— Герцог фон Тилль, — позвала она с вызовом в голосе. Осталось лишь ножкой топнуть.

Я снова глубоко вздохнула. Бал точно перестает быть скучным. Только, наверное, следует посоветовать Раю подтереть слюни, еще поскользнется кто.

— Герцог! — откровенно взвизгнула девица.

Фон Тилль поднял на меня мутный темно-зеленый взгляд и насколько хрипло сказал:

— Рисса ты такая сегодня красивая.

— Спасибо, конечно, но… — я некультурно ткнула пальцев в девицу Штелф, намекая, что тут пытаются добиться его высочайшего внимания.

— Ах да, — герцог хлопнул себя по лбу. Он схватил протянутую для поцелуя руку и по-мужски пожал ее. — Приятно. Польщен.

Я, конечно, подозревала, что у сильного пола при виде женских грудей мозг клинет, но чтобы настолько…

— О, я слышу первые аккорды вальса. Пойдем, Рисса, — герцог невзначай проигнорировал протянутую девушкой бальную карточку. Стоп, а моя где?!

Я бросила взгляд на пол, может фон Тилль выронил ее от радости лицезрения моих анатомических особенностей. Но ее нигде не было видно. И тут я заметила подозрительно знакомый уголок маленькой книжечки, торчащий из кармана Рая!

— Ты зачем мою собственность увел? — я положила одну руку на плечо герцога, а вторую вложила в ладонь. Первая правило танцев — улыбайтесь, даже если сломали обе ноги. Вот я и скалилась во все тридцать два зуба. — Отдай бальную карточку, пират!

— Не-е-е-ет, — довольный собой протянул Рай. — Теперь она у меня в заложниках.

— Эм, если ты рассчитываешь на выкуп, то не так она мне и дорога.

Фон Тилль нарушая все законы этикета громко рассмеялся. Будто до этого на нас мало смотрели.

— Не настолько ты и богата. Просто без карточки тебя зарезервировать не могут. Вдруг повезет выкрасть под каким-нибудь благовидным предлогом. И мне тогда топтаться с сомнительными девицами на паркете не придется. Здорово я придумал, правда?

— Шикарно, — скепсиса в голосе хоть ложкой ешь, — особенно если мама узнает, что я ОПЯТЬ потеряла бальную карточку. Парк в королевском дворце. Нас там двоих и прикопают.

— А что, все лучше, чем в пыльном склепе лежать. — Святушки-матушки, заявляю со всей прямотой — этот человек неадекватен. — Но думаю, твоей маме слегка сейчас не до тебя. Тем более убивать будущего родственника моветон. — Хорошо, что у герцога такие сильные руки, а то распласталась я на паркете от шока. — Ничего не замечаешь?

Я поискала взглядом маркизу фон Клей. Ее уверенно кружил в танце Исполнитель.

Мысленно дала себе подзатыльник, обозвав идиоткой. Под носом такое творится, а я ни сном, ни духом. Да Ганс меня четвертует, если новость о том, что «проклятая вдова» сняла траур первыми появится не у нас.

Сегодня в ее наряде не было ни единой вещи напоминающей о трауре. Платье насыщенно сливового цвета удивительно шло к ее глазам. Мама даже выглядела моложе лет на десять. Ревную ли я? Нет. Нравится ли мне кандидатура Дорея? Скажем так, я не в восторге. А кто бы на моем месте захотел подобного отчима? Все равно, мама заслуживает счастья и если оно приняло облик Исполнителя… осталось смириться и не рыпаться.

Три танца герцог исправно провел со мной, а потом ловко растворился в толпе. И сколько бы я не высматривала его, танцуя с Манфредом (некромант тщательно проговаривал шаги себе под нос, чувствуется знакомая железная ручка маркизы фон Клей) засечь беглеца на одном месте не удавалось.

Некромант с неподдельной радостью сдал меня маме и спрятался за спину Дорея. А я попала в капкан. И откусить себе ногу, чтобы выбрать из него не вариант. Меня окружили матерые хищницы со льстивыми улыбочками и каверзными вопросами. Как же я обожаю эту часть светского раута!

Наконец-то мне удалось вырваться из цепких лап местного бомонда, напрочь фальшивого и прогнившего. Окольными путями вдоль стен, чтобы никто не перехватил меня на пути к блаженству, я двинулась к закускам. Тарталеточки с крабовым мясом, я уже спешу к вам!

Набрав целую тарелку вкусняшек, напугав своим аппетитом слугу, так что он вздрогнул и снова уронил вилку, я спряталась за колонной и счастливо вздохнула. Славься Его Величество Кененг Девятнадцатый, который приказал приготовить эти вкусности такими маленькими и даже узкий корсет не встанет между нами. Теперь-то мне точно никто не помешает, особенно мама. Ведь для нее ужаснее, чем потеря бальной карточки только прилюдное обжорство. По мнению шовинистского общества девушка должна съедать один салатный лист и быть сытой. Ага, даже коза не наестся таким скудным рационом. Дома-то маркиза фон Клей трескает мясо за обе щеки, но на приемах маменька становится образцом кротости и смирения. А то, что сладости в нашем доме исчезают быстрее пыли на каминной полке, так это происки врагов.

Запихнув в рот целую тарталетку, чуть по вульгарному не замычала от наслаждения. И ничуточки мне не стыдно. Я ж не королева, чтобы каждый день изыски вкушать.

— Дай сюда, — наглая рука влезла в мой идеалистический мирок и цинично стащила одну тарталетку с тарелки.

— Рай, там целый стол, — я сердито топнула ногой.

— А у этого стола пасется свора хищниц. М-м-м. — Герцог с наслаждением облизал пальцы. — А король знает толк в закусках. Слушай, я тут узнал нечто новенькое о женском коварстве.

Я иронично выгнула бровь, предлагая поразить меня в самое сердце очередной мужской мудростью. И фон Тилль не подвел.

— Я понимаю, когда вы в лиф набиваете вату, или лишний слой рюш нашиваете, но прятать в декольте столовые приборы, это что-то новенькое. Все министры потихоньку приворовывают из казны, но нагло тырить серебро на балу несколько иное преступление.

Чутье журналиста встало в стойку. Воровать у короля не ново, но столь вопиющим способом…

— И у кого ты подсмотрел этот «женский» секрет?

Меня взяли за плечи и развернули на сто восемьдесят градусов.

— Знаешь ее? — фон Тилль указал на девушку в бежевом платье, попутно стащив очередное лакомство с моей тарелки.

— Эйя Лиштен. Мы с ней соревнуемся за почетное звание старой девы. Я пока лидирую. До сих пор не вышла замуж, потому что ее отец очень прокоролевски настроен. Никто не хочет связываться с дурной семейкой. Все деньги спустили на оппозиционную борьбу и наивно полагают, что Кененг Девятнадцатый ни сном, ни духом о них. — Я внимательно осмотрела лиф ее платья. — Но я ничего не вижу.

— В этом, наверное, и задумка, — хмыкнул невозможный уничтожитель вкусняшек. — Я сам краем глаза только заметил, как она чайную ложку прячет.

— Хм, герцог, вы хотите сказать, что пялились на женскую грудь?

Шпилька цели не достигла, поскольку я сама сейчас пристально рассматривала зону декольте девушки. Наш интерес не остался незамеченным. Бледноволосая по моде, но со смазливой мордашкой Эйя Лиштен смущенно покраснела и суетливо стала пробираться сквозь толпу.