Алёна уходила из этой квартиры после полуночи и все еще была неэмоциональна.

 Влад извинялся, вставал на колени, целовал ее руки и говорил, говорил, молил о прощении. Отрада же смотрела на него неосмысленным взглядом. Бегала глазами по этой обшарпанной квартире и ничего не чувствовала, в глубине души ей хотелось лишь одного – уйти отсюда. Уйти как можно дальше и никогда, никогда в жизни больше не видеть этого человека.

Дома Алёна сразу прошла в ванную, закрылась изнутри, включила теплую воду. Она долго сидела в душе, смотрела в одну точку и медленно терла плечи поролоновой губкой. Материал уже начал царапать кожу, оставляя красные отметины, но Алёна этого не ощущала, не чувствовала дискомфорта. Еще через час ее начало трясти, зубы постукивали друг о друга, и на плечи упало осознание произошедшего. На теле уже проступили синяки, ее тонкая кожа посинела, на ней остались мерзкие отметины этого вечера.

Мысленно она погрязла в том, что с ней произошло, но до сих пор не могла поверить в то, как Влад мог с ней так поступить. Не могла, но все было написано на лице, на ее лице.

Ночью девушка вздрагивала от каждого шороха. Лежала на кровати в обнимку с Элвисом и орошала подушку слезами. Внутренности жгло огнем, ей было так больно и страшно, что, казалось, выйти на улицу завтра утром будет настоящим подвигом.

Когда будильник прозвенел, давая понять, что наступил новый день, Алёнка лишь крепче завернулась в одеяло. Телефон, лежащий на тумбочке, разрывался. Там было множество вызовов от Влада все с того же скрытого номера, пара от Азарина, но ей не было до этого дела. Она больше не вернется к нему в офис, не будет там работать. Она уедет отсюда подальше, после всего, что произошло, ей плевать на Шилова, пусть он разбирается сам. Теперь ее мало волновало, что с ним будет. Оправдать можно многое, но то, что он с ней сделал, не заслуживает прощения.

Через час в дверь позвонили, Отрада вздрогнула, но продолжила лежать, правда, трель не утихала. Голова раскалывалась, разрывалась от этих звуков, и Алёне пришлось встать с кровати. Она на цыпочках подошла к глазку, а взглянув в него, отшатнулась. На лестничной клетке стояла Алиска.

Отрада открыла дверь и сразу отпрянула. Отвернулась, чтобы Краснова не увидела ее распухшей щеки и синих следов от пальцев на подбородке.

– Как хорошо, что ты еще дома, а то я ключи на работе забыла, – Алиска разулась и широко улыбнулась подруге. – Ты чего? – усмехнулась и потянула Алёнку за руку.

Отрада поджала губы, пытаясь увернуться, правда, Краснова уже успела заметить на ее лице следы прошлой ночи.

– Что это? Алёна! Что у тебя с лицом? На тебя напали? Это Азарин? Или это из-за Шилова? Говори!

– Это Влад.

Отраде было стыдно признаваться в том, что случилось, она, как и большинство жертв подобных кошмаров, чувствовала вину. Ужасающую вину и стыд.

– Что?

– Я была у него этой ночью.

– Дура, боже! Я же тебе говорила, говорила. Зачем ты туда пошла, Алёна? – Краснова накрыла лицо ладонями, что-то в них прокричав. – Собирайся.

– Куда?

– Поедем снимать побои и писать заявление.

– Алис…

– Я сказала, собирайся! – Алиса была непреклонна.

Отрада кивнула и, шаркая по полу тапками, поплелась в спальню. Ноющие мышцы выворачивало от каждого движения, от чего время, за которое она надела на себя спортивный костюм, превратилось в пытку.

В местном отделении Краснову знали, поэтому процесс снятия побоев и составления заявления занял у них меньше получаса. На выходе Алиса поблагодарила следователя и подтолкнула Отраду к двери.

– Вот и все. А ты боялась, теперь надо зайти в аптеку.

– Надо, – Алёна коснулась своей распухшей губы в тот момент, когда перед ними остановился черный внедорожник, деверь которого мгновенно открылась.

Отрада узнала того, кто к ним вышел. Она видела его в доме Азарина в ночь, когда уснула в гостиной, кажется, его звали Роман.

– Азарин тебя потерял. Ты не забыла, что работаешь на него? – мужчина сразу перешел на «ты», сделав в сторону девушек широкий шаг.

– Я увольняюсь, – Алёнка взглянула на Алису, ища у той поддержки.

– Интересно, – приложил пальцы к губам, – кажется, ты не поняла… – Роман прищурился, склоняя голову вбок, замечая синяки на подбородке. Отрада натянула кепку, козырек которой закрывал половину ее лица.

– Что с тобой? Откуда?

– Не ваше дело, уходите. Я больше не буду на него работать.

Роман хотел что-то сказать, но в разговор влезла Краснова, она с силой вырвала из Алёниных рук смартфон и протянула его стоящему напротив мужчине.

– Вот, это адрес Владика, вы его ищете, он там. Отстаньте от нее!

Роман взял телефон с открытым сообщением, где действительно был адрес. Знакомый адрес конспиративной квартиры, куда Иван поселил Шилова.

– Стоп. Это муж тебя так? Кто еще знает адрес? Вы ходили к ментам?

– Ходили, этот козел должен быть наказан за то, что сде… – Краснова не договорила, Роман выставил ладонь вперед, как бы говоря: «Умолкни», и вытащил смартфон, набирая Токмана.

– Девушка поедет с нами, – сжал Алёнин локоть, и Краснова браво вышла на амбразуру, – это в ее же интересах. Можешь поехать с ней.

Алиска кивнула и залезла в машину следом за Алёной. Закрыв за ними дверь, Роман набрал Сергея.

– Думаю, тебе лучше приехать лично, дело принимает довольно интересный оборот.

– Что там?

– Ребята вчера не придали значения тому, что она ездила к муженьку, я их предупредил, что такое возможно. Токман дал добро на эту их встречу. Короче, Шилов просил для нее защиты, зато теперь отмудохал сам.

– В смысле?

– В прямом. У нее все лицо синее. И еще они с подружкой подали на него заявление, сообщив адрес хаты, куда его поселил Иван. Я уже ему отзвонился, но, если менты прикормлены и кто-то кроме нас успел выйти на Отраду, уверен, информация о том, где он, может всплыть. 

– Вези ее в дом. А я пересекусь с Токманом, – Сергей сделал паузу и сам не заметил, как тяжело выдохнул. – Сильно он ее?

– Прилично, это, конечно, не наше дело, но, Серый, как-то жалко девчонку.

– Нанял ассистента на свою голову. Ладно, приеду, как смогу.

* * *

Азарин приехал к Ивану сам. Поднялся на четвертый этаж и позвонил в квартирную дверь. После затянувшейся паузы Токман пропустил его внутрь, складывая руки на груди.

– Мне вот вообще все эти разборки не интересны, – выдохнул Сергей, снимая ботинки.

– На кухню пошли, расскажешь.

Азарин закатил глаза и пошел следом, его раздражало тотальное спокойствие, которого у Ванька по жизни было с перебором.