– Это Аннабель, – с гордостью произнёс Отец Рождество. – Она у нас специалист по скорочтению.

Мы уходили в глубь мастерской; с каждым шагом вокруг становилось всё теплее. Оглядевшись, я заметила деревья, сплошь увешанные крохотными мандаринами.

– Мандариновые деревья, – объяснил Отец Рождество. – Я решил, что будет неплохо оставлять в чулках для подарков ещё и мандарины. Отличная же идея, правда? А вот Отец Топо сказал, что я из ума выжил. Только я знал, что детям понравится. И ещё они навсегда запомнят, что волшебство не только в игрушках, его везде можно найти. Даже в душистом оранжевом шарике, который растёт на дереве. Эти мандарины должны созреть как раз к Рождеству.

Когда деревья остались позади, в зале снова похолодало. Мы приближались к самой шумной части мастерской. Здесь мячи проверяли на прочность и прыгучесть, снова и снова ударяя ими об пол и стены. За большим столом множество эльфов трудились над изготовлением волчков: они ровняли их при помощи молоточков, разукрашивали и заводили, чтобы посмотреть, хорошо ли они крутятся.

– Я подумал, что лучше тебе будет начать отсюда, – радостно объявил Отец Рождество. – Здесь начинают работать большинство эльфов.

И снова я едва удержалась от того, чтобы выпалить: «Но я же не эльф». Вместо этого я улыбнулась и сказала:

– Хорошо. Так куда мне идти?

– А об этом мы спросим Занудника. Пойдём, Амелия, тебе нужно с ним познакомиться.

Долго искать Занудника не пришлось.

– Вот и он! – воскликнул Отец Рождество и похлопал по спине нервного эльфа в полосатом сине-белом костюме, который, кажется, был ему слегка тесноват. От радостного похлопывания эльф чуть не слетел со стула, а очки его и вовсе свалились. – Занудник – помощник заместителя главы цеха игрушек, которые прыгают и вращаются.

Занудник смущённо покраснел и торопливо водрузил очки обратно на нос.

– Он работает едва ли не больше всех в Мастерской, – продолжал Отец Рождество. – Хотя он только помощник заместителя, по выходным он отвечает за производство всех игрушек, которые прыгают и вращаются. Привет, Занудник!

– П-п-привет, Отец Рождество, – сказал Занудник, не отрываясь от работы. Он стучал мячом об пол, а стоявший рядом с ним эльф измерял высоту прыжка рулеткой.

– Ты ведь знаешь Амелию, да? Она человек.

Занудник кивнул и тихо прошептал:

– Всё верно, всё верно.

– Она хочет работать в Мастерской. Пока только по выходным. Пусть она и выше любого эльфа, на самом деле ей всего одиннадцать, и она ещё ходит в школу.

– Привет, Занудник, – сказала я и протянула ему руку, на которую он воззрился с нескрываемым ужасом. Наверное, испугался её размеров. Но всё равно вежливо пожал.

– Привет, Ам-мелия, – ответил он.

– Вот и ладненько, – улыбнулся Отец Рождество. – Оставляю тебя с Занудником. Он тебе всё покажет. Увидимся через десять часов.

– Через десять часов?! – изумлённо переспросила я, но Отец Рождество уже скрылся за мандариновыми деревьями. Я повернулась к Зануднику.

– Что я должна делать?

– Крутить волчки, – ответил он. – Иди за мной.

Я начала работать за столом, где делали волчки. Сначала мне вручили молоток, чтобы я придавала волчкам правильную форму. Занудник решил, что раз я такая большая, то и сил у меня много. И он не ошибся. Я действительно была сильной. Годы ползания по дымоходам не прошли даром – руки у меня были такими же крепкими, как у взрослых. Беда в том, что я оказалась слишком сильной и потому то и дело пробивала дырки в металле. Так что молоток у меня забрали и вместо него выдали кисточку, чтобы я разукрашивала готовые волчки. Если вы когда-нибудь находили в рождественском чулке волчок, то знаете, что на них красуются затейливые узоры. Кажется, будто над каждым художник трудился не один день. Но у опытного эльфа на разукрашивание волчка уходит не больше пары секунд.

Лучшей художницей в Мастерской игрушек была (а может, и остаётся по сей день) эльфа Спиралия. Волосы она убирала в пять тугих пучков, а на щеках её краснели яркие спиральки. Я села рядом с ней, как велел Занудник, и Спиралия принялась объяснять, что мне делать.

– Берёшь кисточку из горшка.

Я взяла.

– Окунаешь в зелёную краску.

Я окунула.

– Раскручиваешь перед собой волчок.

Я раскрутила волчок.

– Отлично, молодец, Амелия. А теперь разукрашиваешь.

Я подняла глаза на Спиралию.

– Я должна разукрашивать его, пока он крутится?!

– Ну конечно! А как ещё можно разукрасить волчок? – удивилась Спиралия.

Я пожала плечами.

– Пока он лежит на столе?

Спиралия покачала головой.

– Не говори глупостей. Это займёт целую вечность.

Она протянула мне карточку с красивым, но чрезвычайно сложным узором.

– Сегодня мы должны нанести его на три тысячи волчков.

– Три тысячи?! – Я не поверила своим ушам. – А сколько эльфов этим занимаются?

– Только я, Люпин – он сидит вон там – и ты. Каждый должен сделать по тысяче.

Спиралия заметила, что волчок передо мной начал заваливаться на бок.

– Скорее, раскрути его и начинай красить! Как закончишь, я нажму на пуговицу.

– Какую пуговицу?

Спиралия показала на верхнюю пуговицу своей кофты. По виду она ничем не отличалась от других и была такой же круглой и зелёной.

– Когда я нажимаю на пуговицу, волчки улетают в этот желоб, один за другим. Раскручиваешь, разрисовываешь, берёшь следующий. Приступай! Горшочки с краской стоят перед тобой.

И я принялась за работу. Раскрутила волчок и попыталась повторить узор с карточки. Но стоило мне прижать кисточку к волчку, как он завалился на бок, укатился со стола и с громким лязгом свалился на пол. Не успела я опомниться, как Спиралия подсунула мне следующий.

– Не волнуйся, – ободряюще улыбнулась она. – Только постарайся не так сильно нажимать на кисточку.

На этот раз мне удалось удержать волчок на столе, и он даже на бок завалился не сразу. Я окунула кисточку в зелёную краску, поднесла её к крутящемуся волчку и попыталась повторить узор с карточки.