– Можешь ругаться, обижаться, возмущаться. И жаловаться. Считай меня с этой минуты самодуром.

– Только с этой?

Ловко перехватил ее предплечье, резко потянул на себя, заставив потерять равновесие. Ульяна коротко взвизгнула и, сделав кувырок, рухнула на его колени.

– Ты понимаешь, что тебя чуть не убили? Или не посадили? Или не украли? – он смотрел сердито.

В потемневших глазах растворились знакомые Ульяне лучи-стрелочки.

– Понимаю, Тём. Но что мы могли сделать? – девушка потянулась к нему, коснулась губами гладко выбритой щеки: – И потом. Я для чего тебе оставила свою ментаграмму?

– Для чего интересно? – он отвернулся.

– В случае чего забацал бы себе андроида какого-нибудь, или кибера… С моими мозгами, телом, потрясающим чувством юмора, – она закатила глаза, закусила губу. – Ты же у меня умный. Вон какого «Фокуса» забацал. Чего уж, подругу дней суровых не соорудил бы?

Пауков шумно вздохнул, плотнее обхватил девичьи колени, прижал к себе. Пробормотал беззлобно:

– Дурында ты…

Ульяна расцвела, обхватила его за талию.

– Тёмка, я тебя люблю! Чес-слово! – уткнулась в его шею. Поёрзав, отодвинула носом воротник кителя, выдохнула порывисто. – Знаешь, легко быть смелой, когда за спиной ты, ребята и «Фокус»… Точно знаешь, что вы меня не бросите и вытащите из любой переделки. А ты еще и откачаешь.

Артем мрачно вздохнул:

– Да уж… Логика на грани фантастики… Вот теперь будем считать, что наступила моя очередь геройствовать и получать удовольствие, – Ульяна щекотно и горячо сопела в шею. И будто не было этих часов на марше, этой ускользающей в темноте дальней малообитаемой транзакции точки. Точки, которая она – Ульяна, самая его родная.

– А вот это ты зря, это ты рискуешь, – девушка терлась щекой о ткань кителя, мечтательно прикрыла глаза. – В отличие от тебя я могу только верещать и звать на помощь. Так что ты с такой командой спасения рискуешь оказаться бездыханным телом. Страна останется без кадров.

– Паразитка ты, Улька… Я из-за тебя скоро поседею.

– Шрамы и седина только украшают мужчину.

– Да куда уж больше? – Артем захохотал. – Будешь мои нервочасы восстанавливать: полную диагностику начнем делать, с дельта-сканированием.

Ульяна мгновенно отреагировала на его тон – настороженный, тревожный.

– Ты мне так недорассказал, что тут произошло у вас? – хотела встать и пересесть на соседний стул.

Артем удержал, руки сомкнулись на девичьей талии.

– Понимаешь, «Фокус» как-то узнал, что ты окажешься на дальней транзакции Тамту. Это раз. Передал информацию Наталье. Это два. И, уже находясь в пути, он каким-то образом почувствовал, что у тебя сменились координаты и что ты в опасности. Он полностью забрал управление на себя.

– Да ты что?

– Вот представь. Мы пробовали физически перекрыть первый нейроузел, в котором происходит принятие решения и навигационное планирование. Я вручную отключил переходник, фактически, разорвав линию. И собственными глазами видел, как лианиновый кабель достраивается, возмещая вырванный фрагмент. Сантиметров двадцать толстой жилы за секунды из воздуха, чтобы замкнуть сеть, прикинь?

Ульяна озадаченно терла переносицу:

– И что ты думаешь, с чем это связано?

Артем неопределенно пожал плечами.

– Утром, пока ты в себя приходила, мы провели ковровую диагностику всех систем, сейчас Крыж должен сделать отладку. У нас будет реестр ошибок. То есть кодов, которые отличаются от базовых, загруженных изначально. Мне надо тоже свериться с данными, сверить базовые параметры с текущими, только уже по нейроимпульсам и нейросвязи, по составу того же лианина, – он задумчиво уставился перед собой. – Похоже, что модуляция у «Фокуса» не завершена. И константа Страхова-Ригсби продолжает работать.

– То есть он может выйти из-под контроля в любой момент?

Генетик помолчал. Кивнул.

На Ульяниной руке мигнула красным иконка принятого сообщения – Крыж. Девушка активировала громкую связь.

– Я так-то послание твое отправил, – протянул тот из динамика: – Но походу, зря… Нет благородства в сердце этого паразита.

– А конкретнее? – Пауков почесал висок, коротко взглянул на Ульяну.

– А конкретнее Резников поймал на патрульной волне новое сообщение с тегами Рогова и Фокус. С пометкой «срочно». И кодировкой сигма. И знаете, что в нем? – спросил не предвещающим приятных новостей голосом.

Сердце Ульяны сжалось, предчувствуя неладное. В груди стало горячо, затылок свело, будто каменной рукой сдавило.

– Благодарность? – попробовала разрядить обстановку. Голос дрогнул.

– Точно, благодарность!.. С занесением в грудную клетку… – Крыж мрачно пояснил: – Приказ о твоем аресте… Введен план-перехват пси. Всем патрульным службам сектора и судам Трибунала.

Артем и Ульяна переглянулись. Она почувствовала его напряжение, уловила выпущенный тревожный выдох.

– По какой статье предъявлено обвинение? – спросила, хотя понимала, что особого значения это не имело.

– Нарушение границы сектора, пособничество Коклурну и похищение людей… Это, ребят… тянет на арест с применением силы, закрытый судебный процесс и смертную казнь, – он невесело добавил: – Че делать будем, господа конкистадоры?

Артем угрюмо посмотрел на Ульяну:

– Объявляй общий сбор.

1

Клетка, достойная дохлого скварра. Шаг влево, шаг вправо, жесткое откидное сиденье и такой же стол, слепой глазок видеокамеры следил неотступно и зло. Он исподлобья смотрел в него, будто надеялся переглядеть того, кто засел по другую сторону выпуклого стекла. Хотя – он был почти уверен в этом – на него смотрела только пустота.

И это в сто – нет, в тысячу – раз хуже.

Его списали со счетов.

Бросили здесь, как отработанный мусор.

Уставившись в полусферу глазка, Кромлех Циотан перебирал в памяти события последних месяцев.

Союз Антанты – четырех древнейших кланов, которые поставили на карту все ради величия Креониды. Избавиться один раз и навсегда с выскочками Клирика, да с полумерками Церианы. Кто сказал, что им, расам-основательницам нынешней цивилизации, по пути с дикарями, возомнившими себя равными им. Эти сюсюканья и псевдогуманизм, эти примитивные заискивания и уравнивание. Они, кланы Циотан, Ева, Обеид и Фариди, долгие месяцы искали путь, чтобы изменить навязанный порядок вещей. Вырваться из клещей Совета.

И вот четыре месяца назад. Перехваченное линкором «Сциона» сообщение об артефакте Коклурна. Сообщение, переданное клириканскому фрегату «Берг» выделенным каналом, с кодировкой сигма-три, а это – высший уровень секретности. Он первым понял, что это – то самое, что они искали так долго.