— Мебель из Италии привозили, — похвасталась она, словно это был ее дом.

— Красиво, — кивнула убитая горем Агата, которую вдобавок ко всему еще и тошнило.

— Люстры из Чехии, — продолжала рассказывать домработница.

— Да, их стекло ценится…

— Только чистить его замучаешься! Но грех жаловаться, хозяин у меня очень хороший, ведет себя со мной почтительно, платит хорошо. Даже когда я разбила чашку из сервиза XVIII века, ничего не сказал и из жалованья стоимость ее не вычел, — сообщила она Агате.

Спустившись на первый этаж, они свернули на уже знакомую Агате кухню. Она с грустью вспомнила, что вести себя на ней стала неадекватно, еще будучи трезвой. Видимо, на нее так плохо влиял взгляд Александра с небольшим прищуром и запах его туалетной воды.

— Может, крепкий кофе? — предложила Лидия Ивановна, видя ее бледное лицо.

— Пожалуй.

— Сейчас сварю. Александр Романович тут приобрел адскую машину за бешеные деньги. Сама молет, сама варит, я все кнопки путаю, но попробую… Он, я имею в виду хозяин, много работает, много пьет кофе и много курит…

— Я тоже много курю и много пью кофе, — вяло сказала Агата.

— Его ругаю и вас буду ругать! Зачем много пить кофе? Много курить? Вы же женщина! Да к тому же и выпиваете много!

— Да не пью я…

— Да я видела, — кивнула Лидия Ивановна.

— Случайно это вышло! Не пью я, — твердо повторила Агата, и Лидия Ивановна врубила кофеварку.

Агата обдумывала ситуацию, в которой оказалась. Мало того что она опозорилась перед людьми, так еще и не добилась своей цели — остаться хоть ненадолго у него в доме, чтобы найти какой-нибудь компромат.

«Надо идти до конца, не зря же я так низко пала», — решила Агата, хотя на душе у нее скребли кошки.

Домоправительница поставила перед Агатой чашку кофе.

— Очень ароматный, — вдохнула Агата.

— Эксклюзив, — со смаком произнесла модное словечко Лидия Ивановна и села напротив девушки, внимательно рассматривая ее.

— Гренки, яичницу, джем, мед, конфеты? — почти с угрозой в голосе спросила она, напоминая этим Антонину.

— Боже упаси! Меня опять вырвет! Не беспокойтесь! Спасибо большое за кофе, я хочу только его, — горячо сказала Агата и уткнулась в чашку с ароматным напитком.

Лидия Ивановна взяла кусочек кекса и положила в рот.

— Хороший у меня хозяин, я за него горой! Позволяет мне брать у него любые продукты и есть что хочу! Ох, и наелась я у него деликатесов-то разных, стоимостью иногда больше, чем вся моя пенсия. У некоторых-то такие хозяева жадные, миллионами ворочают, а прислуге и чая попить не дадут, нелюди! А мой-то Александр Романович, тьфу-тьфу-тьфу, очень добрый человек, всем помогает, никому не отказывает. Хороший он мужчина, жалко, что покалеченный.

У Агаты снова на нервной почве разыгрался аппетит, она дрожащей рукой взяла кекс, стоящий на столе и отправила кусочек в рот.

— А какие-то недостатки у него есть? — осторожно спросила Агата.

— Недостатки? — задумалась Лидия Ивановна. — Пожалуй, что нет… Ну, если только живет один без семьи? Но это разве его вина? Вон какие женщины-то пошли, взглядом задержаться не на чем, не то чтобы в жены брать, — ответила Лидия, скосив на Агату глаза.

Та нервно заерзала на стуле.

— Я не мечу к нему в женщины, — сразу сказала она.

— Да куда тебе! Тут такие супермодели иногда ночуют и слезы льют, все требуют от Александра чего-то; дурехи не знают, что есть у него невеста-то, — доверительно понизила голос домоправительница.

— Есть? — переспросила Агата.

— А кому он все время звонит? Я сама пару раз слышала, что с ним разговаривал такой милый молодой женский голос и так ласково… и звонки эти иногда из-за границы идут, то есть международные, это я точно знаю! Сам Александр тоже всегда ласково говорит с ней и всегда справляется о здоровье. А что это у тебя лицо такое кислое? Ты думала, что такой мужчина может быть один?

— Да ничего я не думала…

— Но вчера-то ты на него вешалась без стыда и совести, — напомнила домоправительница.

— Вчера была не я, — устало ответила Агата и ехидно поинтересовалась: — Что же ваш святой водит красоток на ночь, если у него есть невеста?

— Во-первых, он не женат еще, во-вторых, он мужчина, а в-третьих, не надо быть дурой и оставлять его одного! — сказала Лидия Ивановна, решительно тряхнув головой. — Он очень сексуальный, так ведь? — подмигнула она Агате, у той снова пропал аппетит.

— А что у вашего хозяина с лицом? — перевела она разговор в другое русло.

— Говорит, что ожог.

— А как и где?

— Ничего не знаю, девушка…

— Агата, — напомнила гостья.

— Странное имя…

— А что вы еще можете рассказать об Александре? — спросила Агата, обжигаясь горячим кофе.

Лидия Ивановна прищурила глаза и поманила Агату пальцем, а когда та приблизилась, четко проговорила:

— Когда я подписывала документы при приеме на работу, меня ознакомили с условиями, при которых я не должна ни с кем ни при каких обстоятельствах говорить о господине Берсеньеве и вообще о том, что я увижу и услышу в этом доме.

— Даже так? — удивилась Агата.

— За нарушение — уголовная ответственность, — вздохнула Лидия Ивановна и тут же добавила: — Я, конечно, не думаю, что Александр Романович прибегнул бы к крайним мерам, но все равно, если это для него так важно, я не хочу нервировать человека. Я его глубоко уважаю.

— А что ему скрывать, если Александр такой кристально честный человек? — схитрила Агата.

— А кто говорит, что он так прост? Если честно, то я совсем не знаю об Александре ничего. Он не распространяется о себе, и мне это нравится. Я тоже не сую нос в его дела.

— Сколько вы у него работаете? — спросила Агата.

— Сразу как он сюда приехал, уже полгода. До этого год он был наездами.

— Так мало? А где он был до этого?

— Я не лезу Александру в душу и не знаю, откуда он приехал. Не много ли ты задаешь вопросов? Если попила кофе, то нам пора.

— Спасибо за кофе, я сейчас поднимусь, возьму вещи и спущусь, — сказала Агата и выбежала из-за стола.

Спустилась она довольно быстро с пакетом своих вещей.

— Я готова. — Агата нацепила сапоги и свою красную куртку поверх спортивного костюма Александра. — Костюм я потом верну.

— Александр сказал, что не надо, выброси его, — махнула рукой Лидия Ивановна и снова удивленно посмотрела на Агату.

— И где тебя подцепил Александр?