– С самим хаканом они биться посмели, а с нами не посмеют! – возразил Безлет. – Да только обрадуются…

– Пока те десять тысяч подойдут, русов уж след простынет, а у нас и пепел развеет, – добавил Воегость, зять самого Хастена.

– Что сидишь? – прикрикнул Хастен на озадаченного Ярдара. – Вели снаряжаться всем! Баб и скотину в город, ворота затворить, мужикам на вал! Луки всем взять, стрел побольше! Сулицы!

Он говорил так уверенно, что многие было встали.

– Придержи! – осадил его Хельв, и многие обернулись к нему: старого кузнеца в городце очень уважали. – Развоевался, чтоб тебе… здоровым быть. На полторы тыщи с полусотней налезть думаешь?

– Мы к ним не сунемся, а коли они к нам… – Хастен погрозил в оконце жилистым кулаком. – Узнают, каково с нами дело иметь!

Оружники дрогнули, желая бежать снаряжаться. Вооружиться и приготовиться – дальше этого вполне разумного перед лицом опасности порыва их мысль не шла.

– Стой! – крикнул Ярдар. Обычно он избегал прямо противоречить Хастену, но теперь пятиться было некуда. – Сейчас вой поднимется, крик! А ну как русы увидят, что мы изготовились, да и решат, что мы на них идем! Разобьют нас в мелкие черепки!

– Оружников постыдись, воевода! – рявкнул в ответ Хастен. – Еще на рать не вышел, а уж полные портки навалил!

– Ты не заговаривайся! – Ярдар тоже разозлился. – Ну куда нам на целое войско! Амунд же сказал, что нас не тронет! Если будем умны! Где твой ум-то, храбрище?

– А что нам, ждать, пока те навцы придут и нас всех перебьют, а баб и чад в челядь заберут?

– Амунд сказал, что добычи здесь не ищет!

– Ты ему верь больше! Хакан их разбил, все войско сгубил, он с нас свою обиду взыщет!

Оружники поддержали его тревожным гулом.

– Тихо! – Ярдар затряс головой. – Ни с места!

Был он молод, даже чуть моложе Ольрада, но привык считать, что порядок в Тархан-городце зависит от него. А переполох, который сейчас поднимется, ему виделся уж слишком ясно. Кричащие бабы, бегающие меж изб, волокущие коров и детей. Коровы мычат, козы блеют, свиньи визжат, дети орут, мужики бранятся, натыкаясь на них на всех…

– Не позволю! – укрепляясь духом, продолжал он. – Сказал же Амунд: вы на рожон не будете переть, и я вас не трону. Так что сидим тихо.

– Забоял… – начал было Хастен, презрительно сощурясь.

– Сам к нему пойду! – оборвал его Ярдар. – Сам спрошу, чего хочет. Может, у него и мысли нет… А мы исполчимся – сами себя погубим.

– У них добыча и без нас хороша, – подал голос Ольрад. – У Амунда отроки в шелковых кафтанах, а воду пьют из серебряных чаш, я сам видел. Чего им с нас взять?

– А месть? – хмуро напомнил Безлет.

Ольрад вспомнил лицо Амунда. Никто не назвал бы его красавцем, но ни злобы, ни мстительности, ни вызова на этом длинном лице с впалыми щеками не было. Скорее усталость… желание покоя…

– Да что ему нам-то мстить? – почти уверенно ответил Ольрад; его слушали, поскольку он совсем недавно сам говорил с Амундом. – Не соперники мы ему. Он с самим хаканом бился…

– Хакан с ним бился, а мы теперь в друзья ему набиваемся! – сердито подхватил Хастен. – Так, что ли? Если не рать, так дружба?

– Так что бы и не дружба? – так же раздраженно ответил Ярдар. – Биться нам не по силам с ними, поймите вы, Перунова полка сиротины!

– Да поведи тя леший! – Хастен в досаде хлопнул себя по колену. – Куда ты к нему пойдешь? Дружбу с ним водить? Меды распивать? Он хакану враг, а стало быть, и нам!

– Хакан далеко! – возразил Ярдар. – А эти – близко, вон они! Хакан не придет нас от них оборонять, надобно самим! Биться мы не можем. Пойду скажу, что мы на них зла не мыслим, дескать, вот вам дорога, ступайте восвояси…

– А как будешь потом Азар-тархану отвечать? – Хастен прищурился. – Придет он за данью, спросит: видали русов? А мы: видали, господин, меды с ними распивали…

Ярдар поджал губы, лихорадочно ища ответ. Ясно было, на что Хастен намекал: перед хазарским беком они будут выглядеть изменниками, переветчиками…

– Приедет Азар, а здесь вместо города пусто, одни головешки? – негромко сказал Ольрад. Он был здесь моложе всех, кроме Ярдара, поэтому старался помалкивать, но видел, что Ярдар прав и ему нужно помочь. – Ни дани тебе, ни волоков, только грают вороны черные, воют волки серые, тела мертвые меж собою делючи. Это ли лучше? Сам Азар и не обрадуется.

– Его бы, Азара, спросить: коли те русы им враги, что же дали им уйти? – вдруг поддержал их еще один оружник, Завед, невысокий мужик лет сорока, с пышными волосами цвета грязноватой соломы и такой же бородой. – Им-то сподручнее было воевать, у них там и дружина бекова, и «дети тарханов», и ратники, и буртасы конные. А мы тут что против них?

– Он говорил о буртасах! – вспомнил Ольрад. – Амунд! Сказал, что на переволоке вышло на них буртасов целое войско, а он бился с их бойщиком и одолел, тогда они по уговору их пропустили к Дону!

Люди опять загудели.

– Буртасов одолели! – воодушевившись, воскликнул Ярдар. – А тех было целое войско, да конное! Куда нам-то против них, с нашими пятью десятками! Значит, удачлив князь Амунд! С ним враждовать – себе гибели искать.

– Да что буртасы! – добавил Хельв. – Сам хакан им дал уйти – коли была у них рать, а они здесь! Мог ли сам Аарон им помешать, был ли в силе? Он не смог – какой с нас-то теперь спрос!

– Такие речи переветчику к лицу! – бросил ему сердитый Хастен.

– А я никого не боюсь! Стар я – бояться.

– Ты, что ли, Волкиня, берешься все то войско одолеть? – Ярдар вышел из терпения. – Сильнее Аарон-бека быть? Или в бойщики к Амунду пойдешь? Поля будешь у него просить?

– Да на такую рать что одному идти, что полусотней, невелика разница! – хмыкнул Завед.

Но идти на бой с Амундом Хастен не жаждал – он видел плеснецкого князя и знал, что тот мало уступает волотам из преданий, которые за десять верст перекидывали друг другу топор.

Еще немного оружники и воеводы поспорили, но все же сошлись, что если нет сил достойно сражаться, то и нет измены в попытке сражения избежать.

– Хлебом-солью нам его встречать незачем, но и на драку нарываться глупо! – твердил Ярдар, видя, что одолевает.

Если сам хакан со всеми его силами и буртасы с