с озерцами и каналами, а к северу от посёлка – покрытое зарослями кустарника. Обогнув холм вдоль ручья, дорога поворачивала на запад к задам посёлка через узенький мост и терялась в болотистом лугу, пересечённом каналами и ямами. Подошли к болоту – единственный выход из мешка! В то время как эскадрон подходил к мостику, неприятельская батарея (очевидно, 4 орудия) с открытой позиции на холме открыла по эскадрону огонь.

Штаб-ротмистр Волков скомандовал: «Эскадрон за мной, врозь!» Эскадрон прошёл прямо вдоль посёлка по топкому лугу. Взводы рассыпались по топи, стремясь к заманчивым холмикам, казавшимся и только казавшимся сухими. Часть взводов свернула за ротмистром Раевским по просёлочной дороге в посёлок, а остальные продолжали идти в северо-западном направлении под огнём батареи.

Снаряды, попадая в болото, рвались плохо. Появились всё-таки раненые. Эскадрон под непрестанным обстрелом артиллерии и звуки шлепающих в болото снарядов ещё продвигается вперёд, идти можно только шагом: болото по брюхо коням. Гусары часто получают души от недолётов и перелётов снарядов, зарывающихся в болото. Лошади и люди после большого перехода и бессонной ночи ослабли, ослабли и подпруги, и многие сёдла переворачиваются под брюхо коней. Шинели промокли, затрудняют движение спешенным гусарам, потерявшим лошадей, завязших и затянутых болотом.

Стакан снаряда попадает в круп (оторван левый круп) кобылы Аллы штаб-ротмистра Волкова. Оба падают. Кобыла медленно затягивается болотом… К штаб-ротмистру Волкову добирается его вестовой гусар Ковалёв, берёт его к себе на коня, и вдвоём на одном коне они продолжают бороться с топью. Лошади ротмистра Раевского и поручика Тиран убиты также целыми, неразорвавшимися снарядами.

Подходя к осушительным каналам, кони, бредущие по брюхо в вязком болоте, не могут перескочить с шагу и с места широкие канавы, обрываются, падают на топкое вязкое дно и не в силах подняться остаются лежать, постепенно затягиваются топью и исчезают… Обесконенные гусары ползут по болоту, некоторых больше не видно на поверхности… Батарея продолжает обсыпать снарядами луг и посёлок, но потери от огня незначительны: снаряды зарываются в топи. Шрапнельной пулей ранен в спину гусар Макаров, которому штаб-ротмистр Волков делает перевязку, предварительно вылив в рану флакончик йоду.

Часть гусар вместе с корнетом Кисловским стала выбираться за деревню на сухие, как казалось, места, но там они ещё более завязали. Конь Добрый Кисловского ловко шёл по болоту и выбирался сравнительно легко, но, ошеломлённый непрестанными перелётами и недолётами снарядов у самых почти ног, запнулся; корнет Кисловский с седлом сполз ему случайно под брюхо и, не будучи в состоянии выправить седло, так как сам увяз в болоте, повёл его в поводу, ища твёрдой почвы, но её не оказалось; кусты, к которым он пробирался, скрывали ещё большую топь. Впереди оказалась канава, переходя которую, корнет Кисловский завяз по пояс. Пришлось бросить коня и выбираться самому, что и удалось не без большого труда. Конь, сделав несколько усилий, погряз по горло…

Рядом с корнетом Кисловским ранен гусар Марьин, – снаряд попал в лошадь, а осколок в ляжку гусара. Кисловский помог ему выбраться на сухое место, но так как перевязочных средств не было (они остались на седле с затонувшим конём), то Кисловский довёл Марьина до дороги и велел идти в деревню, а сам стал собирать пеших гусар. По пути из болота корнета Кисловского нагнал унтер-офицер Пономарёв и хотел дать ему свою лошадь, но Кисловский отказался и пошёл дальше пешком.

Князь Игорь Константинович после команды «Врозь» – остановился и стал пропускать всех людей взвода вперёд и, пропустив последнего, двинулся направо от посёлка, вдоль канавы. Ротмистр Раевский шёл в это время по дороге на посёлок.

Князь Гавриил Константинович, желая выйти на дорогу, хотел перепрыгнуть канаву, но его конь стал вязнуть и взять канаву не мог. Его высочество слез с коня и перетащил своего Парнеля через канаву. Когда князь уже подъезжал к домам посёлка, почти выбравшись из болота, ехавший сзади него вольноопределяющийся Эрдели доложил ему, что Игорь Константинович остался позади один, пеший перед канавой и перейти её, видимо, не может. Гавриил Константинович со своим вестовым Манчуком и Эрдели повернули назад, чтобы помочь Игорю Константиновичу. Близкий разрыв шрапнели заставил их лошадей инстинктивно рвануться назад, но, овладев ими, они вновь кинулись к князю Игорю Константиновичу, который совершенно один ходил по ту сторону канавы, держа свою лошадь в поводу и не зная, как перейти канаву.

В этот момент влево от них появился шедший рысью прусский уланский разъезд. Расстояние до разъезда было так невелико, что ясно можно было различить бело-чёрные флюгера на пиках. Князь Гавриил Константинович стал кричать брату, чтобы тот скорее переходил канаву, иначе их всех заберут в плен. Игорь же Константинович вместо того, чтобы попробовать перейти канаву, хотел обогнуть её слева, чтобы выбраться на дорогу, но стал увязать и медленно погружаться в топь вместе со своей любимой рыжей лошадью…

Когда, наконец, с неимоверными трудностями и опасностью добрались до князя Игоря Константиновича, он был затянут в болото уже до самого подбородка, торчали над топью только голова и поднятые руки… Лошади уже не было видно… Когда голова его любимой лошади начала окончательно опускаться в болото, его высочество перекрестил её…

Наконец, выбрались на более или менее твёрдую почву. По счастью, германский разъезд исчез. Вероятно, увидев, что эскадрон увязает в болоте, немцы решились идти дальше.

Гусар Кертович дал князю Игорю Константиновичу своего коня, а тот посадил Кертовича к себе на переднюю луку. Князь Гавриил Константинович также взял к себе на переднюю луку безлошадного гусара Рябых. И, таким образом, двинулись к посёлку.

Когда мы добрались до домов, то эскадрона не было видно. Стали собирать отдельных потерявших в болоте своих коней гусар и, собрав человек 10–15, в том числе и нескольких гусар из разъезда 6-го эскадрона, взяли направление на предполагаемое местоположение наших войск. По дороге из посёлка были опять обстреляны. Вскоре увидали всадника, оказавшегося казаком. На душе сразу стало легче: казак мирно ехал по дороге, следовательно не так уже далеко и свои. Дальше вышли на свою пехоту, оказавшуюся одним из полков 29-й пех. див. 2-го армейского корпуса. В полку всех весьма радушно приняли и накормили».

Потери при выходе из окружения составили 2 человека убитыми, 7 пропавшими без вести, 5 ранеными и 37 коней убитыми или утонувшими в болоте.

На следующий день эскадрон двинулся на соединение с полком. Начался отход русских войск из Восточной Пруссии к государственной границе. 31 августа прошли через Тракенен и Гумбинен. В Тракенене, известном прусском конном заводе, Гавриил Константинович выбрал себе