Норман положил руку Веронике на предплечье. Он ей улыбался. Зубы у него были ровные и белоснежные. Если б они поженились, могли бы сколотить состояние – он бы рекламировал зубную пасту, а Вероника – шампунь. Затаив дыхание, я ждала, что будет дальше. Как бы мне хотелось, чтобы на этот раз обошлось без поцелуев!

Может, и Элис думала о том же. Она схватила Джейми за локоть и потащила вперед.

– Смотри, Джейми, по-моему, там мама. Вот так сюрприз! Пойдем-ка поздороваемся.

Бедный пятилетка расплылся в невинной улыбке и засеменил к мамочке. Элис пошла за ним. Я кружила у ближайшего ко входу стола, надеясь, что в суматохе меня никто не заметит.

Норман взглянул на Элис и Джейми и отвел глаза. Он казался счастливым – это потому, что он не знал, что его ждет. Вероника слегка повернула голову, и на ее лице промелькнуло сперва удивление, а затем ужас.

– Элис, Джейми, вы что тут делаете? Что-то случилось?

Элис улыбнулась чуть ли не невиннее Джейми.

– Все в порядке. Мы с Мэган решили сводить Джейми погулять, он хорошо себя вел, и мы пообещали ему горячий шоколад. И зашли сюда. Надо же, какой сюрприз!

Вероника рассеянно кивнула. Судя по ее лицу, для нее это тоже был сюрприз, притом не из приятных. Она сверлила своих детей взглядом. Может, надеялась, что они исчезнут в облаке дыма.

– А Мэган где?

Я этак невзначай спряталась за растением в горшке. Жутко хотелось убежать. И жутко не хотелось, чтобы Вероника меня видела.

Элис обернулась и тут же меня заметила – растение было довольно маленькое. Она подошла ко мне, сияя улыбкой.

– Ты что же там стоишь одна, глупенькая? Иди к нам. Смотри, тут мама.

Я зашипела на нее:

– Я тут постою. Отстань. Со своим безумным планом ты вполне справишься и без меня.

Я старалась быть верной подругой, честно, но в тот момент мне было так страшно, что голова отказывалась работать.

Вероника посмотрела на меня.

– А, вот ты где, Мэган. Ты тоже иди к нам, раз уж Элис с Джейми тут.

Она говорила и щелкала пальцами, словно подзывала собаку. Другие посетители начали на нас коситься. Теперь мне было уже не столько страшно, сколько неловко.

Вероника снова щелкнула пальцами.

– Бога ради, ребенок. Подойди сюда, хватит уже топтаться там, как незнамо что.

Я почувствовала, что краснею. Мне не нравилось, как она со мной разговаривает, но ослушаться ее я боялась. Я медленно подошла к их столику и встала, руки в карманах.

Норман уже успел отцепиться от Вероники и с полуулыбкой наблюдал весь этот спектакль. Бедолага. Не знал, что его ждет. Я, впрочем, тоже не знала, но была уверена, что ничего хорошего.

Элис усадила нас с Джейми на два пустых стула, потом притащила стул себе и тоже села.

Вероника как-то побледнела и напряглась. Не будь она такой грубиянкой, я бы ей даже посочувствовала.

– Элис, голубка, – сказала она. – Может, вы уже побежите? Увидимся дома. – Она порылась в сумке. – Вот деньги. Зайдите по дороге в прокат и возьмите какое-нибудь кино.

Элис опять улыбнулась.

– Большое спасибо, мам, но мы, пожалуй, останемся. Невежливо будет уходить, ведь мы только что пришли. И раз уж мы тут, почему бы нам не выпить горячего шоколаду.

Вероника сделала жутко злое лицо, но голоса не поднимала:

– Ты меня слышала, Элис? Я сказала…

Тут вмешался Норман:

– Все в порядке, Вероника. Пусть остаются.

Он посмотрел на каждого из нас по очереди и улыбнулся.

– Ты, наверное, Элис. Вероника так много о тебе рассказывала. Ты Джейми. А ты подружка Элис из Лимерика.

Элис просто пялилась на него. Джейми вообще никак не реагировал. Я мужественно улыбнулась за нас всех, хотя улыбка, наверное, вышла та еще, учитывая, что мне страшно хотелось вскочить и спрятаться под самым дальним столиком в углу.

– Меня зовут Норман, я… – он запнулся и посмотрел на Веронику. Та чуть заметно помотала головой. – Я друг Вероники.

Он снова улыбнулся. Похоже, он не замечал, что Элис смотрит на него так, будто хочет вдарить ему со всей дури между глаз. Это был «взгляд крутышки», я один раз видела, как Элис практикуется перед зеркалом, – думала, что я не смотрю. Мне стало искренне жаль несчастного Нормана. Если он собирается вписаться в семью О’Рурков, ему придется привыкнуть к такому взгляду.

Норман поднялся.

– Молодежь наверняка умирает с голоду после прогулки. Все будут горячий шоколад с булочками?

Мы с Джейми кивнули. Элис продолжала молча пялиться. Я все думала, как бы сделать так, чтоб она перестала. Этот Норман вполне мил. Элис мог бы достаться отчим в сто раз хуже.

Когда Норман отошел, Вероника потянулась через стол к Элис.

– Давай выкладывай. Что это за цирк? – прошипела она.

Элис пожала плечами и сделала круглые глаза.

– Какой цирк? Мы зашли в кофейню, случайно встретили тебя, и теперь все вместе будем пить горячий шоколад. Что такого-то?

Вероника прищурилась.

– Да ничего такого. Быстро пейте и проваливайте. Ваше присутствие неуместно.

Джейми поднял голову.

– Что значит «писусвие»?

Вероника на секунду задумалась.

– Это значит, что ты должен быть дома и играть в «Лего».

Элис уставилась на нее.

– Почему это неуместно?

– Неуместно, и всё, – рявкнула Вероника. – Предупреждаю тебя, Элис. Веди себя прилично.

Элис расплылась в улыбке.

– Конечно, мам, можешь на меня положиться.

Тут вернулся Норман с горячим шоколадом и горой булочек. От кружек шел пар, зефирки уже начинали таять в горячей молочной пене. Наконец-то я выпью настоящего шоколаду, который Элис мне обещала всю неделю. Радовалась ли я? Мне было не до этого. Я чувствовала, что надвигается беда.

Норман сел и расставил на столе еду и напитки. Он принес каждому по кружке шоколада и три вида булочек с кремом. Маму бы удар хватил, если б она увидела меня рядом с такой горой сладкого. У Джейми округлились глаза, и он одарил Нормана счастливой улыбкой. Норман в момент завоевал его дружбу.

– Съешь булочку? На вид объеденье! – сказал Норман, повернувшись к Элис.

Она улыбнулась ему, и я было решила, что она тоже попала под его обаяние. Но тут она сунула два пальца в рот и принялась вытягивать длинную нитку жвачки. Только я подумала, что жвачка вот-вот порвется, как Элис перестала тянуть и начала наматывать ее на палец. (Отвратительно, знаю, но иногда я сама так делаю. Правда, только когда я одна. Я бы ни за что не стала делать такое в кофейне, где полно народа.) Вероника свирепо зыркнула на нее.