С Ником Мари встретилась на следующий же день, но ненадолго. И едва его узнала. Впервые Мари видела друга в джинсах и футболке. Оказалось, он прекрасно сложен и ему очень идет современная одежда. Парень в ней даже выше казался.

Они смогли перекинуться лишь несколькими фразами – за Николасом прибежал Барт, он был младше на год, и еще на год оставался хоровым, и сказал, что его срочно зовет к себе Джакомо. На ИХ место ребята попали лишь двадцать седьмого. И вроде бы все было так же, как всегда, но…

Что-то не так!

– Мари, нам нужно поговорить, – сказал Ник, собравшись с духом.

– Давай поговорим.

– Мы должны перестать встречаться.

– Почему?

– Наша дружба мешает…

– Кому?

– Мне.

– Чем?

Он тяжело вздохнул. То ли не хотел ничего объяснять, то ли не знал как.

– Ник, я знаю, что в монастыре на тебя давят. Не хотят, чтоб ты общался со мной. Считают, что я на тебя могу дурно повлиять. А я не дурно… а наоборот… хочу… – Сбилась. Потому что слова любви так и рвались. – Я не тороплю тебя. Решай, как ты хочешь прожить свою жизнь – у тебя до восемнадцатилетия на это есть время… Я не буду мешать. Только ждать… – И вырвалось-таки: – Я люблю тебя!

Она резко захлопнула рот. А потом еще ладонью его закрыла. Хотелось плакать…

И целовать Ника, повторяя и повторяя: «Я люблю тебя!»

– Вот поэтому нам и надо перестать видеться, – выдавил из себя он. Глаза спрятал, опустив голову так низко, что подбородок уперся в грудь.

– Тебе неприятно было услышать это? – спросила Мари хрипло.

– Больно.

– Почему?

– А разве не очевидно? Я тоже тебя люблю. Но мы не можем быть вместе! – Вздернул подбородок. В глазах слезы. Но сдерживается. – Я могу поддаться искушению… Я уже на грани. Но не прощу себе этого, понимаешь? И тебе не прощу… – Он вскочил. Заметался. Будто потерял ориентацию. И, выпалив «Прощай», убежал.

А Марианна осталась на месте. Боялась, что если встанет, то упадет. Никаких сил в ней не осталось. Так и просидела до заката. Пока мама не позвонила. Велела домой возвращаться и вещи собирать, потому что завтра рано утром выезжать.

* * *

Мари закончила первую четверть без единой четверки. Родители глазам не поверили, когда увидели ее дневник. Вообще-то, она средне училась. И не потому, что без способностей, без усидчивости скорее. А тут даже по тем предметам, по которым успевала лишь на тройки, «отлично». За ум взялась, порадовались мама и папа. Давно пора, через два года поступать в институт.

Но Мари так рьяно начала заниматься совсем по другой причине. Ей нужно было нагрузить свой мозг, чтобы не думать о Николасе. Едва мысли о нем начинали мелькать в голове, она хватала тетрадь или книгу и погружалась в учебный процесс. Потом втянулась. И уже с удовольствием решала задачки и составляла формулы.

На осенние каникулы они всей семьей отправились в Доминикану. Купались, загорали, ели тропические фрукты, пили коктейли и флиртовали. Отец – с туристками из России, мама – с местными аниматорами, а Мари – с парой американских тинейджеров. С одним из них, высоченным красавчиком с пирсингом в языке, она даже целовалась после дискотеки. Подумывала отдаться ему, да действие «Пино Колады», к счастью, быстро закончилось. Мари протрезвела, когда сережка в языке парня царапнула ее десну, и отправилась спать. Ни отца, ни матери в номере не застала. Он «флиртовал» с русской туристкой, она с местным аниматором. Но по официальной версии папа играл с мужиками в казино, а мама тусила на пляжной вечеринке.

Вернулись Андроновы в Москву в середине ноября. Мари пропустила неделю занятий. Но это никого не беспокоило. Нагонит! Тем более теперь, когда ее так увлекла учеба.

Отдых пошел Мари на пользу. И пьяный поцелуй с пирсингованным американцем. Она решила, что двух с лишним месяцев страданий вполне достаточно. Пора новую жизнь начинать. И тут письмо… От Николаса! Оно провалялось в ящике две недели. Пришло в тот день, когда они улетели на отдых. Марианна сначала не хотела его читать. Думала порвать и выбросить. А лучше сжечь и пепел развеять по ветру. Но все же конверт распечатала, письмо развернула, а в нем всего несколько строк…

«Время не повернешь вспять… Но если можно что-то исправить, нужно попробовать. Я люблю тебя и хочу, чтоб ты присутствовала в моей жизни в том статусе, в котором захочешь… Прошло три месяца, я допускаю, что ты меня разлюбила. Поэтому предлагаю дружбу… Хотя бы ее. Но если ты обо мне уже и думать не хочешь, просто знай… Я люблю тебя!»

Мари трижды перечитывала письмо, прежде чем до нее в полной мере дошел его смысл.

Ник отказывается от своего намерения уйти в монастырь? Потому что хочет быть с ней?

Она правильно поняла?

Еще раз прочла письмо.

Да, пожалуй. Ведь он пробует все исправить.

Снова пробежалась глазами по тексту.

«Прошло три месяца, я допускаю, что ты меня разлюбила…»

Какой же дурачок! Разве она может?

– Папа! – закричала Мари и, свернув письмо, помчалась к отцу в кабинет. Он там что-то делал за компьютером. Официально просматривал деловую переписку. На деле же общался по аське с барышней, с которой закрутил роман в Доминикане. – Папа-а-а-а!

– Ты чего вопишь? – возмутился тот, торопливо закрыв ноутбук.

– Папа, мне нужно на Балканы. Срочно!

– А ну Луну тебе не надо, случайно?

– Нет. В деревню только. Пожалуйста, папочка, отправь меня туда.

– Даже и не думай об этом.

– Почему?

– Во-первых, мы только вернулись из Доминиканы, и ты уже пропустила неделю занятий.

– Я нагоню! Обещаю.

– Во-вторых, ты у нас не премьер-министр, чтоб по заграницам разъезжать несколько раз в месяц.

– Но мне нужно!

– В-третьих, билеты не дешевы. А ты так заявляешь «Мне надо», будто тебе на электричке до Твери доехать нужно.

– Не выдавай мне карманных денег, не дари подарка на Новый год, я на все согласна, только отправь меня на Балканы.

– А в-четвертых, я не могу отпустить тебя одну в такое далекое путешествие, у нас же с матерью накопилась куча дел, которые мы по твоей прихоти не можем бросить.

– Да не прихоть это, пойми!

Они разговаривали так громко, что их услышала мама, находящаяся в зимнем саду, где пересаживала привезенные из Доминиканской Республики орхидеи.

– Что тут у вас за шум? – спросила она.

– Наша принцесса желает на Балканы. Не наотдыхалась еще.

– Мне нужно увидеть Николаса…

– Вы же поссорились, – заметила мама.