— Ла-а-адно… — Он отводит глаза, ероша волосы на затылке. — Когда ты не побоялась посадить в лужу Чалова. Я тогда тебя впервые толком разглядел. Сразу подумал: «Вот это да!».

— То есть, если вычеркнуть Ярослава, сама по себе я тебе не так уж интересна? — решаю упростить нам задачу.

— Тая, иногда парни соревнуются всю свою жизнь. Они рады подрезать друг друга, но чужой успех определённо служит стимулом… Это не вражда, так что не стоит придумывать теории заговора. Смекаешь?

— Ага. Особенно мне очевидно то, что ты ни словом не обмолвился про мои достоинства. Во мне тебе интересен только Яр. — Я очень чётко сейчас осознаю, что в моих словах нет сожаления и, так же не найдя в себе ничего даже близко похожего на ревность, понимаю, что Арс мне совершенно безразличен, а вот он, возможно, неровно дышит к моей подруге. Поэтому лезу, конечно, не в своё дело, но не могу промолчать: — Может, тебе стоит лучше разобраться в чувствах к Юле? Она хотя бы «потешная». Это не так уж и мало для начала.

В этот момент входит Яр, привлекая на миг внимание моего «Гастона».

— Тая, ты всё перекручиваешь! — голос Арса становится тише, но в то же время звучит более решительно. — Конечно, у тебя полно достоинств! Ты будишь во мне зверя.

Я не успеваю уточнить какого… потому что это — осёл! Другого объяснения тому, что ко мне стремительно приближаются его губы, не существует в природе!

Я не впадаю в ступор, как это случилось на крыше с Яром. Наоборот, тело реагирует мгновенно, коленом пинаю его пах, а потом зависаю, удивлённая раздавшимся хрустом… Я, конечно, воочию голых парней не видела. Но из уроков анатомии знаю, что никакой скорлупы в причинном месте быть не должно!..

Не сразу замечаю, что рядом с нами стоит Чалов. И именно он причина моего секундного шока. Вернее, тот факт, что он каким-то совершенно варварским образом вывернул пальцы Арса в обратную сторону. Сломал сразу два!

— Я говорил тебе, не трогать чужое? — выцеживает Яр, безэмоционально глядя на рухнувшего к нашим ногам неприятеля. — Всё в порядке! — говорит он уже во весь голос для всех остальных. — Рахманов неудачно споткнулся. Его роль отыграю я. По местам! Белль, чего стоишь? Живо на сцену!

— С меня хватит! — Делаю шаг назад. — И что значит «чужое»?

Чалов не отвечает.

— Лохушка, ты только не воображай, будто парни подрались из-за тебя, — раздаётся со стороны двери хриплый смех Кобылкиной. — Он просто на тебя поспорил.

— Это правда? — опускаю глаза на Арса, в этот момент испытывая лишь одно желание — добавить ему сверху.

— Боже, ну и дура… — комментирует мой вопрос Эля с необъяснимой издёвкой.

Глава 17

Тая

— Ты опоздала на репетицию, — выдёргивает меня со сна флегматичный голос сводного брата. Я моргаю, пытаясь сообразить, что происходит.

Сегодня я сразу после пар вернулась в кампус. Да, отчасти в знак протеста. Яр поступил с Арсом жестоко! И неважно, поспорил тот меня или что. У меня есть своя голова на плечах. Отдаться не пойми кому… это же думать надо!

Чалов реально верит, что Арсу что-то обломилось бы?

Идиот…

Наверно, я уснула, пока слушала запись сегодняшней лекции, но это вообще не объясняет его здесь присутствия.

— Ты опять запер Юлю? — произношу хрипло, дёргаясь в сторону. Снова он протирает зад на моей кровати! Да что ж такое-то⁈

Яр стреляет на меня из-под густых ресниц притворно-обиженным взглядом.

— Я не повторяюсь. Сразу сделал дубликат.

— Проваливай! — пихаю его локтем под рёбра. — Я не собираюсь снова отвечать на твои глупые вопросы.

Конечно, лучше бы мне к нему не прикасаться вовсе. Теперь моё сердце колотится как запертый в банке светлячок. Такая беда, рядом с Чаловым что-то во мне постоянно сходит с ума.

— Я не за этим пришёл, — с привычной наглостью выдыхает он. — У нас сейчас, вообще-то, репетиция.

— У нас… В смысле у меня с тобой, никаких общих дел больше нет и быть не может! — цежу я сквозь зубы и всё-таки пытаюсь ещё раз столкнуть Яра с кровати. Но проще было бы встать самой. Вот только тиски его рук сжимают предплечья и не отпускают. — Ты психопат, — произношу, не глядя на него. — Совершенно непредсказуемый, непоследовательный и жестокий.

— Как это должно помешать нам играть наши роли?

То есть, он даже не отрицает? Ну, в принципе да, с чего бы?

— Мне неприятно находиться рядом с тобой! — выпаливаю, в каком-то оцепенении рассматривая швы на воротнике его толстовки.

— А подставлять команду приятно?

— Команда выберет другую Белль.

— За неделю до выступления⁈ Не выберет. Они ждут нас. В смысле реально ждут — хоть до сумерек, хоть до утра. Пока я тебя не приведу, никто летний театр не покинет.

Ветер ударяет ветками в оконное стекло, словно нагнетая. Я невольно вздрагиваю.

Злюсь. Как же я злюсь!

— Это шантаж, Чалов!

— Обычное дело для «психопата», — хрипло парирует он. — Тая, посмотри на меня.

— Зачем? — в крови странное тепло, из-за того, что он лежит так близко и толстовка задралась, демонстрируя алый край резинки его нижнего белья под джинсами. Не дождавшись сразу ответа, я вдруг произношу вслух то, на чём стараюсь не заострять внимания даже в мыслях: — Тебе лучше одёрнуть одежду, там… задралось…

Впрочем, неплохой предлог избавиться от его хватки.

— У меня руки заняты, — находится Яр. — Или мой пупок тебя волнует больше замерзающих ребят?

— Боже, нет, конечно! — Всё-таки поднимаю на него глаза. И поражаюсь тому как не соответствует ровный тембр его голоса бесноватости в пристальном взгляде. — Думаю, у тебя потребность говорить людям гадости.

Он неотрывно смотрит на меня, затем фыркает:

— Угу, как скажешь. Только мне ни до кого дела нет. Посмотрим какой-нибудь фильм, пока они там тупят?

— Какой же ты… — психую из-за его слов. И из-за того, что сама не могу подобрать название, тоже психую! — Пошли.

Чалов не соврал. Наш немногочисленный актёрский состав действительно бесцельно тусуется в саду под сооружением с деревянным навесом. Накрапывает дождь. Большинство либо греют пальцы о стаканчики с дымящимся кофе, либо кучкуются, нахохлившись, как воробьи.

— Встречайте, — зычно произносит Яр, утаскивая меня за собой по ступенькам на сцену. — Наша звезда, наша гордость и радость, самая важная персона нашей серой массовки, царица сломанных пальцев и разбитых сердец! Несравненная Белль!

— Прекрати, Чалов, — шиплю, пытаясь его заткнуть. — Зачем ты так?

Мне так стыдно перед заулыбавшимися как по команде ребятами, что словами не передать! Хотя, скорее всего, они рады не «остроумию» Чалова, а тому, что уже скоро можно будет