от того, как она разыгрывала карты. Секунду-две чувство не имело цвета, содержания, а затем трансформировалось в тягу. С этого момента она не могла перестать об этом думать ни на минуту. Неодолимое желание овладевало ее мечтами, каждой мыслью, пока она механически выполняла работу. Каждые пять минут она проверяла телефон. Она была уверена, что Стив еще будет дома. Еще не было часа дня. Она посылала ему эсэмэску каждый раз, когда выходила на кухню. Что, если он уже раздобыл дозу? Тогда он сейчас возвращается домой. По словам Натали: «Когда он застревал в пробке, я испытывала страшные муки… Я буквально не сводила глаз с телефона, моля его зазвонить». А когда он возвращался, она думала: хватит ли на всех? Что, если он оставил только для себя? Тогда ей придется его просить.

Этот тип внутреннего диалога четко проявился во время наших с Натали бесед. После первых вопросов с моей стороны она вспомнила и мысли, и поступки. Она могла воспроизвести целый телефонный разговор: «Давай, Стив. Я поеду с тобой, если хочешь. Я не против. Я освобожусь в пять». И она часто прокручивала в голове мрачный исход ситуации: «Ему нравится мое общество. Но что, если он уедет на выходные? Черт, мы должны были тратить экономнее. Мы отложили один пакетик, но его недостаточно для двоих. Тогда на фиг Фреда. Он всегда полагается на меня в таких вопросах, я должна обо всем заботиться. Но что, если он уже позвонил Стиву? Что, если он забыл, что я уезжаю домой в пятницу вечером? Мне нужно взять с собой запас, чтобы протянуть уикенд; иначе будет совсем кошмарно быть с мамой и этим говнюком».

Невозможно было игнорировать момент, вписанный в будущее этого дня, момент, когда наркотик окажется в ее руках. До тех пор у нее будет непрестанно сосать под ложечкой — предвкушение с желанием, смешанные с панической тревогой. Это чувство не ослабеет. Пока она не будет знать наверняка. И даже тогда что-то может пойти не так.

К началу мая Натали еще не была настолько зависима физически, чтобы она и дня не могла прожить без героина. Но к этому всё шло. Вот как она описывает свои тревожные мысли: «Я знала, что мне будет довольно дискомфортно на следующее утро и, конечно, к вечеру станет хуже. Два дня без дозы — сложно сказать». Она уже неделями не делала перерывов на два дня. «Думаю, было бы очень плохо». И все равно она не думала о своей зависимости как о физической. «Физическая зависимость никогда меня не тревожила. Она была почти исключительно психологической. Я была одержима этим. Если у нас ничего не было запланировано на следующий день, мы вставали очень рано или ложились поздно, ожидая телефонного звонка». В своих фантазиях она разыгрывала личную драму: я наркоманка, вот я кто. Моя жизнь — это кино, а я — девушка-секси, играющая блюз на автобусной остановке, сгорбившаяся, трагичная фигура. Не спокойная маленькая Натали, которая читала книги и редко проводила время вне дома. Она, безусловно, жила на грани, именно это придавало ее жизни форму, задавало направление, раскрашивало в цвета, определяло наполнение. И эта неудержимая тревога, это неудержимое желание, эта тяга, которая становилась все сильнее с каждым часом, пока она ждала Стива. Что, если его телефон разрядился? А вдруг он забыл его дома?

* * *

Глубоко в слоях коры головного мозга расположены области, которые есть у всех животных, вплоть до рыб (если идти в направлении; обратном эволюции). Среди этих структур выделяется крупная и очень сложно устроенная область; имеющая форму полумесяца, которая образует что-то вроде завитка вокруг самого центра мозга. Она называется полосатым телом (см. рис. 1). Эта структура является главным действующим лицом — главным злодеем — при формировании зависимости. Полосатое тело эволюционировало как структура, участвующая в выборе действий, которые ведут к достижению целей. Вообще говоря, в действиях, не ведущих к цели, нет особого смысла, именно поэтому полосатое тело функционирует ради соединения действия с целью. Полосатое тело видит цель на радаре и затем посылает сценарий действий в другие части мозга (например, моторную кору) для его выполнения, чтобы мышцы задвигались определенным образом и вы сделали то, что собирались: начали нажимать кнопки на телефоне, потянулись за кошельком, произнесли нужные слова.

Но единственный способ заставить животное действовать — мотивировать его (если только это действие не является жестко запрограммированным, как, например, рефлекторное извивание червяка в ответ на прикосновение или же подергивание ноги, когда по колену молоточком стучит невролог). Эмоции, мотивация — это те эксперименты эволюции, которые начались примерно в то время, когда появились первые млекопитающие. Поскольку млекопитающие собирались учиться на собственном опыте (в отличие от своих холоднокровных предков) — им потребовалась более гибкая операционная система, чем фиксированные паттерны действия, отвечающие за то, чтобы червяк извивался или лягушка «выстреливала» языком. И вот часть мозга, расположенная глубоко в коре, — мозг действий, полосатое тело — стала также мотивационным центром мозга. И она стала ответственной за эмоцию; благодаря которой мы достигаем своих целей; часто настойчиво и упорно стремясь к ним; — желание.

Как главный мозговой центр контроля действий; полосатое тело обладает способностью порождать чувства влечения и увлеченности; ключевые для целенаправленного действия. Но оно также и проверяет достижимость цели, а когда цель достигнута, она сигнализирует нам, насколько та доставила удовольствие (или разочаровала) в сравнении с ожиданиями. Таким образом, среди его должностных обязанностей — формирование мотивации для выполнения чего-либо, определение того, сколько усилий придется приложить и обеспечение хорошего (или плохого) настроения, когда желание удовлетворено.

Полосатое тело учится на своем опыте. Оно изменяет нейронные связи с учетом того, достижение каких целей вызвало хорошее настроение в прошлом, и того, насколько сложно этих целей было достичь. Так полосатое тело переводит прошлые удовольствия в актуальные желания. Когда Натали переживала приступ тяги к героину, представляя, как хорошо ей будет после его приема, прокручивая в мыслях весь ритуал укола, ее полосатое тело деловито гудело. Синаптические сети, соединенные в «героиновый» паттерн (распространившийся на весь ее мозг), были переполнены информацией, передающейся от одного нейрона к другому — доля возбужденных нейронов достигала критического уровня (красной зоны под грифом «срочно»). Одновременно другие цели Натали: хорошо работать в ресторане (чтобы босс был доволен), наладить отношения с Грейс, позвонить маме, ослабевали, отступали на второй план. Сети, которые поддерживали эти цели, затухали и затем погасали совсем. Как и с остальными нейронными сетями, «нейроны, которые возбуждаются вместе, соединяются вместе»,