Я пожала плечами.

– Не так уж я и помогала.

– Ты была рядом. И этого достаточно. Я бы не справилась со всем этим одна.

И почему после этого заявления я почувствовала себя соучастницей преступления?

– Правда, ты настоящий друг, – продолжала она. – Благодаря тебе мы очень скоро избавимся от Нормана-Пёрмана.

Я улыбнулась, хотя и не очень-то в это верила. Если этот Норман правда любит Веронику, вряд ли он так легко сдастся. Два пропущенных свидания – еще не катастрофа. И вчера в кино он выглядел вполне себе довольным.

Элис, как обычно, прочла мои мысли.

– Не стоило нам вчера расслабляться – это была ошибка. Но сегодня мы все наверстаем.

Я не стала говорить, что расслаблялись мы в общей сложности около часа, пока не увидели Веронику с Норманом в кино.

– Расклад, в общем, такой, – продолжала Элис. – Мама на этой неделе пропустила два свидания, и все из-за детей, которым вечно что-то нужно. Норман, думаю, уже немного напрягся, и сегодня… сегодня мы этот напряг закрепим.

У меня снова появилось это неприятное чувство в животе. Мне хотелось и не хотелось знать одновременно.

– М-м, Элис, а что должно произойти сегодня? – проблеяла я, стараясь не выдать охватившей меня паники. – У тебя опять будет аппендицит? Только не говори, что собираешься дать Джейми тех красных конфет. Если так, я не участвую. И после вчерашнего к кинотеатру я и близко не подойду.

Она улыбнулась.

– Будь спок, ничего из этого.

Если Элис говорит «спокойно» – значит, надо всерьез беспокоиться.

– Будь спок, – повторила она. – Сегодня мы попробуем кое-что другое.

– Что именно?

– Сегодня Норман познакомится с детишками О’Рурк.

– И?

– Пока не могу разглашать детали, – ухмыльнулась она. – Я еще не продумала все до конца. Но то, что он увидит, ему не понравится – это я тебе обещаю.

* * *

За завтраком Элис начала действовать.

– Мам, у Джейми сегодня такой усталый вид. Может, ему не ходить в сад.

Вероника вздохнула.

– Да, знаю, голубка, ты права. Он и правда плохо выглядит. Да и после всего, что он учинил вчера, было бы лучше оставить его дома, но мне надо уйти. Я отведу его в сад всего на пару часов.

Я посмотрела на Джейми. На его глаза навернулись слезы и покатились по щекам в миску с хлопьями. Нижняя губа у него задрожала, и он принялся тереть глаза пухлыми кулачками. Бедолага точно до сих пор не оправился после конфетной отравы. Впервые мне удалось забыть все его пинки и обзывательства – и мне было ужасно, ужасно жалко его.

Элис улыбнулась маме.

– Бедный Джейми. Совсем никакущий. Может, оставишь его дома? Мы с Мэган за ним присмотрим. Да, Мэг?

Я кивнула. А что мне было делать? С американских горок на ходу не спрыгнешь.

Веронике не надо было повторять дважды. Она вскочила и поцеловала Элис в макушку.

– Ты у меня такая добрая, детка. И ты тоже, Мэган. Спасибо.

Я улыбнулась, но посмотреть Веронике в глаза не отважилась. Если бы она знала, почему ее сын так измотан, она бы не стала меня благодарить – она бы отвезла меня на вокзал и купила билет в один конец на ближайший поезд домой.

– Я недолго, обещаю. Всего на час, может, два. А ты веди себя хорошо с девочками, ладно, Джейми?

Джейми кивнул и утер слезы. Вероника побежала к себе в комнату – готовиться к свиданию. Элис ухмыльнулась и показала мне большой палец. Я кисло улыбнулась в ответ. Что-то мне подсказывало, что сегодня будет худший день каникул.

Вероника ушла около половины одиннадцатого в большом облаке счастья и дорогих духов. Она выплыла из дверей, как пленник, которого выпустили на свободу после двадцати лет заключения. Я ее отлично понимала. Я бы и сама не отказалась передохнуть.

Через пятнадцать минут мы с Элис и Джейми вышли из дома.

Джейми вел себя идеально. Он вприпрыжку шагал рядом с Элис, держась за ее руку. Чуть погодя он очень мило ей улыбнулся и спросил:

– Элис, куда мы идем?

– Мы идем на прогулку.

– А можно мне еще конфет? Вот тех, красненьких?

Я в ужасе посмотрела на Элис. Неужели она хочет, чтобы он снова взбесился?

Она наклонилась ко мне и прошептала:

– Да успокойся ты. Даже я бы на такое не пошла. Так он может окончательно чокнуться. – А потом громко сказала Джейми: – Нет, заяц, конфеты кончились. Но если будешь хорошим мальчиком, мы найдем кафе поуютней и все выпьем вкусного горячего шоколада.

Джейми заплясал от радости.

– Ура! Горячий шоколад! Вкусно! Ура! Ура!

Я, конечно, обожаю горячий шоколад, но разделить восторг Джейми не могла – потому что до меня вдруг дошло, что задумала Элис.

Через пару минут мы вышли на улицу с «нашим местом». Оставалось еще несколько секунд, и я принялась мечтать, что, может, шеф-повар отравил кучу народу и заведение прикрыли. Может, ночью был пожар и кофейня сгорела дотла. Может, там произошло ограбление и теперь все оцеплено полицией.

Увы. К сожалению, дверь кофейни была приоткрыта, и изнутри доносилось звяканье чашек и гул голосов. Последняя надежда – что Вероники и Нормана там нет. Но шансов мало, все-таки это «наше место».

Я должна была попробовать последний раз, пока еще не слишком поздно. Я взяла Элис за плечо и придержала ее.

– Элис, ты точно уверена, что хочешь это сделать?

Она задумалась на секунду, а потом мягко сказала:

– Вообще-то раз уж ты спросила, Мэг, нет, не хочу.

Я шумно выдохнула, но тут Элис продолжила:

– Мне совсем не хочется этого делать. Но я должна. Должна, и всё тут. Помоги мне, Мэг, прошу тебя.

У меня была сотня причин, чтобы отказаться. Я долго колебалась, но в итоге очутилась перед своей обычной дилеммой: помочь Элис или потерять ее. Ну, то есть выбора у меня не было.

Я пожала плечами.

– Ладно. Давай уж войдем и покончим с этим.

Элис благодарно мне улыбнулась и пошла первой.

Я увидела их сразу. Вероника сидела к нам спиной, а Норман – лицом. Они наклонялись друг к другу, и их головы почти, хотя и не совсем, соприкасались. Норман что-то сказал, и Вероника покачала головой. Ее чудесные светлые волосы мягко заскользили по светло-розовому пиджаку. Норман сказал еще что-то, и она опять покачала головой. Ее волосы были как колышущийся шелковый занавес. Она бы могла сниматься в рекламе шампуня. И лучше б она этим и занималась, а не сидела прямо передо мной в блаженном неведении о предстоящем кошмаре.