– Вежливость ничего нам не стоит, зато окупается сторицей, – проворчала она. – Мисс Шард уже заплатила по счету?

– Все кончилось к взаимному удовлетворению, – ответила я.

– Вот как?.. Что ж, вы будете присутствовать при моей попытке вскрыть Хранилище Диббла. Не смейте приближаться ко мне и болтать между собой. Это понятно?

Мы с Тайгером невольно задумались о том, было ли нам еще позволено говорить, и на всякий случай энергично закивали.

– Добро, – сказала леди Моугон. – Для начала я попробую войти в корневой каталог ядра заклятия и сбросить пароль.[20] После чего попытаюсь заново подключить Витки. Вам следует делать заметки, отслеживая мои действия. Засим разрешаю пожелать мне удачи.

– Удачи, мэм, – сказала я, вытаскивая записную книжку и карандаш.

Леди Моугон повернулась к свободному участку комнаты и воздела оба указательных пальца. Помедлив, вытянула перед собой руки ладонями вниз – примерно как дирижер в начале симфонии. В воздухе начал формироваться разрыв, заполненный синевой, словно на клапане палатки расстегивали молнию. Леди Моугон продолжала «дирижировать», как бы давая знак незримым ударным, и стулья, стоявшие в беспорядке, сами собой попятились прочь от разрыва, а подсвечники слегка зазвенели. Леди Моугон взмахнула руками, обернувшись в сторону струнных, задержала в воздухе ладонь, чуточку утихомиривая фаготы, и пристально вгляделась в разрыв. Стало видно, что он обрел глубину, и в ней заметались радужные искры. Руки леди Моугон повелевали то арфой, то барабанами, исследуя внутреннюю структуру заклятия. Ясно было, что перед ней оказалась невероятно сложная структура. Мы с Тайгером боялись даже моргать. Вот это и называлось – смотрели как зачарованные, только без «как». Если уж на то пошло, я годами имела дело с заклятиями и заклинателями, но чтобы воочию такое увидеть…

– М-м-м, – через плечо произнесла леди Моугон, одновременно давая знак виртуальным виолончелям играть пианиссимо. – Тут, оказывается, стандартный Васид на ядре РУНИКС. Вспомогательные заклятия, регулирующие внутренние поля, – цельнодраный Шандар. Диббл только понаставил сторожей на случай несанкционированного проникновения, после чего запустил их кругом ядра во всех пяти направлениях разом, чтобы никто не смог расплести…

– Великий Замбини не брезговал предосторожностями, – ответила я, рискуя навлечь на себя ее гнев. – Он предвидел, что четыре гигашандара энергии, оставшиеся без присмотра, могут стать неодолимым соблазном для непутевых колдунов, способных наделать беды…

– Возможно, ты и права, – ответила леди Моугон.

За этим последовало минут пять стремительной работы: симфония, которой «дирижировала» колдунья, развивалась в неистовом темпе. Зря ли говорят, что искусства жеста и слова взаимозаменяемы! Может, и мифу о волшебной палочке чародея когда-то положила начало палочка дирижера…

Постепенно мы с Тайгером заскучали. Как раз когда нам на ум начали приходить занятия поинтереснее, наше внимание привлек резкий хлопок. Что-то случилось.

– О’кей, – сказала леди Моугон и даже выдала редкую улыбку. – Я сбросила пароль. Мы вошли.

Она сделала еще несколько замысловатых пассов руками, как бы управляя деревянными духовыми, и разрыв сомкнулся.

– Вот так-то, – произнесла она с торжеством. – Даже удивляюсь, как просто все оказалось. Завтра примерно к этому же времени Витки полностью зарядятся, а в пятницу с утра можно будет прогнать испытательное заклинание. Проунс, сбегай за Мубином! Хочу ему пароль передать.

Тайгер умчался, а я поздравила леди Моугон с великолепным успехом.

– Десять лет назад я бы сделала это, не слезая с дивана, – сказала она. – Левой пяткой. Тем не менее спасибо за поздравление… Что ты так на меня пялишься?

Я пробормотала:

– Вы седеете…

– Я уже давным-давно поседела, – отрезала она. – И, кажется, я кого-то предупреждала, чтобы не наглели…

– Нет, нет, мэм, – поспешно ответила я. – Волосы ни при чем! На вас все поседело!..

И то было действительно так. Непроглядно-черные кринолины теперь скорее напоминали древесный уголь – и продолжали светлеть. Леди Моугон нахмурилась, глянула на свои руки… и с беспомощной улыбкой повернулась ко мне.

– Вот зараза, – отрешенным тоном выговорила она и… несколькими секундами позже превратилась в камень. Вся целиком.

– Вот холера, – вырвалось у меня.

Я ни разу прежде не видела, как люди обращаются в камень. Когда схлынуло первое потрясение, я отважилась подойти.

Передо мной была статуя, сработанная из тончайшего алебастра. Она повторяла каждую морщинку, ресничку, пору на коже. Странное это было ощущение – вот так рассматривать леди Моугон, ставшую четырехсотфунтовой каменной глыбой. Случившееся с ней было, конечно, скверно, но могло быть и хуже. Алебастр – это все же не известняк и не мрамор. Не говоря уже о граните.

Мубин, по пятам сопровождаемый Тайгером, вошел и немедленно расхохотался.

– Во дела! – сказал он. – Боюсь, от этого происшествия старушка никогда по-настоящему не оправится. Необыкновенный Диббл соответствовал своему почету! Это ж надо, поставить привратником заклятие окаменения! Кто бы мог предположить…

– Ты сможешь ее расколдовать?

– Детский сад, – сказал Мубин. – Хотя, пока она в таком состоянии, кругом настолько спокойней…

Тайгер деловито спросил:

– А если я усы ей нарисую, они так и останутся, когда она оживет?

– Не смешно! – одернула я, хотя, признаться, испытала неоднозначные чувства. – Хорошо бы она снова была жива и здорова, причем как можно скорее…

– Как скажешь, – кивнул Мубин. Набрал полную грудь воздуха и принял стойку для «жесткого» колдовства. Наставил на изваяние оба указательных пальца – и бабахнул заклятием.

Никаких изменений.

Мубин встряхнулся, расслабился и сделал еще заход…

По-прежнему ничего!

– Странно, – проговорил он наконец. – Она быстро окаменела?

– Секунд за десять, – ответила я.

– Ах вот оно что… Ждите здесь, я сейчас.

И Мубин выбежал за дверь.

– А вид у нее по-прежнему страшноватый, ты не находишь? – сказал Тайгер.

Он был прав, несмотря даже на то, что Моугониха так и не успела скроить обычную мрачно-недовольную мину. На лице у нее и застыла отрешенная полуулыбка – она поняла, что давно умерший Диббл ее все-таки перехитрил.

– И все равно, – сказал Тайгер. – Это подтверждает то, что мне с самого начала казалось…