Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас нет. Уже поздно.
— Ну ладно.
Он выдвинул вперед нижнюю губу и загрустил.
— Почему ты не дома в такую погоду? — спросил я.
— Не хочу там торчать. Меня мама достает.
— Идем, — сказал я, открывая калитку, — я отведу тебя домой.
Мы побежали по лужам через общий двор.
Оказалось, что я не в лучшей форме. Пульс очень быстро перевалил за сто, и мне было трудно поспевать за Фабианом.
Дверь дома номер пятнадцать оказалась запертой. Фабиан громко постучал, ему сразу открыли, но это была не Жаклин. А мужчина. Высокий и широкоплечий.
— Ты что это устраиваешь? — обратился он к Фабиану, который, втянув голову в плечи, проскользнул мимо него и исчез в теплой прихожей.
— Здравствуйте, — сказал я. — Я из тринадцатого дома.
Но он смотрел на меня как на психа.
— Зачем вы бегаете в такую погоду?
— Фабиан стоял у нас на крыльце, он пришел и звонил, но звонок не работал.
Великан прищурился и, глядя на струи воды, заявил:
— Я закрываю, а то тут сейчас все промокнет.
Дверь захлопнулась, а я остался стоять на крыльце вопросительным знаком, мокрый как мышь, в дорогущей шапочке, которая должна дышать, которая должна была дышать, но на самом деле только страшно давила на лоб. Я почти добежал до туннеля мимо детской площадки и площади, когда наконец почувствовал, что мышцы достаточно поработали, после чего потрусил домой.
Уставший и промокший, ввалился в прихожую. Просто символ спортсмена-лузера.
В гостиной работал телевизор.
— Солнце, где ты? — крикнул я.
Никто не ответил.
Я спустился в хозяйственную комнату, чтобы бросить мокрое облачение в стиральную машину. Еле стянул прилипшие к телу тайтсы и беговой джемпер, надел мягкие спортивные штаны. А на обратном пути услышал незнакомый голос.
— Алло? Любимая? — позвал я снова.
Бьянка сидела в гостиной на диване и смеялась.
— Привет! — произнес я в третий раз.
Она вздрогнула и выпрямилась:
— Привет, дорогой! Промок?
В кресле напротив нее сидел Ула, сосед из четырнадцатого дома. Нога на ногу, в руках очки.
— Случилась ужасная вещь, — сообщила Бьянка. Смех исчез, теперь она невесело качала головой. — Улу ограбили.
— Что? В банке?
— Нет, — ответил Ула, — в центре Лунда, рядом со спорткомплексом.
— Сегодня?
— Вчера вечером.
— Он вышел после тренировки, и на него напали два парня, — объяснила Бьянка.
Ула кивнул и продолжил:
— Внаглую, не таясь. Забрали кошелек и мобильный.
— Они были вооружены? — спросил я.
— Я не заметил, но у них могло быть что угодно — нож, пистолет. Я просто им все отдал.
— Чудовищно. Как такое может быть? — Я похлопал его по плечу.
Мне нетрудно было представить, насколько это мерзко. В Стокгольме одного моего ученика ограбили и унизили несколько взрослых парней. Бедняга потом три месяца не мог ходить в школу.
— Врач дал мне освобождение от работы, — сообщил Ула, — и выписал успокоительное.
Последнее он проговорил так, словно ему было стыдно в этом признаваться.
— Когда стемнело, я вдруг почувствовал, что мне как-то не по себе, — признался он, — а сесть за руль я не могу из-за таблеток. Вот я и решил зайти к вам, чтобы немного поговорить.
— А иначе зачем нужны соседи? — проговорила Бьянка.
Ула улыбнулся. Знал бы он, что она думает на самом деле.
— Пойду приму горячий душ, — сказал я.
— Ну, мне пора, — сказал Ула, вставая с кресла. — Чувствую себя намного лучше. Спасибо за компанию.
Бьянка быстро коснулась его руки:
— Надеюсь, вы сможете заснуть.
Я вышел с ними в прихожую. Ула надел ботинки, пальто и шапку.
— Берегите себя, — произнес я.
Он благодарно кивнул, а Бьянка его обняла.
— Мне его жалко, — сказала она, когда он ушел. — Похоже, он довольно одинок.
Меня бы, конечно, больше устроило, если бы об Уле заботился кто-нибудь другой, но говорить об этом вслух было бы цинично. Раздевшись в ванной, я обвязался вокруг пояса полотенцем и вышел к Бьянке.
— Хочешь в душ вместе со мной?
Она улыбнулась, запустила руку под мою набедренную повязку и дразняще поцеловала.
— Идем!
Мы залезли в душевую кабину. Горячая вода лилась струями и рассыпалась брызгами.
— Представляешь, — сказал я, — у Жаклин был какой-то мужик. Он открыл, когда я привел Фабиана.
— И что? — ответила Бьянка. — Или ты думал, что она монашка?
— Нет, но…
Я и сам не понимал, в чем тут дело. Он просто вел себя как-то нагло.
— А ты знаешь, что между Улой и Жаклин что-то было? — спросила Бьянка.
— В смысле, что-то?
Они не пара друг другу.
— Да, именно это и было. Ула сказал, что, если бы не Фабиан, это могло бы быть что-то серьезное.
— То есть?
— Ула не выносит Фабиана.
Так себе объяснение. Такие, как Ула, у Жаклин наверняка не вызывают никакого интереса.
— Видимо, Фабиан плохо обращался с его котами, — сказала Бьянка. — Пинал их ногами и таскал за хвосты.
Я рассмеялся так, что вода попала в горло, и закашлялся.
— Взрослый дядька и котята.
Бьянка ущипнула меня за ягодицу, я поскользнулся, но не упал, удержавшись за ее плечи. Кончик носа Бьянки щекотал мне подбородок.
— Надеюсь, Ула не будет бегать к нам постоянно, — сказал я.
— Не страшно, — ответила Бьянка. — Он выглядит вполне приятным. А немного общения всегда полезно.
— Общения с соседями?
Она помолчала.
— Ну… Ула кажется хорошим.
— Кто ты такая? — пошутил я. — И куда ты дела мою жену?
После катастрофы
Пятница, 13 октября 2017 года
Еду домой из больницы на огромной скорости. Съезжаю с Е6, опасно перестраиваясь прямо перед круговым съездом на Чёпинге. Паркуясь, вижу Улу.
— Как она? Послушай! Я должен знать, как она.
Закрываю за собой калитку, но Ула не оставляет попыток, подходит ближе и смотрит в щель между досками.