– Видишь? Ты уже говоришь «заниматься любовью». Сегодня мы занимались не любовью. Мы занимались сексом. Любовь в процессе не участвовала, поверь мне.

Виолетта едва удержалась, чтобы не ахнуть, шокированная его прямотой. Вместо этого она сделала пару медленных успокаивающих вздохов.

– Я ни минуты не думала про любовь, – сказала она с довольно правдивым спокойствием. – Как ты сам сказал, я не глупая. Я все понимаю, Лео. Это был просто секс. Но он все равно был хорош, и странно было бы, если бы я не хотела еще.

Лео нахмурился:

– Как с тобой трудно.

– Не понимаю почему. Я не прошу любви и брака, я прошу одну ночь секса.

Лео брякнул кофейную кружку на стол и посмотрел на нее с измученным выражением на красивом лице.

– Нельзя оставаться здесь на всю ночь. Только на пару часов.

– Я могла бы задержаться дольше, – заявила она со смелостью, которая должна была бы ее шокировать. – Джой не будет знать, когда я вернусь домой, лишь бы вышла к завтраку. Она принимает снотворное каждую ночь.

– Но Генри не принимает, – возразил Лео. – Мне кажется, он никогда не спит. Что я ему скажу, когда ввалюсь в квартиру на рассвете? Он оторвет мне что-нибудь ценное, если узнает, что я лишил невинности его драгоценную ассистентку.

Виолетта пожала плечами:

– Уверена, ты сумеешь придумать отговорку. Генри все время рассказывает, какой ты умный.

Лео на секунду надулся, а потом рассмеялся:

– Что мне с тобой делать?

– Все что угодно, – выпалила она, больше не стесняясь своей смелости.

Лео покачал головой:

– Позволь напомнить, что у меня был всего один презерватив.

– Эту проблему можно обойти.

– Правда? – Он выгнул брови. – И что ты предлагаешь?

– Я принимаю гормоны.

Лео раскрыл рот и глаза в шоке – или в ярости?

– Зачем ты мне это говоришь, глупая девчонка? – взревел он. – Я думал, что у тебя есть мозги!

– Есть, – возразила Виолетта, краснея и упрямо вздергивая подбородок.

– Правда? Думаешь, не глупо говорить мне об этом сейчас? По-настоящему умная девушка поняла бы, что мне и так трудно сдерживаться. Теперь ты практически даешь мне разрешение делать с тобой что в голову взбредет. А ведь я мог заниматься небезопасным сексом по всему миру!

– И как, занимался?

– Конечно нет!

– Я так и думала.

– Ты веришь мне на слово?

– Ты не станешь мне лгать.

Лео вскинул руки в картинном жесте:

– Боже храни меня от двадцатипятилетних девственниц!

– Позволь напомнить, что я больше не девственница, – прохладно заявила Виолетта. – Ну что, вернешься в постель или нет?

– Невероятно!

– Это считать согласием?

– Пока нет, милочка. Почему ты принимаешь гормоны?

– Я же рассказывала за ужином – они вылечили мои угри.

– Но это было сто лет назад!

Виолетта не хотела признаваться, что боится возвращения проблем. Так что просто пожала плечами.

– Я к ним привыкла. А что? Думаешь, я тебе вру? – бросила она, уязвленная мыслью об этом. – Если так, я оденусь, и мы пойдем в театр.

– Я ни минуты не думал, что ты лгала, – ответил Лео. – И не хочу, чтобы ты одевалась.

Виолетта никогда не переживала таких сильных эмоций, как те, которые вызвали его последние слова. У нее закружилась голова, а сердце запело. Лео останется. Он снова займется с ней любовью.

Однако, потянувшись к первой пуговице, он замер и сузил глаза.

– Один момент.

Сердце остановилось у Виолетты в груди.

– Что бы я с тобой сегодня ни делал – что бы я ни говорил, что бы ты ни чувствовала, – это не имеет отношения к любви. Пожалуйста, скажи прямо сейчас, что ты это понимаешь.

Виолетте не нравилось его обманывать. Но что еще она могла сделать? Признаться в любви, чтобы он немедленно сбежал? Ни за что! Лео принадлежит ей, по крайней мере, на эту ночь, и никто и ничто этого не испортит.

– Господи, Лео, не надо мне все разжевывать. Я понимаю. Правда. Это не любовь. Просто секс. Хорошо?

– Не хорошо. Ничего хорошего тут нет. Но ничего не вернуть, – прорычал он, продолжая раздеваться. – Страсть так же сильна, как любовь. Иногда даже сильнее. Потому что страсть сильнее совести, она реализуется в самых эгоистичных формах сексуального удовольствия. Не забудь об этом завтра, когда тебе захочется видеть произошедшее сквозь розовые очки. Если ты сможешь быть честной собой, значит, я научил тебя чему-то куда более важному, чем то, как возбудить мужчину.

Виолетта посмотрела на его обнаженное тело и убедилась, что его не нужно возбуждать. По ее телу пробежала дрожь, когда он подошел и стянул с нее простыню.

– Хватит притворяться застенчивой, – рявкнул он. – И хватит болтать. У нас мало времени, и я не собираюсь терять ни секунды.

Виолетта проснулась от стука в дверь. Понадобилась пара секунд, чтобы понять, что она одна, в своей кровати, а стучится Джой.

– Ты там жива или мертва, милая? Ответь, иначе мне придется войти!

– Я жива, – откликнулась она. – Просто еще не проснулась.

– Что ж, время к половине двенадцатого, так что думаю, ты достаточно спала. Я сделала чай, вставай и расскажи мне, как прошел вечер!

Виолетта подавила стон от вспыхнувших в памяти воспоминаний о прошедшей ночи с Лео. Неужели она действительно все это делала? Тогда она была в восторге, но сейчас это казалось невероятным. Она делала все, что хотел Лео. С готовностью.

Но теперь Виолетта признавала, что ее готовность угодить имела мало отношения к любви. Лео был прав. Ее заставляла подчиняться каждому требованию не любовь, а жажда – жажда снова подняться на соблазнительный пик сексуального напряжения, насладиться почти мучительными мгновениями на грани, прежде чем рухнуть в сладкую бездну. Честно говоря, она бы так и оставалась там, в гостиничной кровати, если бы Лео не прекратил все в два часа ночи. Виолетта возражала, говоря, что ей некуда спешить. Но Лео не слушал – только приказал быстро одеваться, если она хочет, чтобы он ее подвез до дома. Поездка оказалась напряженной, потому что все разговоры сводились к тому, что Лео уточнял, куда ехать.

Виолетта не могла поверить произошедшей в нем перемене. Куда делся ласковый и страстный любовник, с которым она провела несколько часов? Внезапно он стал холодным. Когда они припарковались перед домом Джой, Лео не поцеловал ее на прощание, только сухо сказал: «До свидания, Виолетта». В этот момент она потеряла контроль над собой и заявила, что он ведет себя как бессердечный сердцеед, хотя знала, что это на Лео не похоже.