Барьер детской дружбы они действительно преступили сложно, но не в свадебную ночь. Поздним вечером, едва гости начали расходиться, братья невесты в отставке побили окна в доме, и у палисадника затеялась потасовка. Драка быстро нарастала, прибывали все новые сторонники Иванцовых. Штакетник с обеих сторон улицы понес большой урон. Новобрачный с товарищами, от души поколоченные, а также их не менее пострадавшие противники до рассвета проторчали в участковом отделении милиции с вызовом туда фельдшера.

Через год Клава Иванцова вышла замуж за старшего брата Савушкиной и принялась энергично наполнять чашу дома детьми и вещами. Сбылось все, что увидел Василий на клубном крыльце в шоколадном Клавином глазу: сытые лица, довольство жизнью, только подкаблучником с заискивающей физиономией был не он. Зоя тоже в девках не засиделась. Высоко взлетела – под мускулистое крыло лыжного тренера в городскую квартиру со всеми удобствами. Стала не Савушкиной, а Ванштейн («Ферштейн» звали старики для легкости запоминания).

Василий незаметно помирился с родней. Семье стало не до него: младшая сестра Татьяна спуталась с заезжим строителем. К немалому изумлению деда, отличница и комсомольская активистка, Татьяна в десятом классе обзавелась «байстрюком». Так дед Володар в гневную минуту называл правнука Дениску, лихим словом поминая малахольных предков снохи до пятого колена.

Наглядное опережение замужества не помешало бойкой Тане закрутить с учителем географии. Рванули с ним в Казахстан и родили законную дочь. К школе «казахстанцы» забрали мальчика. Тихонькие, особенно старый дед, упросивший внучку оставить наследнику фамилию, сильно по нему скучали.

Аделя оказалась не способной иметь детей. Вернувшись из города после обследования, она молча остригла свои летящие белые кудри. Короткая прическа очень шла ей, делала ее лицо еще тоньше и нежнее…

Василий все понял и подумал с печалью, что, будь он художником прошлых веков, рисовал бы жену для картин с шестикрылыми серафимами. Аделя вдруг почудилась ему созданием, сотворенным не из плоти и крови. Он застеснялся в себе поэтических мыслей, но жена впрямь увиделась ему недозрелым плодом поздней завязи, скованным холодом зимнего солнца.

Зябко приподняв плечи, она посмотрела на мужа:

– Может, разведемся? Я знаю, ты будешь хорошим отцом, если…

Он не дал досказать, подхватил на руки – слабую, легкую, как отроковица:

– А я знаю, что ничто не принесет мне радости, если ты уйдешь от меня. Ты понимаешь, о чем я?..

Ни слова не сказал о любви, как не говорил ни до того, ни после. И оба они больше не говорили о детях.

Дважды сестра с географом и дочкой гостили в деревне летом, а Дениса оставляли на все каникулы. Аделя много читала и тщетно пыталась пристрастить к книгам мальчишку, но и Василий не был охотником до чтения. Все свободные часы мужчины либо рыбачили, либо ждали в шалашах у озер жирующих к отлету уток.

Василий Игнатьевич объяснял племяннику:

– Почему шилохвость? Потому что хвост, видишь, длинный, игольчатый. А эти – чирки, их несколько видов, есть свистунки, трескунки, клохтуны еще.

Денис гладил пестрые желто-серые перышки чирков, зеленую голову селезня кряквы, отливающую индиговой синью.

– Дядь Вась… Они, конечно, вкусные, но ведь жалко…

– Ты, Дениска, котлеты с пельменями любишь?

– Люблю.

– А телят?

– Тоже.

– Так и твои котлеты с пельменями когда-то телятами были и по лугам паслись…

Любознательному мальцу нравилось возиться с охотничьим снаряжением. Пыхтя от старания, чистил ружье. Смазывал замки веретенным маслом, ложу – подсолнечным. Заворачивал в промасленную бумагу и все вместе укладывал в обитый железом ящик под ключ…

А вскоре Татьянин географ влюбился в молоденькую учительницу математики, и безмятежная жизнь сестриной семьи развалилась. Татьяна перестала привозить Дениску. Разбежалась с мужем, нарвалась на альфонса, потом на алкоголика и наконец, после многих надежд и мытарств, сошлась на вторых ролях с успешным владельцем конного завода, глубоко засевшим в собственной многочисленной семье. Эта усталая связь неожиданно подарила Татьяне неизвестные прежде возможности: открыла в ней коммерческий дар.

Пока женщина металась в поисках себя под солнцем фортуны, Денис из веселого ласкового парнишки превратился в проблемного шалопая и отбился от рук. Мать с трудом откосила сына от армии ради изнурительной борьбы с его ленью и предрасположенностью к пьянству. Безрезультатно. Отчаявшись, Татьяна отправила двадцатилетнего оболтуса «на перевоспитание» в деревню, где из всей родни, кроме брата и Адели, никого уже не было.

Василий Игнатьевич нянчиться с племянником не стал, без долгих церемоний погнал служить Родине.

– К тебе, дядь Вася, вернусь, – предупредил Денис с оттенком то ли вопроса, то ли угрозы.

Армия обошлась не без эксцессов (самоволка, бои без правил), но подправила-таки склонность парня к разгулам. Правда, прошли добрые восемь лет, пока он учился и осознавал, что ошибся в выборе, менял колледжи, общежития и подыскивал работу «по душе».

Нагрянув однажды, сообщил:

– Извините, дядь Вася, тетя Аделя, окончательно завязал я с учебой. Мы с Катей решили пожениться.

Из-за спины Дениса застенчиво выплыла на свет симпатичная рыжая девушка примерно в том же месяце положения, в котором ошарашенный дед Володар обнаружил внебрачный грех внучки Тани.

– Я не сволочь, чтоб поматросить и бросить, – заносчиво заявил без пяти минут папаша. – Буду взращивать юное поколение Тихоньких.

На какие средства он собирается осуществлять сие благородное намерение, Денис не сказал.

Василий Игнатьевич известил о новости сестру.

Татьяна страшно расстроилась. Перспектива стать бабушкой, если женщина сама еще мечтает о легитимном супружеском счастье, не очень-то женщину радует. К тому же она небезосновательно опасалась, что сын пожелает расширить семейный круг непосредственно на ее территории. Посоветовалась с дочерью. Та предложила обезопаситься от асоциального вторжения, приобретя разгильдяю в городе возле «дядь-Васиной» деревни какой-нибудь продуктовый магазинчик. Пусть попробует, может, раскрутится… Умница дочь. С ней Татьяне повезло – самостоятельная, замуж не собирается, прочно стоит на ногах, по уши в бизнесе. Благодаря, разумеется, маминой поддержке и выучке.

Управилась Татьяна резво. Прилетела, купила сыну недорогую иномарку с кузовом, первый попавшийся «комок» и оставила деньги на двухкомнатную квартиру. Все-таки внуки грядут, будет им отдельная детская.

Денис потом жаловался:

– Полдня, дядь Вась, мотаюсь по «оптовкам», сам загружаю, разгружаю. После обеда – в санэпидстанцию, в налоговую, «архитектуру». Справок и разрешений куча. Откупаюсь как могу…

– Взятками? – не верил Василий Игнатьевич.