Позже, в отеле, отойдя от шока, он поведал, что случилось. История веселая.

Так же как и бригадирша, прочесав дьюти-фри и кассы с залом ожидания, представитель зарулил в туалет по вполне понятной нужде. И там и нашел нашу потеряшку. Она заперлась в кабинке изнутри. И стонала нечеловеческим голосом. Что-то на тему, что ее привезли в ад. И это не негры вокруг, а демоны, демоны… Изыди!!! На знакомое, но не очень приятное слово, а также на женский голос в мужском туалете стали подтягиваться его посетители. Несколько активных примеривались, как бы начать ломать дверь. Надеюсь для того, чтобы помочь избавить девушку от видений.

Представитель моментально просек ситуацию. Хотя, по идее, сама постановка вопроса, как так случилось, что в мужском туалете орет стюардесса, могла свести с ума любого. Сначала он пытался справиться самостоятельно. Уговаривал ее ласково выйти. Обещал покатать по городу и купить все, что захочет. Девочка на минуту затихла, и вроде как здравый смысл возобладал. Но через минуту шквал усилился. Слово «негр» стало повторяться еще чаще. Толпа начала заводиться. И те, кто изначально собирался ломать дверь, чтобы помочь, приготовились ломать, чтобы линчевать. Градус злости и обиды становился все выше.

Еще проблема в том, что сбрендившая бортпроводница находилась по ту сторону хоть и хлипкой, но двери и под защитой шпингалета. А представитель с этой. И все понимали, что эти два белых в одной связке. Раздраженность от оскорбительных слов переходила и на него. Сейчас будут бить… Счастье, что успели-таки вызвать подмогу в лице полиции аэропорта и они таки успели добежать за долю секунды до начала основного удара стихии.

Таким образом, представитель легко отделался лишь порванной рубашкой. Но что могло случиться, если бы полиция не успела, – страшно представить. Даже когда они оттеснили толпу от кабинки подальше, местные «демоны» вращали огромными глазами и ловко заплевывали потрепанного сотрудника нашей авиакомпании.

Прибежал доктор. Вынутой из мужского туалета Насте сделали укол успокоительного и под конвоем, чтобы не растерзал еще не остывший народ, сопроводили парочку к нам. Представитель скомандовал: «Быстро на выход!!! Быстро!!! Автобус слева. Бежим!!!» Мы подхватили поклажу, рванули. Полиция проводила до автобуса, и наш экипаж благополучно отчалил в отель.

Представитель сел с бригадиршей и что-то ей нашептывал в ухо. Долго нашептывал. Пока наше любопытство не лопнуло и мы не потребовали объяснений, куда-таки пропала потеряшка и ради чего потратили половину суточных на апельсиновый сок в аэропорту. И только открыли рот, чтобы задать этот насущный вопрос, как меня ждало очередное потрясение…

Тихая и аморфная бригадирша, которая весь рейс сидела отдельно, молчала и читала журнал «Пчеловодство и кролиководство на приусадебном участке». И которая даже дьюти-фри прочесывала с абсолютно непроницаемым лицом – встала в проходе и разразилась речью в наш адрес.

Так как автобус периодически подскакивал на ухабах и она периодически билась головой об потолок, услышали мы не все. Но и этого хватило. «Коллеги! Я знаю, что вы хотите мне сказать. И знаю все ваши вопросы. Это только бездарность пролезет сама, таланту надо помогать. Настя – еще росток, его надо поливать и удобрять, удобрять и поливать». Было еще про то, что надо быть добрее, надо прощать, иначе в рай не попадем. И что-то еще. Но последние фразы потонули в очередном подскоке бригадира к потолку, и финал пламенного спича остался каким-то размытым. Закончив, бригадир обвела нас странным взглядом, как ни в чем не бывало достала из сумки свой журнал и углубилась в чтение.

Представитель, еще не отошедший от мужского туалета, прифигел. Мы тоже прифигели… Слышно было, как со стороны где сидел дед, в очередной раз звякнуло стекло в сумке с бутылками, выпущенной из рук от неожиданности. По салону микроавтобуса поплыл запах коньяка. Чтобы понять, почему настолько обалдели, что даже грохнули заветное спиртное, надо понимать специфику работы в авиакомпании. Если, допустим, я… задержусь на вылет минут на десять… И это время коллеги прождут в автобусе – меня съедят без соли. Без всяких оправдательных возможностей и презумпции невиновности с моей стороны. Представитель будет приплясывать рядом, подавая то горчицу, то кетчуп. В нашем случае – экипаж прождал в аэропорту полтора часа, пропустил обед. Кое-кому не дали выпить за обедом с таким трудом доставшийся коньяк. И тут, вместо того чтобы наблюдать спарринг бригадира-кикбоксера с грушей-Настей, мы слушаем речь агронома с наездами на нас, на нашу черствость и нежелание помочь ростку. Росточек тем временем сидел себе на заднем сиденье и бормотал под нос. Представитель быстренько пересел к Насте, стал теперь ей долго-долго шептать на ухо. И Настя затихла…

Минут через пять глаза девочки внезапно зажглись. Она нетвердой походкой быстренько перебралась на соседнее с бригадиршей сиденье, подергала ту за рукав и начала с жаром рассказывать что-то. Бригадирша, нервная от того, что прервали чтение, первые несколько фраз Насти выслушала с раздражением. Потом внезапно смягчилась, обмякла. Между ними завязалась весьма оживленная и приятная беседа, из-за шума двигателей в полном варианте нам недоступная. Доносились лишь обрывки про изгнание бесов, магические талисманы, Четвертую главу и так далее…

Мы испуганно переглянулись с мальчиком-здоровячком. Похоже, здесь только двое нормальных. И надо держаться вместе. Спиной к спине.

Мимоходом… В этой командировке бортпроводников селили по двое в номер. Мальчика с мальчиком, девочку с девочкой. Нечетного бригадира – в комфортное одиночество. Я стала призадумываться о перспективах прожить под одной крышей с неадекватной Настей пару дней, и эта перспектива пугала до чертиков. Лучше уж поступиться принципами и воспитанием и выбрать себе в соседи по номеру нашего здоровячка. Судя по всему, наши мысли сходились. Он, так же оторвавшись от окошка, кидал украдкой взгляды то на алкоголика, то на меня. И я в этом споре явно побеждала.

За окнами проплывала Африка, в которой была в первый раз. Маршрутки-микроавтобусы с козами, привязанными на крыше. Мальчишки, гоняющие мячик на пустырях, которых было много. И пустырей, и мячиков, и мальчиков. Разваливающиеся хибары и отсутствие светофоров на перекрестках. Где право проехать первым подтверждалось активной жестикуляцией и нажатием на сигнал. Все это тонуло в африканском мареве, запахах и неимоверном звуковом фоне, состоявшем из сигналов всех машин, которые желали проехать первыми, блеяния коз и ударов по мячу…

Тут, наконец, пришел в себя представитель. И занялся своим бизнесом.

– Ребята! А ананасы будете брать? Кому в отель привезти? По два доллара, сладкие. Заказывайте, к вылету будут.

Мы оживились. Я сразу вспомнила, зачем вообще здесь. И через что прошла именно ради этих ананасов.

– Мне десять штук!

– Десять? Что так мало? Ой, да они маленькие. Ты первый раз у нас? Все, кто прилетает, меньше тридцати не берут.

Это подтвердила и окончательно пришедшая в себя Настя. Хоть и была в первый раз в Конакри, но заказала именно столько. Я, сопоставляя свой птичий вес и вес тридцати ананасов, все же сомневалась…