— Не смей спекулировать моими детьми! Это не предмет для торга! — зло сказал Сабуров.

— Ты… Ты пожалеешь… — прошипела Лара. И кинулась вслед за Элей на второй этаж. Девочка, которая застыла на площадке второго этажа в ожидании, бросила на отца торжествующий взгляд.

— Пойдем, Элечка, — услышала Жанна. — У папы плохое настроение. Папа не в духе.

Хлопнула дверь. Александра Антоновна всплеснула руками:

— Неужто вы на ней женитесь?

— Я… — Сабуров вдруг запнулся. — Честное слово, я не знаю! Ну что вы от меня теперь хотите?!

Александра Антоновна покачала головой и ушла на кухню разогревать обед. В гостиной повисла напряженная пауза. Жанне опять стало безумно его жалко. Она опустилась на диван, прислонив к спинке костыли. Вот сейчас он убежит. Но Сабуров задержался в гостиной. Сел в кресло, обхватив голову руками.

— Сергей Васильевич? — негромко позвала она.

— Да? Что? — поднял голову Сабуров.

— Почему никто к вам не приходит?

Он не понял. Поймав его удивленный взгляд, Жанна пояснила:

— Ну, поклонники Сабины. Почему здесь, в этом огромном доме, никто не бывает? Гости? Родственники? Друзья? Ее же так любили!

— Любили? — удивился он. — Видишь ли, любить ее было сложно. Кстати, Александра Антоновна Марусе дальняя родственница. У нее есть внучка. Очень больная девочка. Сабина платила Александре Антоновне намного больше, чем стоят ее услуги. Помогала семье. Все делали вид, что так и должно быть, что работа столько и стоит.

— А теперь Лара…

— Не надо, — поморщился Сабуров. — А что касается гостей… Это было раньше, в нашей квартире. Не здесь. Поначалу и сюда гости приходили. По старой привычке. Но она редко к ним спускалась. Да что там редко! Почти никогда. А появлялась в старых джинсах, не причесанная, не накрашенная. Весь ее вид говорил: «Вы мне помешали. Вы бездельники, а праздность — большой грех. Тусовки — грех. Кому есть что сказать, тот работает, по тусовкам не ходит, в гости не навязывается». Знакомые стали появляться все реже и реже. Потом и вовсе исчезли. Сабуров тяжело вздохнул.

Жанна ничего не поняла. В ее представлении вокруг Сабины должно было быть много поклонников. Мужчины. Ведь она была такая красивая! Неземная!

— Вы ее ревновали, должно быть? — догадалась она.

— К кому? — усмехнулся Сабуров.

Жанна тут же вспомнила Влада и спросила:

— А почему тогда вы не пускаете сюда тех мужчин, которые ее любили?

— Игорька, что ли?

— Какого еще Игорька? — удивилась Жанна.

— Игорьку, кстати, я приходить не запрещал.

— Я запрещала! — Лара появилась на площадке второго этажа внезапно и застала их врасплох. Значит, подслушивала! И еще смеет обвинять Жанну!

Сабуров поднял голову:

— Ты?! Но почему?!

— Он торчал здесь целыми днями, когда твоя жена была жива! И надоел мне до смерти. Его же надо было кормить. Завтраком, обедом, ужином. Он часто оставался ночевать. Еще один комплект постельного белья, между прочим! В доме и так полно народу! Я понимаю, что Игорь — отличный аранжировщик. Что он помогал Сабине. И я его терпела. Но теперь? Что ему здесь делать?

— Может, он хотел взглянуть на ее черновики? Сабина много писала. Ее записи могут подарить людям новую песню. И не одну.

— Незачем! — отрезала Лара. — Вдруг он присвоит их себе?

Сабуров нахмурился. Потом встал, кивнул Жанне:

— Собирайся. До машины дойдешь? Кстати, как твои ноги?

— В порядке, — кивнула она.

— Куда это вы? — насторожилась Лара.

Жанне почудилось, что ее красивые маленькие уши чуть шевельнулись. Лара сделала стойку. Собака.

— На кладбище, — ответил Сабуров.

— В честь чего? Будний день, следующая памятная дата — полгода. А до нее далеко.

— Лара, тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?

Та закусила губу, а Жанна возликовала: наконец-то! Что?! Получила?! Собака! Беспородная дворняжка! Еще немного, и ты окажешься на улице, где тебе и место!

Сабуров гнал «Форд» с такой скоростью, с какой не ездил еще никогда. Жанна знала: он водит машину аккуратно, не лихачит. С ним спокойно, но не сейчас. Сейчас — страшно. Попросить, чтобы ехал помедленнее? Покосившись на его сжатые губы, промолчала. Сабуров тоже молчал. Вспомнила Влада и невольно отметила, что у Сергея Васильевича лицо простоватое, а рот слишком уж мягкий, безвольный. И напрасно он пытается сжать губы в ниточку, все равно они пухлые и розовые, как у младенца. Да что это на нее нашло? Разглядывать Сабурова! Со скуки, должно быть, дорога длинная…

…И вот оно — кладбище. Жанна впервые была на кладбище и почувствовала страх. Детский, бесконтрольный. Сколько же людей живет на земле, и все они умирают! А вдруг придет момент, когда места всем не хватит? Здесь вот больше не хоронят, негде. Но великой Сабине место нашлось. Памятника на могиле еще не было. Было много живых цветов, и люди останавливались, сбивались в стайки. У могилы, на грубо сколоченном деревянном ящике, сидел парень с гитарой и пел. Одну из ее любимых песен. Ту, которую во время каждого концерта публика требовала на «бис».

Мы с тобой на краю —

в раю.

Шаг вперед и шаг назад —

в ад.

С нами нежен, а не строг —

Бог.

И у нас один судья —

Я…

Парень пел с душой. Голос у него был не сильный, но приятный. Жанна смотрела на него, не отрываясь. Какое необыкновенное лицо! Красив, но как-то бесплотно. Вечный странник. Не по женским постелям, упаси боже! По душам конечно же. На него приятно смотреть, но думать о чем-то запретном невозможно. У него голубые глаза в угольно-черных ресницах, такие же темные брови, а волосы светлые, мягкие. Черная крупная родинка над верхней губой похожа на каплю, край ее касается розовой каймы, и кажется, еще немного, и родинка сползет прямо в рот. А руки у него маленькие, плечи узкие, шея длинная, тонкая. На ангела похож. Как Сабина. Но взгляду него пылает.

Ночь пройдет и новый день —

в тень…

Жанна чувствовала, что сердце замирает. Почувствовала — этот парень сыграет в ее жизни роль значительную, если не решающую. А как же Влад? Путь он перестанет петь! Это же невозможно!…

…Это же невозможно! Сабуров ненавидел эту песню. Именно эту. К остальным относился равнодушно. Но эту…

«Мы с тобою на краю — в раю…»

Разумеется, это не о муже! Как она могла? Признаться всему миру в том, что ему изменяет?! И при этом заявить: «И у нас один судья — я». За ним, Сергеем Сабуровым, право на суд не признавала, хотя на его стороне был закон. Свидетельство о браке на руках, в церкви венчаны.