получится, слишком много корней было обломано у самого основания.

Всё рушится.

Помню, Алия сказала, что, когда оставляешь какое-то место навсегда, кажется, что оно перестаёт существовать. Похоже, наш дом разрушается не дождавшись, пока мы покинем его.

— Ты слышала, отец сказал, что Скайрус уехал ещё вчера утром?

— И?

— Это неправда, я видела его вечером, когда шла в твою комнату на примерку.

— Ты могла ошибиться.

— Нет, я не издали его видела. Он говорил со мной прямо здесь на пороге твоей комнаты. И между прочим, интересовался, рассказала ли мне ты, о чём он тебя предупредил.

Мира не ответила. Пауза затягивалась. Я не выдержала первая.

— Он сказал тебе что-то важное?

— Н-нет, ерунду нёс.

— А подробнее?

Она отвела взгляд.

— Мира! Я так понимаю, это касается не только тебя, но и меня, а в будущем и Алексы. Я настаиваю…

— Лис, зачем я буду пересказывать тебе всякую ерунду. Я просто уверена, он всё придумал.

— А давай я сама буду решать, ерунда это или нет.

— Лис, ты же знаешь, он ненавидит чампов. И, естественно, он против возрождения их дракона. Именно поэтому он нёс всякую чешую, чтобы я согласилась сбежать с ним до церемонии.

Ну ничего себе. Вот так поворот.

— А ты?

— Сказала, что подумаю, а потом, после твоего ухода, Алекса передала мне слова отца о проблемах Хорнии.

— И ты?

— Ну ты же видишь, что я здесь. Хотя сейчас я думаю, что Скай не худший вариант для замужества.

— То есть после слов Алексы…

— Я отказала ему.

— Значит, я не ошиблась, — вырвалось у меня. — Он был здесь вчера вечером. А ты… ты скрываешь. Почему ты мне врёшь?

Взгляд Миры стал жалобным. Что творилось в её голове?

И тут меня осенило:

— Именно поэтому он выбрал другой вариант — украл артефакт и поджёг крыло чампов, и ты знала об этом.

— Тише ты, — Мира аж подпрыгнула на месте, всю её отстраненность, словно потоком воздуха сдуло. — С чего ты взяла, что это он?

В этот момент вошла Марита. Очень некстати. При виде камеристки мы обе замолчали. Только Мира смотрела на меня расширившимися глазами.

— Ваше высочество, — растерянно начала Марита.

— Что ещё случилось? — рявкнула я раздражённо.

Марита испуганно посмотрела на меня. Взгляд Миры стал укоризненным. Оно и понятно, раскричалась я на её камеристку.

— Говори, Марита, — мягко сказала она.

— В-ваш отец распорядился принести сундук, в который вы можете сложить личные вещи, всё, что захотите взять с собой. Приданое уже погрузили.

— Вот как? И когда успели? — хмыкнула я.

— Ещё вчера вечером, — ответила Марита, не отводя глаз от своей хозяйки.

— Где он?

— Здесь под дверью.

— Пусть занесут, и, Марита, оставь нас после этого, мы не договорили.

Мира даже не взглянула на сундук. Она сделала знак Марите, но девушка мялась, явно не решаясь сказать ещё что-то.

— Говори, — в голосе Миры сквозило нетерпение.

— Мне сказали, что я поеду с вами. Тоже велели собраться, — голос камеристки задрожал.

— А ты не хочешь?

— Я… вы же помните, у меня должна быть свадьба через месяц. Вы были не против.

Мира беспомощно посмотрела на меня. Этого ещё не хватало.

— Марита, — ответила я, — нам надо поговорить. Выйди. Позже.

Губы девушки задрожали, но она поклонилась и послушно направилась к дверям.

— Найти новую служанку вот так перед самым отъездом.

— Не думай сейчас об этом. Если что, обойдёмся моей Алитой. Она, наверняка, получила тот же приказ. Но ты не ответила. Скайрус устроил пожар?

— Я не знаю, кто поджёг те покои, — Мира твёрдо посмотрела мне в глаза. — Неужели ты думаешь, что я способна планировать чьё-то убийство? Я думала ты меня лучше знаешь.

— Прости, Мира, я в такой растерянности эти дни.

Она остановила меня жестом:

— Лис, это не всё. То, что творится у меня внутри, пугает меня саму. Не стану скрывать, я обрадовалась, когда увидела пожар. Это была, — она помолчала, подбирая слова, — дикая животная радость. А потом точно такое же острое разочарование, когда выяснилось, что покушение не удалось. Возможно, ты права, и это Скайрус. Если считаешь, что виноват он, и его нужно наказать, можешь пойти к отцу. А я не смогу даже высказать такое предположение. Да, он самый подозрительный из всех. Но что, если это не он?

— Сказать отцу? — я покачала головой. — Его выдадут чампам. Знаешь, я терпеть его не могу, но обречь на смерть… Ладно, пусть идёт как идёт. У нас своих проблем хватает. Прости, Мира, я была не в себе, когда подумала, что ты могла…

Мы обе встали, и Мира порывисто обняла меня:

— Ох, Лис, не знаю, что с нами будет уже сегодня.

Она уткнулась мне в шею, и я почувствовала её прерывистое дыхание, словно она вот-вот заплачет. Так и есть, тёплая капелька упала на мою кожу.

— Мы справимся, Мира, я погладила её по голове. Там тоже люди живут.

Уже идя по коридору, я вспомнила, что Мира так и не сказала мне, что такого страшного было в предсказании чампов, чем Скайрус пытался её напугать.

А ещё я думала о том, что мне делать, если обвинят Энгвида или Мерона. Должна ли я увеличивать количество подозреваемых до трёх? Я ведь всё равно не разберусь, кто виноват. Вдруг Скайрус действительно хотел просто убедить Миру уехать с ним? Он действительно ярко и показательно терпеть не может чампов, но виноват ли он? А что, если это умник Энгвид или тихоня Мерон? Говорят же «В спящем кратере драконы таятся».

В моих покоях было многолюдно, но прежде всего в глаза бросился сундук для личных вещей, такой же, как у Миры. Я обвела глазами комнату, пытаясь понять, что же я хочу взять с собой? Но додумать мне не дали.

— Ванна готова, ваше высочество. У нас мало времени.

Глава 8. Храм Асхара

Асхар один, это Поток силы. Он вне нашего мира и одновременно пронизывает его насквозь.

А храмы, возвеличивающие Асхара, разные. Путешественники и торговцы рассказывают, что у южан храмы квадратные у основания, их называют пирамидами. Бывают шести и восьмиугольники.

А у нас конус, из белоснежного с голубыми прожилками мрамора. Он легкий и кажется невесомым. Я вижу в нём перевёрнутый смерч. И закручивается он спиралью как смерч. Дорога к вершине так и идёт по спирали. В пяти местах её прорезают желоба. Они идут от вершины и заканчиваются в основании в пастях драконов. Желобов пять, но дракона всего четыре: наш белый воздушник, тёмно-синий