На лопате были засохшие комья земли. Стало ясно, что с прошлого года ею никто не пользовался.

– Ну, что, ты подозревала меня зря? – довольно спросила лиса.

– Я тебя не подозревала, – ответила Шерла, – но проверять все возможные варианты – это моя обязанность. Я же детектив!

– Плохой детектив! – язвительно заметила Плута. – Была бы здесь полиция туманных лесов, медведь был бы уже давно наказан за свои проделки!

– Какая же ты глупая, Плута! – недовольно фыркнула Мурла. Вместе с Шерлой она стала собираться в агентство. Сова попросила кошку прихватить с собой капкан, чтобы приложить его к делу, как вещественное доказательство.

Сороки внимательно следили за происходящим и возбуждённо переговаривались между собой.

Уже к вечеру был готов экстренный выпуск межлесной газеты «Времена года», в котором сообщалось, что на лису Плуту в Озёрном лесу было совершено покушение. Детективы «Шерламур» завели дело о браконьерстве, но вряд ли они способны самостоятельно во всём разобраться. Поэтому надеяться остаётся только на доблестного инспектора Лист Роя из туманных лесов.

– Что за глупые сороки! – прокомментировала статью Шерла, когда за вечерним чаем прочла газету. – Кажется, нам снова предстоит принимать гостей…– вздохнула она.

Ты медведя обвиняешь?

Обыщи его берлогу!

Если Мишка разозлится

Уноси скорее ноги!

(а также лапы, клюв, хвост, крылья,

в общем, у кого что есть, но главное – быстро!)

Инспектор Лист Рой прибыл в агентство «Шерламур» следующим утром в сопровождении репортани Твенти.

Репортаня на протяжении всего пути времени даром не теряла. Она уже успела взять несколько интервью у филина.

– Ну, чем будете угощать дорогого гостя? – спросил Лист Рой с порога у Мурлы и Шерлы.

– Здравствуйте, инспектор! – укоризненно поздоровалась Шерла.

– Да и вам не хворать! – как ни в чём не бывало, ответил филин, присаживаясь к столу.

Репортаня вспорхнула и устроилась на привычном месте в круглой плетёной хлебнице. Она тут же раскрыла ноутбук и начала колотить по клавишам. Сорока из туманных лесов была очень занятой журналисткой и не хотела терять времени даром.

– Извините нас, – сказала Мурла. – С угощением не густо. Весна. Сами понимаете! Если не возражаете, могу предложить Вам ягодный пирог с чаем. Правда, пекла я его позавчера, и половину мы уже съели.

Глаза у филина загорелись, но вслух он произнёс:

– Позавчерашний пирог! Какая гадость! А я проделал такой путь, чтобы собственнокрыльно разобраться в вашем расследовании…

– Но вам повезло! – воскликнул Лист Рой, сверкнув глазами. – Я скромный и непривередливый! Давайте сюда ваш пирог!

Половину ягодного пирога Мурла бережно разрезала на шесть кусков в расчёте на то, что хватит всем, и останется ещё добавка для самых голодных.

Инспектор выпил три чашки чая и умял пять кусков пирога из шести. Кошка печально смотрела, как стремительно исчезал её пирог.

Потом Лист Рой попросил у Мурлы блюдце, накрыл им последний кусок и довольно проговорил:

– Это мне на десерт!

Шерла изумлённо глядела на инспектора.

– Никак не могу привыкнуть к Вашей непосредственности! – проговорила она.

Филин довольно поднял клюв.

– А что вы все сидите? – спросил он. – У меня совсем мало времени. Давно пора отправиться на место происшествия!

– Но мы уже осмотрели его, и кроме поломанных веток и прошлогодней листвы ничего не нашли! – возразила Шерла.

– Это вы не нашли, а я найду! – самодовольно пообещал Лист Рой. – Рыть лучше меня не умеет никто!

Все оделись и большой компанией отправились к яме. По дороге к ним присоединились звери и птицы, которым любопытно было посмотреть на работу знаменитого инспектора. Такое внимание филину очень льстило!

На шум из норы вылезла лиса Плута. Она тоже с интересом стала наблюдать за расследованием.

– Итак, – воскликнул Лист Рой, играя на публику, – что мы имеем? Некто неизвестный вырыл яму и положил на дно капкан, чтобы поймать в него лису Плуту. Вместо лисы в капкан попался оленёнок…

Лиса улыбалась и кивала головой. Инспектор Лист Рой ей очень нравился!

– Я непременно осмотрю место преступления. Я буду рыть, рыть и рыть! И улики против виновника происшествия непременно найдутся! Я не верю в то, что их нет. Все слышали? – инспектор обвёл зверей и птиц горящим взглядом.

– Того, кто по результатам моего расследования окажется виноватым, я посажу в лесную тюрьму. Хватит безобразий! – выкрикнул он.

Звери и птицы опустили глаза. Все присутствующие почувствовали себя удручённо, опасаясь, что на них каким-нибудь образом падёт подозрение.

– Начинайте осмотр, инспектор! – предложила Шерла.

– Начну непременно, – задумчиво пробормотал филин. – Я вдруг вспомнил, что у меня ещё остались кое-какие недоделанные дела в агентстве «Шерламур», – сказал он.

Лист Рой вдруг начал опасаться, что, действительно, ничего не сможет найти в яме, и таким образом, потеряет авторитет в глазах целой толпы наблюдателей. К тому же, его манил недоеденный кусок пирога. От свежего воздуха аппетит у инспектора разыгрался снова, тем более, он потратил столько сил на свою пламенную речь.

– Осмотр временно откладывается, – сообщил филин, – прошу всех разойтись!

– А что Вы забыли сделать, инспектор? – спросила Лист Роя Мурла по прибытии в агентство.

– Что забыл? – почесал за ухом филин, – ну, так, это… ознакомиться с материалами дела, конечно! – нашёлся он.

– Мне показалось, что Вы и без того прекрасно всё знаете и понимаете, – заметила Шерла.

– Порядок есть порядок! – важно заявил Лист Рой. – Между прочим, я очень устал и замёрз. Налейте-ка мне чаю!

Когда был уничтожен последний кусок пирога, филин мельком пролистал материалы дела. Его привлекла запись об осмотре лопаты у лисы.

– Что за глупость? – спросил он, – проверить лопату у потерпевшего и не осмотреть лопату у главного подозреваемого! Надо сначала заглянуть к медведю, а потом уже отправляться на место происшествия. Только прошу вас: ведите себя тише! Зачем нужно столько зевак, когда идёт серьёзное расследование?

Агентам «Шерламур» не оставалось ничего больше, как вздохнуть и отправиться вместе с филином проведать медведя..

– Мы найдём лопату, допросим его и арестуем! – строил планы инспектор.

Но чем ближе приближались они к берлоге, тем менее решительными становились его речи.