Повесил куртку на вешалку, зашёл помыть руки и понял, что в кармане джинсов у меня до сих пор лежит перцовый баллончик Ярика. Лучше отдам ему денежку и оставлю себе. Потом купим ещё. Вроде и мелочь, а всегда может пригодиться.

Свободного места на кухне почти нет, я сидел прижатый между столом и холодной стеной, покрытой светлыми обоями. Большую часть занимал холодильник Бирюса и старые шкафчики, из которых Тамара доставала посуду. Готовый цыплёнок уже томился под крышкой в сковородке, она пожарила его ещё до того, как поехала за бабушкой. Едва Тома подняла крышку, как по всей кухне прошёл аромат жареного мяса.

Бабушка же с подозрением осмотрела всю квартиру, всё ли на месте, и пришла на кухню.

— Цыплёнок-то из настоящей курицы? — строго спросила она.

— Да, из окорочков-то совсем невкусный выходит.

— Вот и я про что! Гадость эта, а не мясо, это вообще…

Время уже шло к вечеру, а из комнаты, где стоял телевизор, раздалась музыка, которую слышал каждый, кто жил в 90-е: начало Санта-Барбары.

— Ох, как же там Мейсон бедный справится? — баба Дуся торопливо поднялась. — Ему же эта Джина неправду сказала! Ох, побежала я!

Тамара хихикнула и продолжила накрывать стол. Она положила мне на тарелку бёдрышко и грудку цыплёнка, картофельного пюре, зелёного горошка из банки, а ещё нарезала купленных овощей.

— М-м-м, вкусно, — я попробовал. Снова попробовал это в первый раз.

— Хорошо, что ты нам помогаешь, — она села напротив. — А то бы замучались ждать. Спасибо, Макс.

Куртку она уже давно сняла, осталась в чёрной маечке с тоненькими бретельками. А хороша она, что сказать, сейчас особенно.

— Время так быстро несётся, — задумчиво сказала Тома и потеребила цепочку. — Вот вроде недавно приехала, а скоро опять на учёбу ехать.

— Я пока задержусь здесь, — я продолжал поедать бёдрышко. — Дело открываю.

— Магазин?

— Не, охранное предприятие.

— Ого, — она посмотрела на меня. — А бандиты ничего не скажут?

— Разберёмся. Я тут, оказывается, уже почти со всеми ними познакомился.

— А сейчас такое творится, — Тамара наклонила голову. — Дедушка даже не отпускает вечерами. Стреляют и взрывают, чуть ли не каждый день, да. А уж дерутся-то.

— Да, ходить вечерами опасно. Хотя приходится, дома-то не отсидишься. Кстати, — я посмотрел на неё. — Мы тут вечерами иногда в зале занимаемся. Приходи, научу, что делать, если кто-то хватает за руку или сзади. Если что, справишься. А ещё…

Достал из кармана баллончик и протянул ей. Вечером отдам Ярику деньги, главное — не забыть.

— Только осторожно, в квартире не распыли. Если кто полезет… тоже покажу, как делать.

— В зал с тобой сходить? — Тома задумалась.

— Ну, ты увлекалась раньше каратэ, ходила в школе, а тут кикбоксинг, но не менее круто.

— Ну да, — она посмотрела. — А я разве об этом говорила?

— Да, — не моргнув глазом ответил я и попробовал салата. И правда, она мне об этом говорила, только в другой жизни. — Давай сходим, пока ещё светло, и я тебя сюда же приведу до темноты.

— Тогда спрошу у бабушки и деда, — Тамара поднялась и вышла.

Я спокойно доел, что оставалось на тарелке. После такого ужина заниматься будет сложно, но в форме сейчас быть необходимо. Вот вчера хорошо, что я смог убедить Славу. А если бы нет, пришлось бы драться. Да и сколько уже раз тут доходило до драки за эти несколько недель.

Бабушка дала добро, не отвлекаясь от просмотра сериала, дед, игравший в домино на улице, тоже согласился, едва я с ним поговорил несколько минут. Вскоре Тома уже была готова, даже надела новенький спортивный костюм. Свой кассетный плеер брать не стала.

— Мы там иногда вечерами собираемся, — я показал ей вперёд и пошёл рядом. — Хорошие парни, с ними буду дело открывать.

— Я вот всегда думала, что вот дело открывают, надо сразу пиджак красный, штаны спортивные и телефон, — она подняла правую руку к лицу, оттопырив большой палец и мизинчик.

— И машину, — добавил я. — БМВ или… вон как ту. Шестисотый мерс, смотри.

В городе их было не так уж и много, но кажется, это были не местные. По улице ехала целая колонна дорогих тачек, в основном джипы. Интересно, чьи это, пивзавод или мясокомбинат. Или вообще кто-то другой?

Дом Анатолия Егорова, так же известного, как Гоша

Череп сидел в кресле, глядя, как врачи хлопочут над Гошей. Сам Гоша толком и не долечился, но находиться в другом городе он не мог, особенно когда в Новозаводске творится такое.

Вот и вернулся сегодня, чтобы руководить всем самому. Ведь казалось бы уже раздавленный пивзавод не только не помирает, но отбивается, прикончил много бойцов Гоши и удерживал большую часть своих владений.

Ездить по точкам Гоша сам не мог, поэтому лежал дома на животе, отдавал распоряжения и лично выслушивал доклады своих бригадиров. Вид у него, как у тупого лысого амбала без следа интеллекта в маленьких глазках, но на этом обжигались многие. Гоша был одним из самых умных, хитрых и жестоких людей, кого Череп только встречал в своей жизни. Внешность бывает обманчивой, и Гоша этому доказательство.

Сейчас Гоша скрипел зубами, слушая доклад Черепа.

— Зачем ты его замочил? — прохрипел он. — Я же говорил, Фрол жить должен.…

— Гоша, слушай, он же стукач, с прокуратурой работал! Я сам этого Каримова по телефону слышал. А потом паяльник ребята нагрели, Фрол сам выдал, что стучал! Вот я его и…

— Ладно, хрен с ним, — Гоша махнул толстой мясистой рукой. — Всё равно бы его в расход пустили. Только со мной надо было посоветоваться, понял? Ты же прямой, как палка, Череп. А сейчас время другое, думать надо, что делаешь. А думаю обо всё я.

Тон грозный, но угроза миновала. Кажется, планы Гоши поменялись, и сейчас Черепу можно выдохнуть. Наверное, Гоша сам бы скоро отдал приказ избавиться от перебежчика.

Планы Гоши всегда сложные, и знал их только он. Может, он и хотел, чтобы так вышло, Череп этого не знал. Но то, что он избавился от Фрола, Черепа порадовало. Не нравился ему этот перебежчик, копал он под него. Ну, раз так любит копать, вот и вырыл себе яму.

Отдавать его Душману Череп не стал, выяснил всё сам, по старинке, как раньше общались со строптивыми барыгами. Фрол всё рассказал, ничего не утаил. Стучал пока только на Крюкова, но раз начал стучать, то не остановишься, заложил бы всех. Вот только неужели Гоша этого не знал? Или это тоже его план?

— А ещё этот приехал, — недовольно продолжал Гоша. — Когда он у нас будет?

— Уже едет, — Череп нахмурился. — Грохнуть его? Мы маршрут знаем.

— Не, погоди, хорош уже грохать. Послушаем, что он скажет. Что так грохнем. Это наша территория, не его. Но опасный он тип, осторожнее надо. Опаснее Крюкова, намного.

Гость из области уже подъезжал. На чёрном шестисотом мерсе и джипами сопровождения, аж с двумя десятками охранников, вооружённых автоматами. Но всё это ерунда, если Гоша скажет грохнуть, гостя грохнут, кем бы он ни был.

Принимали его в роскошной гостиной на первом этаже. Гошу стащили по лестнице в кресле, потому что ходить он пока мог с трудом. Аж четыре человека вынесли его и усадили на диван.

Сам гость, невысокий мужчина с прилизанными волосами и в очках, вёл себя, как подобает. Охрану оставил снаружи, вошёл только он один. В этом дорогом костюме он выглядел вполне себе респектабельным бизнесменом, только его иногда выдавали манеры и плохо сведённые татуировки на пальцах.

Но больше старых татуировок выделялся его взгляд. Ледяной, жестокий, пронизывающий насквозь. Но Гоша не показывал, что боится его. Гоша и сам не пальцем делан.

Это Иван Захаров, вор в законе по прозвищу Захар. Почти всю молодость сидел на зоне, вышел только несколько лет назад. Но на воле быстро освоился в новых условиях, в отличие от многих других старых воров, и сейчас держал очень сильную группировку в области. Он часто выступал посредником между другими бандами и имел много влиятельных знакомых.

— Толя, — сиплым голосом сказал Захар. С посторонними он обычно говорил вежливо, не по фене. — Меня уважаемые люди попросили, чтобы я поговорил с вами двумя, с тобой и Игорем, чтобы вы уже договорились между собой. Заканчивать надо эти тёрки между вами, а то говорят, невозможно стало работать здесь. Менты