— Так проще выскользнуть из чьей-то хватки, — с ухмылкой сказал он.

Гардероб завершало большое количество разнообразного оружия, спрятанного в самых невероятных местах.

Арфистка оглядела его перед выходом.

— Да на тебе ведь обычное полотенце, — сказала она. — Как ты в нем будешь нагибаться?

— Крайне осторожно. Постарайся, чтобы император был доволен. Похоже, он увлекся тобой. Но помни: ни намека на то, что на небесах что-то не так.

— Сколько раз ты мне будешь напоминать, старик? Просто веди себя осторожно в Закутке. Консьерж сказал, что там небезопасно.

— Там полно терран. Ты тоже будь осторожна. Во дворце терран нет, но это не значит, что там спокойнее.

Он выскользнул через служебный выход отеля и по улице Жестянщиков попал на улицу Заливщиков Пластика, откуда свернул налево и вошел в Закуток.

Раньше Фудир не бывал в Закутке Йенлуши, но сразу узнал его. Дома на Чертополоховом Пристанище тяготели к хлипкости даже без землетрясений; чем дальше Фудир шагал по переулку Нищих, тем менее прочными они становились. Некоторые даже не озаботились такой мелочью, как стены. Что может стена, кроме как рухнуть? Пускай занавески и ковры не помешают проникнуть вору, но зато, когда упадут, они не ранят хозяев. Да и что в этих лачугах может привлечь внимание вора?

Естественно, так люди приспособились к геофизическим реалиям, но Альфвена ради! Терранам не следует бояться того, что на них упадут стены! По сравнению с изгнанием их предков со Старой Терры какой вред им могли причинить несколько кирпичей да балок? Им не стоило подражать одежде ’по-лохов и общаться на местном диалекте гэлактического. На Иегове терране с гордостью разговаривали на старом жаргоне.

Маршрут, поведанный Фудиру помощником заместителя отельного прачки, привел к фонтану Тиббли, который играл роль социального центра Закутка. Фудир увидел женщин, наполнявших кувшины водой. Из-за великого землетрясения нарушилось водоснабжение, а коммунальные службы все еще не восстановили. Чем больше Фудир видел в Утренней Росе, тем сильнее понимал, сколько всего бан Бриджит не успела сделать. Что же она узнала, раз ей пришлось бросить здесь все в таком состоянии?

Фудир зашел под навес какой-то лавки и, прислонившись к шесту, принялся оценивать обстановку и изучать толпу.

Его родной Закуток на Иегове был крупнее здешнего, а его обитатели — более торопливыми. В местных же ощущалась неспешность, оставлявшая время для созерцания. Молодые девушки со смехом брызгали друг на друга водой. Из-за этого их сари намокали, соблазнительно облегая фигуры. Почтенные мамаши наблюдали за ними из дверных проемов и с балконов. Воры и кидалы ошивались неподалеку. Никто так и не обратил на него внимания, хотя в таком небольшом Закутке чужак должен был выделяться.

Фудир задумался, к кому бы подойти, и выбор пал на маленького человечка с крысиным лицом, который сидел на корточках на противоположной стороне площади, судя по всему, ничем особо не занятый. В любой толпе у Совета Семерых имелись глаза и уши, и искушенный человек умел их определять. Но он вдруг засомневался. Человечек с крысиным лицом наверняка был вооружен и недружелюбно настроен к чужакам. И кто знает, как Семеро примут его после стольких лет? Была ли у Закутка Йенлуши своя улица с известняковыми ямами для ритуального сожжения, которая делала Закуток Иеговы столь опасным местом для непрошеных гостей? За долгие годы бездействия его навыки убеждения и обращения с ножом могли и заржаветь. Если его постигнет неудача, что ждет Мéарану?

«Что за чертова трусость?» — зло спросил Силач. Нога Фудира дернулась, словно пытаясь сделать шаг.

«Тот, кто сомневается, — покойник». И это вдвойне верно для тех, кто сомневается в терранском Закутке.

«Товарищи? Предлагаю выйти из ступора», — предложил Ищейка.

«Нет, — сказал Внутренний Ребенок. — Нет-нет-нет-нет-нет…»

— Донован? — шепнул Фудир. — Мне не помешала бы помощь.

— Все ради того, чтобы оставаться притаившейся уткой, — заметил Донован, — верно, голоса?

«В движущуюся цель сложнее попасть…»

Фудир подошел к фонтану неуверенной походкой, которую можно было бы списать на хромоногость. Болтовня и веселье продолжались, как и прежде, но теперь за ним следило два десятка пар глаз.

«Жребий брошен, — объявил Ищейка. — Или, как сказал Цезарь, aléa iacta est».

«На самом деле Цезарь сказал это по-гречески, цитатой из драмы Менандра: „Aveppitpdco Kppç“». Педант. Кто же еще?

«Заткнись. Заткнись-заткнись-заткнись…»

Фудир уставился на фонтан. Человечек с крысиным лицом притворился, что не заметил его, и продолжил ничего не делать с еще большим усердием. Фудир потянулся и будто бы невзначай подал знак правой рукой. Человечек с крысиным лицом вертел в пальцах палочку. Заметив знак, он выронил ее, быстро подобрал и показал ответный жест.

Терранское Братство не было объявлено вне закона на территории Лиги Периферии, в отличие от Конфедерации, но предпочитало не привлекать к себе излишнего внимания. С одной стороны, агенты Конфедерации, будучи не на задании, могли согласиться на пару заказных убийств, а некоторые терране искренне симпатизировали Конфедерации, даже невзирая на то что Старая Терра была у нее в заложниках. С другой стороны, время от времени правительства Лиги решали проводить политику «разрядки» и начинали гонения на Братство, чтобы выслужиться перед ‘федами.

Тайные сигналы не остались незамеченными на площади, и одна из девушек неодобрительно поджала губы. Среди тер-ран существовала и третья фракция, притом далеко не маленькая, которая считала, что потерянное не вернуть. Они еще верили в Терру, иначе перестали бы быть терранами, но они верили в идеальную Терру, Терру из снов, «Град на холме», к которому всегда следовало стремиться и куда они попадут после смерти. Сама мысль о том, что они в реальности могут вернуться на Терру, казалась им греховной. Для них Конфедерация не была ни другом, ни врагом, но чем-то не стоящим внимания.

Человечек с крысиным лицом встал, прошелся по площади и нырнул в зазор между одноэтажной плетеной хижиной, в которой продавались хендифоны, и открытым навесом, где обнаженный мужчина в сварочной маске ремонтировал грузовик. Чуть повременив, Фудир последовал за ним.

Но стоило свернуть в проулок за салоном связи, как его схватили грубые руки, на голову набросили холщовый мешок. Шелковистый Голос захныкал, Внутренний Ребенок в панике закричал. Силач всего на миг перехватил контроль над конечностями человека со шрамами и стал отбиваться, но Фудир забрал его обратно и расслабился. Если они намеревались навредить ему, то уже прикончили бы. Они собирались куда-то отвести его и не хотели, чтобы он знал, куда именно. Фудир был в большой опасности, но она проявилась лишь тогда, когда мешок сняли и он обнаружил себя в уютной комнате с улыбающимися людьми.