— Когда мне было десять, у нас в посёлке выключили свет, — произношу, разряжая напряжённую обстановку и глядя в потолок. — Я спала в своей комнате, а мама — в своей, поэтому она не сразу услышала, что к нам лезет пьяный сосед, который недавно вернулся с зоны. Он был уверен, что у нас хранятся сбережения. Когда был жив отец, он работал на севере и привозил по тем меркам большие деньги. Но сбережений у нас не было, сосед ошибся.

— У тебя много таких историй, да? — спрашивает Кирилл.

Я не вижу его лица из-за темноты, но почему-то уверена, что он улыбается.

— Много, — усмехаюсь в ответ.

— Что было с соседом потом?

— Мама вырубила его керосиновой лампой.

Теперь в комнате, сменяя тишину, раздаётся громкий, раскатистый смех Кирилла. Он такой заразительный, что я тоже начинаю смеяться. Никогда не слышала, как он это делает.

— Давай спать, малыш, — успокоившись, просит Кирилл. — Если кто-то будет лезть к нам в дом, просто пни меня, и я проснусь.

— Эй… — возмущаюсь, повернувшись к нему лицом.

Между нами расстояние больше полуметра, но я чувствую его запах и, кажется, вижу горящий взгляд. Впервые сплю в одной постели с мужчиной. Но это ведь ничего не значит? Он просто защищает меня. Одним только своим присутствием.

— Вита, никто не влезет к нам в дом. Посёлок охраняется. Спи.

— Доброй ночи.

Кирилл ничего не отвечает. Поворачивается ко мне спиной и мигом засыпает. Я ненадолго отстаю. Спустя минуту или две веки становятся тяжёлыми и я проваливаюсь в глубокий сон.

Открываю глаза, когда солнце светит в комнату, а я оказываюсь тесно прижата спиной к сильному телу Самсонова. Нервно сглатываю, боясь пошевелиться. Я будущий доктор, поэтому немного разбираюсь в мужской физиологии, и судя по тому, что в ягодицы упирается какая-то твёрдость, у Кирилла… утренняя эрекция.

Кирилл

В глаза словно песка насыпали. Ночь прошла сложно и почти без сна.

В рот то и дело лезли густые волнистые волосы, пахнущие клубничным шампунем, а тело занемело от неудобной позы, в которой мне пришлось лежать.

Вита шумно вздыхает и перестаёт двигаться, замирая словно пугливый заяц. Проснулась, значит. Удивлена? Я тоже. Потому что до этого момента она как только не изгалялась надо мной. Сначала вплотную пододвинулась. Дрожала как осиновый лист, согреться хотела. Я накрыл её пледом и отполз на самый край кровати, но она и там меня достала. Вжалась ягодицами в пах и так активно ёрзала, что встал бы даже у мёртвого.

Хотел уйти в комнату для гостей, но решил потерпеть до утра. И не в таких условиях приходилось спать раньше: стоя, сидя, в ливень и лютый мороз… А с девушкой, пусть даже Витой, вообще ерунда.

— Ты, как я понимаю, не спишь? — спрашиваю негромко, чтобы не испугать.

Ситуация щекотливая и неоднозначная. Неправильная, одним словом.

Вита заметно напрягается, но не предпринимает попыток встать и уйти.

— Ага, проснулась… Ты зачем меня к себе пододвинул?

— Ничего себе заявочки! — усмехаюсь в ответ. — Это вообще-то ты ко мне полезла.

Я не вижу лица Виты, но почему-то представляю, как заливаются румянцем её щёки. Наверное, не стоило смущать девчонку.

— Не может быть… Скажи, что ты шутишь, Кирилл.

— Если тебе станет от этого легче, то окей, я шучу.

— Извини… — вздыхает она. — Я не контролировала себя.

Должен добавить, что я тоже. Всё как-то само собой получилось. По-дебильному… Вроде взрослый мужик, а лежу два часа и сдвинуться с места не могу. Или не хочу?

— Это ведь… естественно, да? То, что я сейчас чувствую… — спрашивает с заминкой Вита, намекая на мой стояк.

— Да, это естественно, но провоцировать не стоит.

— Эм… И что мне делать?

— Встать и уйти к себе. И поживее.

Провинциалочку не приходится долго упрашивать. Она быстро вскакивает с места, одёргивает тонкую, облепившую хрупкое тело ночную сорочку и резво выходит за дверь. Наконец-то.

Перевернувшись на спину, тянусь к телефону. Снимаю блокировку, ищу в контактах номер Лены. Кажется, наша ссора затянулась и именно сегодня я готов сделать шаг навстречу. Два месяца без секса, чёрт возьми.

— Слушаю, — звучит в динамике мелодичный голос любовницы.

— Не хочешь приготовить для меня завтрак? Я бы заехал перед работой.

— Самсонов, ты в своём репертуаре! Удивительно, что в лоб не спросил, хочу ли я с тобой потрахаться.

— Хочешь?

— Ты променял меня на свою малолетку.

Обиженный голос срывается на истерику. Начинается.

В начале наших отношений Лена не была такой. Покладистая, добрая, приветливая и улыбчивая. Соглашалась на все условия и клялась, что после развода не хочет больше никаких серьёзных отношений. С появлением Виты в неё будто демон вселился. Необоснованная ревность, претензии, намёки на счастливое совместное будущее. Похоже, пора заканчивать. Я не привык, когда мне так активно ебут мозги.

— Я думала, что ты вернёшься после длительной командировки и свободное время мы будем проводить вместе. Я соскучилась, Кирилл.

— Лена, в последний наш разговор я тебе всё доступно объяснил.

— Помню-помню, ты за ней присматриваешь, — вздыхает любовница. — А мне что делать, Кир? С ума сходить? Переживать, спишь ты с ней или нет, пока я не рядом?

— Я же сказал, что нет. Ты должна верить моим словам.

— Должна. И хочу тебе верить, но у меня не получается. Всё время думаю о том, что твоя подопечная моложе и красивее.

Блядь, Лена… Да, Вита молодая и красивая, но ей всего двадцать. Девчонка совсем. Несмышлёная, глупая, потерянная. Я не до такой степени отбитый, чтобы рассматривать её в качестве любовницы и тащить к себе в постель. Сегодняшняя ночь не в счёт. Это были непредвиденные и неконтролируемые обстоятельства.

— Короче, Кир, извини, но с завтраком и сексом сегодня никак. К тому же у меня начались месячные, — звучит контрольным выстрелом в голову.

Закончив разговор с Леной, я встаю с постели и иду в душ. Свет до сих пор не дали. Горячей воды, соответственно, тоже нет, потому что она подаётся от электрокотла. Нелюди. Но холодная вода тоже ничего. Бодрит.

Переодевшись, спускаюсь на первый этаж и застаю Виту у холодильника. Она по-прежнему на меня не смотрит. Смущается, нервничает. Все эмоции с лёгкостью читаются.

Вита нарезает бутерброды и пытается включить электрочайник. Вставляет его в розетку, несколько раз подряд щёлкает кнопкой… Затем, опомнившись, чертыхается. Забавная она и милая, очаровательна в своей наивности и непосредственности. Как вспомню её под наркотой и в коротком блядском платье, трясти начинает. Жалко будет, если однажды провинциалочку всё-таки сломают.