Но я ничего о нем не говорила. Откуда он мог узнать, что я хотела его купить, если не слышал моей беседы с продавцом?

С другой стороны, человеку могло показаться, что столик мне приглянулся. Или кто-то и правда видел меня в магазине — не следил, а случайно оказался рядом. У меня куча поклонников по всему миру, в Вашингтоне их наверняка сотни. Возможно, один из них в тот момент был в магазине.

Возможно.

Я хотела затушить пучок шалфея, но заколебалась. Хотя я ни секунды не верила в его магические очищающие свойства, все равно можно им помахать — не помешает. Мало ли.

Я прошла по квартире с дымящимся пучком, изгоняя плохую энергию. Нелепо, конечно, но мне стало немного легче.

Через два часа я вернулась домой с пилатеса, чувствуя прилив сил и удовольствия. Занятия были потрясающими, но стоили около сорока долларов в час, так что ходить регулярно мне было не по карману. Но в этот раз я познакомилась с хозяйкой студии, которая тоже жила в Нью-Йорке до переезда в Вашингтон, и она пообещала мне пятнадцать бесплатных занятий в обмен на упоминание ее студии в моем Инстаграме — с возможностью продления за дополнительную рекламу. Как истинный профессионал, я сказала, что вечером отправлю ей контракт.

Я открывала входную дверь, мысленно перебирая пункты стандартного соглашения, которые нужно будет слегка изменить, поэтому не сразу заметила запах. Ощутила его только в спальне.

Шалфей еще дымился. Тлеющий пучок лежал поверх набора винных бокалов, стоявших в открытой картонной коробке. С бешено стучащим сердцем я схватила его и побежала на кухню, где бросила его в раковину и открыла кран.

Меня трясло, когда я зашла обратно в спальню и уставилась на кучку пепла. Боже, он падал прямо на картон! Мог случиться пожар. Весь дом сгорел бы к чертям. Зачем я его здесь оставила?

Или не оставляла?

Я постаралась вспомнить последовательность своих действий. Так, я отключила трансляцию и прошлась по квартире, как сумасшедшая окуривая углы. Закончился этот фальшивый ритуал в спальне. Потом я положила шалфей на бокалы, потому что надо было быстро ответить на видеозвонок мамы — она не могла выбрать, в каких туфлях пойти на собрание книжного клуба.

А затем я опять взяла пучок трав в руки.

Верно?

Конечно. Я взяла его и отнесла в гостиную, а там затушила в пепельнице бабушки Ванды.

По крайней мере, я так считала.

Я часто думала о себе как о монстре Франкенштейна. По отдельности все части меня выглядели неплохо — густые волосы, длинные ноги, — а в целом картина получалась отталкивающая.

Раньше я винила во всем отдельные черты: то зубы недостаточно ровные, то кожа плохая. Родители отвели меня к ортодонту и к дерматологу, потом к косметологу, чтобы заняться моими, как выразилась мама, «мужеподобными бровями» (о которых я до этого и не думала волноваться), но результат все равно меня не удовлетворил. Зато я обрадовалась, когда за лето перед девятым классом резко вымахала — на пятнадцать сантиметров за три месяца, — и наконец ушла детская пухлость. Пусть лицо оставалось далеко не идеальным, я считала, что привлекательное тело поможет мне добиться популярности. Мальчики будут приглашать меня на свидания, девчонки перестанут надо мной смеяться.

Я ошибалась.

Я не понимала, почему метаморфоза моего тела не привела к повышению социального статуса, пока не встретила Одри. Объективно она не была красавицей, скорее походила на лисичку: невысокая, рыжие волосы, веснушки, острый подбородок. Один неровный зуб, и потому кривоватая улыбка, а когда Одри сильно уставала, под глазами у нее появлялись темные круги, похожие на синяки. Если сравнить нас только по физическим показателям, я легко бы ее обошла.

И тем не менее она очаровывала людей. Куда бы она ни вошла, все немедленно оборачивались на нее и она становилась центром внимания. Я долго пыталась понять, что делало Одри такой привлекательной, и в конце концов пришла к выводу, что этого не объяснить. Она просто искрилась, вот и все.

Осознав, что у меня никогда не будет и доли ее внутреннего шарма, я перестала ей подражать и сосредоточилась на вещах, которые поддавались контролю: на образовании и карьере. Я гордилась своими успехами и с большим удовольствием добавляла в резюме новые достижения: крупные проекты, статьи для юридических журналов. Пусть я не покоряю людей с первого взгляда, как Одри, при необходимости мне есть чем произвести впечатление.

И все же мне хотелось быть женственной, хотелось быть романтической героиней, заставляющей сердце принца трепетать. Поэтому когда Одри предложила сделать мне прическу и макияж перед походом на квиз, я сразу согласилась. Впервые ушла с работы в пять часов, украдкой пробралась к лифту, пока никто не видел, и поспешила домой — ждать Одри. Глупо было рассчитывать на то, что она передаст мне частичку je ne sais quoi[10] с помощью щеточки для туши, и все-таки я не теряла надежды.

— Ты же не в этом пойдешь? — неодобрительно спросила Одри вместо приветствия, войдя в квартиру.

Платье-футляр с пиджаком в тон, элегантное и легкое, которое я носила на работу, было одним из моих любимых.

— Конечно, нет, — ответила я.

Светлые глаза Одри блеснули смешинками.

— Врушка. Ну, ничего страшного, для того я и пришла. — Она достала из сумки черную футболку с глубоким вырезом.

— Я такое не надену. Мне не пойдет.

— Еще как пойдет.

— Нет, Одри…

— Отлично будет на тебе смотреться! — перебила подруга. — Доверься мне, Китти-Кэт.

Я с беспокойством глянула на футболку, представляя свою маленькую бледную грудь в глубоком декольте. Разве это понравится Коннору?

— Ты ведь доверяешь мне? — не унималась Одри.

Я хотела ей доверять. Хотела надеяться, что она сотворит чудо.

— Разумеется. Я тебе доверяю.

Одри поставила ноутбук на столешницу в ванной и начала искать видеоинструкции по моделированию бровей. Зажав в руке ярко-розовый пинцет, она никак не могла найти подходящее видео.

— Ох уж эти мужеподобные брови, — пробормотала я, смущенно коснувшись лица пальцами.

— Ты что? У тебя потрясающие брови!

Если бы не искренний тон Одри, я сочла бы ее слова за сарказм.

— Я бы убила за такие широкие брови. Поэтому и пытаюсь найти видео, которое подойдет лучше всего. У меня-то не брови, а так — невнятные пучки.

Внимательнее рассмотрев брови Одри, я с удивлением заметила, что вблизи они и правда не похожи на идеальные дуги, которыми казались издалека. Волоски росли редко, а пространство между ними было закрашено карандашом и тенями.