Они уставились на нее: полуоткрытые рты, потухшие взгляды. Да что же с ними со всеми произошло? Еще полгода назад, когда она задумывалась об этом, все они были здоровые молодые мужики, преданные своей профессии, увлеченные своим делом. От этого не осталось ни искры в глазах, ни энтузиазма. Кое-кто прибавил в весе. Оброс лишним жирком. И все это у нее под носом! А она ничего не замечала!

— Посмотрите на себя. Потухший взгляд. А если сделать осциллограмму? — Она вытянула ладонь параллельно полу. — Вот работа вашего мозга. Прямая линия. Ни одного проблеска. Что с вами стало, ребята?

Все молчали. Кто-то опустил глаза. Веллард скрестил руки на груди и уставился на что-то за окном. Он вытянул губы, словно собираясь…

— Не вздумай свистеть, Веллард. Я ведь не тупая. Я знаю, что происходит.

Он повернулся к ней, его брови поползли вверх.

— Ты уверена?

Она вздохнула. Провела пятерней по волосам. Из нее словно вышел весь воздух. Она снова села прямо, глядя через ветровое стекло на хрупкие ветви зимних деревьев по обе стороны дороги.

— Да, — пробормотала она. — Я все понимаю. Я знаю, что ты хочешь сказать.

— Ты как будто не с нами, сержант, — сказал он, и все согласно покивали головами. — Ты смотришь откуда-то издалека. Действуешь как робот. По-твоему, мы сдали? Рыба гниет с головы. И еще. Не все, конечно, решают деньги, но в этом году, на Рождество, мы впервые не получим бонус за профессионализм.

Она снова развернулась и встретилась с ним взглядом. Она любила Велларда. За годы совместной работы она научилась ценить его как одного из лучших копов. Она любила его больше, чем брата Тома. В сто раз больше. И выслушать от него правду было нелегко.

— Ладно. — Она забралась с ногами на сиденье, а руки положила на спинку кресла. — Ты прав. Я была не на высоте. Ну а для вас… — она наставила на них указательный палец, — … для вас, ребята, еще не все потеряно. Вы себя еще покажете.

— В каком смысле?

— Вспомните, о чем говорил старший инспектор. Что нашли на протекторах?

Один из парней пожал плечами:

— Опилки. Частицы титана и металлическую стружку. Похоже, там какой-то завод.

— Вот-вот. — Она поощрительно кивнула. — Частицы титана. Это вам ни о чем не говорит?

Ответом ей были непонимающие взгляды.

— Ну, шевелите мозгами, — в ее голосе сквозило нетерпение. — Вспоминайте. Четыре-пять лет назад. Вы все тогда уже работали, вы не могли забыть. Резервуар. Холодный день. Поножовщина. Ты, Веллард, нырял, а я стояла на берегу. Из лесу выбежал пес и все пытался пристроиться к моей ноге. Ты все потешался. Что, и это не помнишь?

— Неподалеку от Батхерстского поместья. — Веллард напрягся. — Этот тип выбросил нож в люк. Мы его нашли через десять минут.

— Правильно. И?

Он передернул плечами.

Она с надеждой обводила их взглядом.

— Господи. Вам все разжуй и в рот положи. Заброшенный завод — забыли? Его нет на карте старшего инспектора, потому что он закрылся. А что он производил, когда работал, помните?

— Что-то для армии, — подал кто-то голос с заднего сиденья. — Запчасти для танков «Челленджер», кажется.

— Ну вот. Серое вещество зашевелилось.

— И некоторые детали изготавливали из титана? И нержавеющей стали?

— Как пить дать. А что мы проезжали по дороге к этому чертову резервуару, помните?

— Мать честная, — тихо сказал Веллард, вдруг осознав, о чем идет речь. — Лесопилка. Как раз в этом направлении, куда ты свернула.

— Ну что? — Она завела мотор и подмигнула им в зеркальце заднего вида. — Я же сказала, вы себя еще покажете.

14

Кэффри стоял в одиночестве на тропинке в сосновом лесу; запахи сосны, которыми был напоен воздух, окутывали его. В сотне метров, по правую руку, виднелся заброшенный военный завод, слева — лесопилка в окружении старых ангаров. Возле большого ржавого бункера высилась груда опилок абрикосового цвета, потемневших после дождей.

Он дышал размеренно и тихо, слегка раскинув руки и ни на что, в сущности, не глядя. Так он пытался поймать нечто неуловимое. Прочувствовать атмосферу. Как будто деревья могли что-то ему рассказать. Было два часа пополудни. Четыре часа назад команда сержанта Марли, проигнорировав инструкции старшего инспектора, направилась в это место. Не прошло и тридцати минут, как кто-то обнаружил замечательно отчетливые отпечатки шин, в точности совпавшие с протекторами «яриса». Что-то здесь прошлой ночью происходило. Угонщик был здесь, и произошло нечто важное.

За спиной Кэффри, дальше по тропинке, орудовали следователи, поисковые команды и полицейские с собаками. Территорию в радиусе пятидесяти метров от места, где явственнее всего отпечатались шины, оградили желтой лентой. Всюду виднелись человеческие следы. Глубокие отпечатки кроссовок большого размера. Сделать с них слепки не составило бы труда, но угонщик их методично исцарапал каким-то длинным острым инструментом. Отпечатков детской обуви нигде не нашли, но, как обратили внимание специалисты, работавшие на месте преступления, в некоторых местах мужские кроссовки особенно глубоко впечатались в почву. Возможно, угонщик связал или убил Марту в машине, а затем, что-то замышляя, отнес в лес. Беда в том, что если он нес ее на руках, то на земле не мог сохраниться ее запах. К тому же погода вчера была нарочно не придумаешь — дождь и ветер постарались уничтожить все запахи. Розыскные собаки приступили к делу возбужденные, роняя на бегу слюну и натягивая поводки, и два часа носились кругами, налетая друг на друга. Лесопилку и заброшенный завод тоже прочесали, с тем же успехом. Никаких следов пребывания девочки. Резервуар, давно высохший и потрескавшийся, также ничем их не порадовал.

Кэффри вздохнул и сфокусировал взгляд. Деревья хранили молчание. Кто бы сомневался. Мертвая территория. Со стороны лесопилки, где был обустроен временный штаб, к нему приближался руководитель поисков в комбинезоне медэксперта а-ля «Энди Пэнди»[8] с откинутым капюшоном.

— Ну? — спросил Кэффри. — Нашли что-нибудь?

— Мы сняли слепки со следов, уж какие есть. Хотите взглянуть?

— Пожалуй.

Они двинулись к лесопилке. Их голоса и звуки шагов тонули в шелесте крон.

— Семь разных цепочек следов. — Медэксперт неопределенно махнул рукой поверх желтой ленты ограждения. — Хотя на первый взгляд они выглядят хаотично, все расходятся в разные стороны и на опушке обрываются. Дальше — полная неясность. Они могут снова обнаружиться в поле, или возле завода, или у выхода на дорогу. Наши люди стараются, но им не под силу охватить такую большую площадь. Он водит нас за нос. Хитрый сучонок.

Еще бы, подумал Кэффри, озираясь вокруг. То-то он порадовался бы, если б услышал, как мы его костерим. Детектив никак не мог взять в толк: сюда угонщик потащил Марту или все произошло в другом месте? Не сделал ли он свое черное дело далеко отсюда, сознательно направив всю полицейскую рать в этот лес? Уже не в первый раз у Кэффри возникло чувство, что его водят за нос.