«Скорая» приехала через полчаса, два хмурых врача промыли девочке желудок, спросили, не увлекается ли больная спиртным, не употребляет ли наркотики. Ванесса с Анной только головами трясли, испуганно отрицая все эти дикие предположения. У Альки обыкновенное пищевое отравление! Врачи велели поить больную минеральной водой, вручили упаковку активированного угля и уехали, оставив женщин в полной растерянности. Чем Алька отравилась? Просто съела что-то несвежее, вот и все. Хотя вчера они ели одно и то же! Выпытывать подробности у измученной и слабой Альки не хотелось. Вот поспит, и вечером они все выяснят. Главное, ей больше ничего не угрожает, они такого страху натерпелись!..

Анна отпросилась с работы, а Ванесса отправилась в институт, но привычный ход дня уже был сломан: всем известно, если все пошло наперекосяк с самого утра, так будет продолжаться до вечера. В Политехе Ванессу неприятно удивило то, что расписание изменили, не сообщив об этом заранее, и вместо двух пар ей поставили три, причем последним оказался семинар, к которому она совершенно не готовилась. Разумеется, и это незапланированное занятие прошло нормально, она же опытный преподаватель, однако сама она осталась недовольна.

Потом Ванесса сломала каблук сапога, спускаясь с третьего этажа на второй, и чуть не упала – спасибо студентам, вовремя поддержали под руки. Правда, сумка все равно слетела с плеча и, кувыркнувшись со ступенек, раскрылась и рассыпала свое содержимое… Ребята, конечно, помогли собрать книжки, ручки и блокноты, но любимый чешский брелок куда-то закатился и пропал, она так его и не нашла. Это ужасно ее расстроило, пожалуй, даже больше, чем сломанный каблук, который ужасно мешал идти от института до остановки, за все цеплялся и неприятно хлюпал.

Домой Ванесса поехала не на трамвае, а на частнике – поймала машину, заставив себя не думать о деньгах, которые придется отдать за комфорт и быстроту, иногда можно себе позволять такую роскошь. Не ехать же со сломанным каблуком на общественном транспорте! А дома – больная внучка. Ванесса несколько раз звонила домой, и Анна обрадовала свекровь: Альке заметно лучше, девочка рассказала, что вчера ее угостили салатом с крабовыми палочками и солеными грибами, она вроде не так уж много съела, но, видимо, что-то было несвежее или грибы какие-то не такие… В общем, банальное отравление, хорошо, что все уже позади!

Разумеется, водитель оказался жадным и взял с Ванессы денег столько, что на эту сумму она вполне могла бы доехать от своего дома до вокзала и обратно, но в такой неудачный день по-другому и быть не могло. Чертыхаясь, она вылезла из машины и тут же дверцей прищемила себе палец. Потом порвала колготки о сучок: доковыляв до лавки возле своего подъезда, Ванесса поставила на нее сумку, чтобы на весу не искать ключ, а злосчастное деревце так растопырило голые ветки, что дорогой капрон просто не мог не зацепиться за одну из них… Ну да ладно, зато она уже почти дома и все неприятности очень скоро закончатся!

Правда, до того, как Ванесса попала домой, случилась еще одна досадная мелочь – какой-то грязный бомж попытался выдернуть из ее руки сумку. Ванесса брезгливо сморщилась, уловив исходящий от мужчины запах – смесь перегара, бензина и немытого тела, – и грубо оттолкнула шатающегося мужика. Не разговаривать же с такими, в самом деле. Правда, лучше от них вообще держаться подальше… Ванесса двинулась вперед, специально не оглядываясь на бомжа, упорно следующего за ней. Чего ему надо? Что за гадостный день такой, весь мир сошел с ума, что ли? Ванесса передернула плечами, расслышав хриплое сипение за спиной, и почти влетела в подъезд, с силой захлопнув за собой дверь. Господи, как хорошо, что они пару лет назад всем подъездом решили поставить железную дверь с кодовым замком, иначе бы это отвратительное грязное существо непременно последовало за ней!

Конечно, Ванесса намертво забыла про встречу со студентом Славой Семченко, назначенную на три часа, из-за добавленного к ее двум парам семинара она опоздала на пятнадцать минут. В квартиру она заходила с единственным желанием – переодеться в домашний костюм, поесть и выпить пару чашек горячего чаю, но вместо этого пришлось отложить и еду, и разговор с внучкой, и все на свете до вечера и заниматься студентом. Правда, Славик – не вчерашний Сережа, его приятно учить, очень толковый парень… Альке он понравился, помнится. В прошлом году Ванесса уже занималась с ним, когда парень пропустил месяц из-за травмы колена, спортсмен несчастный!.. Жаль, что сегодня внучка болеет и не сможет присоединиться к ним вечером, когда Ванесса станет поить Славу чаем со свежими булочками. А то бы, глядишь, и Костика своего забыла, а Славик – очень милый мальчик, Альке бы с ним было хорошо!..

Улыбнувшись, Ванесса прошла в свою комнату и села за стол, студент устроился напротив нее, разложив на столе чертежи и конспекты. Нет, не надо Альке никого, она еще слишком маленькая для взрослых отношений, а пятикурсники – это вам уже не мальчишки, а мужчины! Сколько им там – двадцать один, двадцать два?.. Хотя – она сама, если на то пошло, была ненамного старше Альки, когда родила Виталика, двадцать лет ей было всего! Через три года внучке исполнится столько же, но Алька не такая, как Ванесса, она – еще ребенок, несмотря на вполне сформировавшуюся фигуру! Все эти ее приколы и дурацкие словечки, от которых Анну просто трясет, носки с пальчиками, компьютерные игрушки! А собаку она чему научила? Спрашивает: «Рыська, кто в доме хозяин?» Бедный щенок падает на спинку перед ней и дрыгает всеми лапками: ты, мол, хозяйка, кто же еще!..

Хотя что плохого в том, что Алька никак с детством не расстанется? Ради бога, пусть веселится, пока можно… Раньше другое время было. Ванесса рано повзрослела: сперва за больной мамой ухаживала, потом, когда мама умерла, вышла замуж, сразу же забеременела и родила. Весь дом был на ней и эти пеленки, каши, болезни, из которых Виталик, кажется, ни одну не пропустил, слабенький очень рос. А ведь она еще и училась! Вот и пришлось забыть про детские забавы… А у Альки есть мать и бабушка, которые до смерти любят ее и, наверное, все-таки излишне балуют, Стас в чем-то прав.

Вздохнув, Ванесса заставила себя вернуться в реальность, к сидящему рядом студенту, и больше уже не отвлекалась от занятия до самого вечера. А в половине седьмого Славик, отказавшись от чая с халвой и булочками, ушел домой, и они с Анной, соорудив легкий ужин и водрузив его на поднос, отправились в комнату к Альке.

Девчонка выглядела усталой, что немудрено, но, несмотря ни на что, оживленно болтала и улыбалась, и у Ванессы отлегло от сердца. Рассказ про крабовый салат и грибы тоже успокаивал, она заставила Альку несколько раз повторить все подробности: чем заправляли салат, сколько она его съела, не показался ли ей вкус странным, не пахли ли грибы землей… Внучка послушно вспоминала все, что у нее хотели узнать, и в конце концов все трое утомились. Что ж, всякое в жизни бывает, лишь бы больше подобного не повторилось. Ванесса сгоряча чуть не потребовала с Альки честное слово, что она не будет есть чужие салаты, да вовремя остановилась, усмехнувшись. Просто она сильно переволновалась за девчонку! За себя не так боишься, как за близких!

Анна за целый день ни разу не вышла на улицу, все сидела возле Альки, будто той снова было три года и у нее разыгрался страшный отит. Ванесса помнит те ужасные дни: маленькая Алька кричала и билась от боли, ей нужно было несколько раз в сутки закапывать лекарство в уши, но это причиняло боль малышке, и она так плакала, что у матери с бабушкой руки тряслись… Они чувствовали себя чудовищами: жалко ведь до смерти, а лечить надо, и вот одна прижимает ребенка к себе, а вторая с пипеткой над ухом нависает… А потом Анна так же, как сейчас, садилась возле дочери на ее кроватку и сидела рядом, держа девочку за ручку, рассказывала сказки, гладила мягонький локоток и все говорила, говорила… Алька всегда просила мать рассказать о том, как они познакомились с Виталиком, поженились и родили ее, и слушала, открыв рот. Ванесса тоже много рассказывала про ее родителей – как папа полюбил маму… Тогда ведь Виталий был хорошим сыном и мужем, а уж отцом – просто удивительным! С рук Альку не спускал, «воробышка» ей делал – подкидывал дочурку к потолку, и она счастливо визжала, потому что точно знала, ее не уронят, она в надежных, крепких отцовских руках!