— Да мусор он, — с акцентом сказал Гоги. — Крюкову не западло с мусорами связываться?

— Чё ты мне залипуху втюхиваешь? — возмутился Захар. — Он вообще военный инструктор, ёлочка зелёная. По красной зоне топтался, поэтому и говорят, что мент.

— А ещё говорят, что свой он, — хрипло добавил Север и закашлялся. — Двенадцать лет чалился, и статья авторитетная, разбой.

— Надо маляву загнать, спросить у людей, — Захар задумался. — А то много чего рассказывают.

— Так может замочить его и остальных? — предложил Север. — Мы их как шмакодявок мелких разгоним. Потом только с Гошей работать.

— Нет, — Захар покачал головой. — Пока состав не пришёл, мирить их будем, Гошу этого и Крюкова. А то всё испортят.

Колонна подъезжала к месту, но большого отряда встречающих не было. На террасе кафе сидел Душман и спокойно себе ел шашлык, запивая пивом из огромной гранёной кружки. На столе стояла ещё одна полная кружка. Кроме Душмана посетителей не было.

Джипы остановились, из них высыпали аж с десяток мордоворотов с оружием. Скоро из мерса вышел сам Захар, который поднялся на террасу и без приглашения уселся за стол.

— Значит, это ты Душман? — произнёс Захар, с удивлением оглядывая бригадира пивзаводских. Выглядит, как какой-то фраер, отработавший смену на заводе или лох, приехавший в крупный город из деревни.

— Люди так кличут, — Душман отпил пива. — А ты, значит, Захар?

— Ты сейчас вместо Крюкова? — Захар уставился на собеседника, который спокойно ел. — Пока он в СИЗО, с ним связаться сложно, местные на контакт с нами не идут. А обсудить нужно многое.

Говорил он без блатных интонаций, достаточно вежливо, но холодно. Почти без жаргона, хотя иногда словечки проскальзывали.

— Просьбу бы от моих друзей уважить, — продолжал Захар. — Они от крови в городе устали, да от беспредела этого. Гоша согласился замириться, а вот вы…

— Хорошо это он согласился, — с неожиданной злостью произнёс Душман. — А кто пацанов моих ночью положил на трассе?

— Гоша говорит, он не при делах, — Захар начал кипятится. — Я спрашивал за это.

— Работали там профи, военные, — продолжил Душман, допивая пиво. — Всё гильзами пятёркой завалено, АКС-ы были. Это что, мы тут перемирие должны соблюдать, а Гоша нас валить будет?

— Я приехал гарантировать это перемирие, — прохрипел Захар. — Я вор авторитетный, так что…

— Так кто ребят моих пострелял? — снова спросил Душман. — Скажи ещё, что это Лука сделал. Ага, где бы он таких профи нанял? Военные это были, а у Луки таких людей нет. Только Гоша мог… или твои.

— Слушай, — Захар покачал головой. — Я к тебе в долю не иду, вижу, что непросто всё у вас. Но ты и сам не по понятиям поступаешь, Душман. На стрелку Гошу позвал, но взорвал его. И даже это мы готовы обсудить, — он откашлялся. — Сход у нас был, и там порешили…

— Слушай, Захар, — Душман сел поудобнее. — Ты и сам эти воровские сходы на одном месте вертел. Ты такой же, как мы все тут — хитрый и продуманный, тебе эти понятия нахрен не нужны, если мешают бабло зарабатывать… из-за этого же ты тут. И ты тоже на состав этот облизываешься, вот и припёрся к нам.

Захар вскочил и гневно взмахнул рукой. Его быки похватали пушки. Выглянувший из зала официант пригнулся и убежал на кухню.

— Ты чё, рамсы попутал? — от былой вежливости Захара не осталось ни следа. — Предъяву мне кидаешь? Совсем оборзел? Ты хоть знаешь, кто…

— Пивка лучше выпей, Захар, — устало сказал Душман. — Чё нервы тратить? Жизнь-то она короткая. И поговорим спокойно, чего ругаться? Обсудим просьбу твоих друзей.

Он поднял гранёную кружку, и в ней красиво отразился яркий красный луч лазерного прицела. Ещё несколько лучей будто лениво попрыгали между охранниками Захара, которые сразу потеряли боевой запал и начали оглядываться в поисках снайперов, но не видели никого. Красные точки ощупывали всех.

Захар, пытаясь сохранить лицо, взял пиво и выпил, потом снова сел на место. Прицелы мгновенно исчезли. Захар откашлялся и выпрямился. Теперь он сидел с таким видом, будто ничего и не произошло.

— Мы же не против разговаривать, — рассудительно произнёс Душман. — И просьбы друзей твоих уважить готовы, и твою личную просьбу. Иваныч тебя знает, говорит, с Захаром работать можно, партнёр надёжный, не кинет. Вот только нам бы тоже немного помочь.

— И с чем? — настороженно спросил Захар.

— Ты человек умный, друзей много. Подсоби с одним делом, а мы твою просьбу выполним. И всем хорошо будет. А кто парней моих пострелял — тоже поспрашивай. Пока не выясним — какой тут мир может быть?

— Идёт, — мрачно сказал вор. — И за людей твоих узнаю. Если кто-то хочет мир нарушить — закопаем.

Поговорили ещё несколько минут, после чего Захар уехал, забрав охрану. К Душману сразу подбежал Музыкант, сидевший в засаде с пультом в одной руке и лазерной указкой в другой. Настоящие снайперские винтовки тоже были рядом, но без таких демаскирующих прицелов. Захару об этом знать было не надо.

— Охренеть, ты его на понт взял, Душман? — удивился он. — Самого Захара?

— Не, — Душман покачал головой и прищёлкнул языком. — Это он сейчас покладистый, пока состав не пришёл. Злопамятный он, гад. А как только состав придёт, такое начнётся, Юрка. Может и раньше. Думаю, кто-то меня пасти будет за сегодняшнее. Ну ничего, мы с Иванычем что-нибудь придумаем.

— Грохнуть их, может? — Музыкант показал на уезжавшую колонну. — У нас там подарочек спрятан, на дороге.

— Не, Иваныч сказал пока не трогать. А вот когда состав придёт… — Душман поискал глазами официанта. — И куда тот парень делся, у меня пиво кончилось. Но главное, Юрка, за пацанов ответим, это я всем обещаю.

— Вот вообще в тебе не сомневались, Душман.

Глава 10

Пока мы разговаривали, в зале включили Вику Цыганову, «Приходите в мой дом». Эту песню она тогда ещё исполняла в одиночку, без Михаила Круга. Терехов угостил парней дорогими сигаретами с разноцветными фильтрами и со скруткой из табачного листа, как на сигарах. Теперь вокруг ещё больше дыма.

Питерский бизнесмен листал бумаги и говорил. В рюкзаке у него были и фото, и договоры, и даже карты. А ещё он не забывал пить, но пьянел мало. Учитывая, что все переговоры в эти времена обычно проходят за столом, это очень ценный навык.

— В данный момент мы с моими партнёрами изучаем старые производственные предприятия в области, которые разорились после приватизации и были закрыты. Сами видите, сколько всего тут было, особенно здесь. Не зря же город назвали Новозаводском.

— Почему именно здесь? — спросил я. — Тут по всей стране полно разорившихся заводов. Не далековато? Тем более, тут не аэродромов, ни нормальных дорог, и людей живёт мало.

— Ну, видите ли, я и мои партнёры из Сибири и Дальнего Востока, — Терехов затянулся сигаретой. — Лично я родился в Чите, жил в Иркутске и Комсомольске, а в восьмидесятом уехал в Ленинград.

— И вы все решили рвануть на свою малую родину, — я взял бутербродик с игрой. — Нет, я не придираюсь. Поймите меня правильно, мне надо знать, с чем придётся работать. От этого зависят наши риски и всё остальное.

— Да, конечно, Максим Михайлович, я понимаю, что ваш интерес обоснован. Смотрите, — он зашелестел бумагами. — Выбор у нас неслучайный. В области уже есть филиал нашей фирмы, на самом севере, горный комбинат, который мы выкупили до того, как он разорился и стал банкротом. Вышло недорого.

— Значит, вы уже тут давно.

— Пару лет, — Терехов немного подумал. — Вот мы и рассматриваем варианты в этом регионе, чтобы не пришлось заново налаживать все отношения. По крайней мере, мы уже знаем местного губернатора и его подчинённых. Даже помогали ему финансировать его кампанию на выборах.

— Ну, уже неплохо.

За окном темнело, а в зал прибывали ещё гости. Это очень модное заведение в городе. За соседний столик уселись три быка, похожих друг на друга, как братья-близнецы, возле них уже увивались местные работницы. Чуть дальше три парня в деловых костюмах тоже обсуждали что-то не менее деловое.

Но говорить можно спокойно, слов неслышно, ведь вокруг громко, а из колонок на всю катушку доносилось «Душа болит, а сердце плачет» Шуфутинского. Даже если где-то жучки, ничего они не услышат.

— Мы рассматривали возможность запустить текстильный комбинат в Новозаводске или станкоремонтный завод. Но на это надо много денег, а ещё… видите ли, завод же не сразу будет приносить прибыль, — он затушил сигарету.

Официант