и Лариса Владимировна, — уверенно начал нарушитель спокойствия нашего дома, выпрямив спину и убрав руки за спину, — Как вы уже поняли, я прошу Марину стать моей женой. В силу воспитания, я обязан сначала уведомить вас.

— Вот как, — усмехнулся дед, — А если мы не дадим вам благословения?

— А я его не прошу. Я сказал, что обязан уведомить вас, а не просить, — глаза Ромы блеснули дерзостью, — Мне нужно лишь согласие Марины. После мы подадим заявление, поженимся, я получу комнату в общежитии, дождусь очереди на квартиру, и мы переедем туда. Марина, — его изумрудные глаза встретились с моими, — Ты согласна?

Во время его речи бабушка косилась на меня и было в том взгляде то ли обвинение в её неосведомлённости, то ли сомнение в правдивости слов Романа, но я упёрто не отрывала взгляд от своего суженого. Было в нём в тот момент нечто такое, что заставило замереть сердце и желание подойти к нему и встать рядом. Чувство защищённости и того, что всё будет хорошо. И когда наконец наши глаза встретились, все сомнения и растерянность ушла. Я твёрдо знала ответ.

— Да, Ром. Безусловно, да.

Он улыбнулся мне и теперь вновь и до конца напоминал себя: взбалмошного и искреннего.

— А кем вы работаете, Роман? — начала расспрос комиссар нашей семьи в лице бабушки.

— Я слесарь на заводе, — вернул прежнюю отстранённую уверенность парень.

— А как вы познакомились с Мариной?

Мой наречённый жених бросил на меня короткий взгляд, я, будто читая его мысли, кивнула, и он с серьёзным лицом стал нести околёсицу.

— Мы с вашей внучкой познакомились в детстве во времена детского сада, общались в школе, но затем мне пришлось уехать по семейным обстоятельствам. И вот недавно мы столкнулись в трамвае и вновь начали общаться. Я ухаживал за ней долгое время, но она чётко дала понять, что желает лишь серьёзных отношений. И вот теперь я здесь.

— Тааак, — протянул дедушка, — Допустим это мы поняли. И чего вы от нас ждёте? Если уже всё решили.

— Почти ничего. Только присутствия на нашей свадьбе. Точную дату мы ваш сообщим.

Дед смотрел на Рому, Рома на деда. Это длилось может минуту, а может и все десять. На кухне засвистел чайник. Вместе с чайником закипал и воздух внутри зала. Но вдруг дедушка хмыкнул и улыбнулся. Да так широко, что даже глаза сощурились, рисуя в уголках морщинки. Я даже выдохнула от облегчения. Значит всё не так плохо.

— Ну, сообщайте, что же ещё делать. А мы, так и быть, придём и поприсутствуем.

— Только помните, — бабушка обвела и меня, и моего жениха строгим взглядом, — Марине ещё институт закончить надо.

— Разумеется, — кивнул Роман, — Мы с ней создадим все условия для успешного учёбы.

— Будем надеяться, — хозяйка дома прищурилась и в её взгляде был виден скептицизм, однако больше ей видимо нечего было сказать.

— Тогда до встречи, Денис Иванович, Лариса Владимировна.

Парень одарил каждого из моих опекунов кивком, а затем прошёл ко мне, взял мою руку в свои ладони, поцеловал и добавил чуть тише:

— А тебе до скорой встречи в понедельник. Моя Марианна.

Меня переполняло чувство лёгкости, будто наконец отцепили от ног то, что давно держало меня и не давало взлететь. Я отсюда съеду. Пусть новая жизнь и будет не менее трудной, а учёба и вовсе непонятно какая. Но я буду жить с Ромой. И что-то мне подсказывало — я всё смогу.

Рома не обманул. В понедельник он действительно зашёл за мной в институт, впервые за долгое время. А когда мы дошли до парка, то парень резко обернулся, буквально упал на одно колено и вытащил из кармана фуфайки кольцо. Красивое, старинное, с зелёным камнем вроде малахита. Но оно безумно подходило ему и его глазам.

— Марианна, — начала мой суженый, — ты уже целых два раза признавалась мне в любви, а я всё никак не мог ответить. И вот теперь готов без всяких сомнений спросить, — парень сделал быстрый вдох, затем выдох и произнёс на одном дыхании, — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?

От удивления я на секунд десять замерла, но затем, осознав, что он хочет, выпалила автоматной очередью:

— Ты же уже спрашивал. То есть не важно. То есть да. Да, согласна.

У Ромы от этой скороговорки мозг на пару секунд заклинил, а затем рефлексы на гормоны радости отреагировали, он вскочил на ноги и рывком надел мне кольцо. Хоть мой жених и сделал этот слишком резко, но кольцо не поцарапало и село, будто и было моё. Это настолько порадовало и удивило нас обоих, что неожиданно я поцеловала своего Романа в губы, а он сразу ответил. Так мы и стояли. И этот поцелуй тянулся долго, пока я не вспомнила, что мы в парке и вокруг люди. Однако, даже разомкнув губы, мы будто продолжали целоваться взглядами. Взявшись за руки, чтобы перенести цепочку связи туда, мы пошли дальше по парку.

А следующим вечером к нам в гости пришёл Вячеслав вместе с Ромой и началась карусель событий. Подача заявления, платье, костюм, гости, приезд Джо, торт, роспись, праздник, первая совместная ночь, сборы, переезд в общежитие. Попутно всё ещё была учёба, практика и притирки с Ромой.

Наконец, летом, после экзаменов и трудового лагеря, мы отправились в поход в ленинградские леса. И это была ещё одна ступенька в нашей истории.

Сначала мы отправились большой компанией с друзьями Вячеслава, а затем, возле деревни Оломны отделились и, пока те пополняли запасы, мой новоиспечённый муж повёл меня в «секретное место». Мы шли около трёх часов, пока наконец не пришли на поляну. Признаюсь честно, это не совсем то, что я ожидала. Везде были колючие кусты, жёлтая трава, куча опавших листьев, да ещё и темно из-за плотных деревьев наверху. Но видимо Роме оно было дорого, потому я улыбнулась ему и стала искать плюсы:

— Необычное место. Похоже это место рождения ежей. Здесь можно снимать фильмы о тёмных лесах и Бабе Яге.

Мой друг и муж лишь рассмеялся, и я тоже в мгновение развеселилась. От этого на поляне как будто-то бы посветлело и я увидела цветок. Единственный цветок на всех поляне висел на кусте и блестел после недавнего дождя. Это была ромашка. Пластиковая, яркая, какими украшают детские утренники. И она манила к себе, потому я подошла и дотронулась, проверяя действительно ли она есть. Рома тихо пошёл следом и прошептал на ухо, отчего у меня побежали мурашки:

— Вот