— Слушай, если хочешь, чтоб от твоей рожи молоко скисло, продолжай в том же духе! Ох, нет! Смотри, Халли, это же Бродир! А ведь матушка буквально умоляла его не приходить!

И точно: распахнулись занавеси, и в чертог вошел их дядя. Лицо у него было мрачное и очень бледное. Он подошел прямиком к бочонку и налил себе полный кубок. Мать Халли, Астрид, бросилась к нему, побелев от негодования и тревоги.

— Бродир! Ты же обещал!!! Бродир, прошу тебя! Твое присутствие на этом пиру не сулит нам добра! Давай я принесу еду тебе в комнату — лучшие куски, самые спелые фрукты…

Было очевидно, что Бродир пьян, однако же голос его звучал ровно.

— Эйольв! Поставь-ка еще один прибор тут, в конце стола. Я все-таки решил присутствовать на пиру. Сдается мне, Астрид, — продолжал он, — что нынче вечером Свейнову чертогу понадобятся люди, которым небезразлична память о Свейне, а не те, кто заискивает перед его врагами!

— Не дури, Бродир! — вмешался Арнкель. Его голос был резким и напряженным. — Мы давно уже примирились, между ними и нами нет дурной крови.

Бродир лукаво улыбнулся себе в бороду.

— Если так, отчего же вы возражаете против моего присутствия?

Арнкель шумно выдохнул.

— Потому что ты, братец, живешь в прошлом.

— И потому, что ты ухитряешься делать прошлое настоящим! — прошипела мать Халли. — Уйдешь ты или нет?

— Нет, Астрид, не уйду я. Что, если Хаконссонам вздумается исполнить обычай и похитить со стен сокровища Свейна? Должен же тут быть кто-то, кто будет охранять их!

Бродир развернулся, пошатнувшись при этом; на глаза ему попался Халли.

— Что, Халли, ты-то согласен со мной? Ты истинный сын этого Дома, Халли! Уж ты-то не стал бы меня выдворять.

Все уставились на Халли — и отшатнулись.

— Что у тебя с глазами, мальчик? — спросил Бродир. — Если хочешь в нужник, беги скорей, пока гости не явились!

Халли пришлось отказаться от изобретенного им простодушного взгляда. Тут во дворе зацокали копыта, и Арнкель с Астрид не сдержались от крепких словечек. Потом Арнкель сказал:

— Брат, если любишь меня, не поддавайся на их подначки!

Вся семья выстроилась в дверях.

Несколько секунд спустя, вручив свои плащи Эйольву и щурясь от яркого света, в чертог вошли Хаконссоны.

Их было меньше, чем ожидал Халли, — на самом деле всего трое: двое мужчин и юноша. Арнкель, стоявший у самого входа, скованно поклонился.

— Хорд Хаконссон, мы приветствуем тебя и твоих родичей и предлагаем свою дружбу и службу на время пребывания под нашим кровом. Наш дом — ваш дом!

Халли услышал, как стоявший рядом Бродир негромко фыркнул.

Хорд Хаконссон ответил:

— Ваше приглашение — большая честь для нас! Я привел с собой брата, Олава, и сына, Рагнара, дабы воспользоваться вашим гостеприимством. Моя супруга к нам не присоединится.

— Неужто она все еще плохо себя чувствует? — с тревогой осведомился Арнкель.

— Нет, отнюдь. Она отбыла вместе со слугами. В наши края дорога длинная, сами знаете.

Стоявший рядом с Халли Бродир пробормотал:

— Оскорбление номер один. Ты погляди на лицо Астрид!

Но Халли смотрел прямо перед собой, на огонь, пылающий в очаге. У него пересохло во рту при мысли о предстоящей встрече с Рагнаром Хаконссоном. Что он сделает, узнав своего обидчика? Ударит? Разорется? Призовет проклятие на его голову? Все возможно…

Трое гостей шли вдоль шеренги хозяев, бормоча приветствия; Халли услышал хриплый голос Лейва, жеманное чириканье сестры… а потом Хорд Хаконссон дошел до Бродира.

Воцарилось молчание. Оба не сказали ни слова. Руки они друг другу тоже не пожали.

Хорд двинулся дальше. Теперь он стоял перед Халли и смотрел на него сверху вниз. Бородка у него была рыжеватая, щеки выбриты. Как и Рагнар и его приятели, Хорд носил волосы гладко зачесанными назад. У него была толстая шея, массивные плечи — все выдавало недюжинную силу. Насупившись, крепко стиснув челюсти, он взглянул на Халли тяжелым взглядом. Халли прокашлялся и назвал себя; его рука утонула в огромной мясистой ладони. Хорд тут же прошел дальше, не выказав к мальчику ни малейшего интереса.

Следом за ним шел Олав Хаконссон, младший брат Хорда. Лицо у него было более узкое, нос чем-то напоминал нож, узкий и заостренный, губы плотно стиснуты. Он тоже проигнорировал Бродира, кивнул Халли и прошел мимо.

Наступила очередь Рагнара. Он был бледен, с пятнами на щеках — явно еще не оправился от болезни. Дойдя до Халли, он взглянул на него — и замешкался. Халли напрягся и прочистил горло. Он ожидал ярости, громогласных обвинений… Но в глазах Рагнара отражалась сперва только скука. Потом к ней примешалась легкая озадаченность. Он окинул Халли взглядом, нахмурился… Он выглядел как человек, который пробуждается от сна, пытаясь припомнить его подробности. Потом Рагнар пожал плечами, тряхнул головой, равнодушно кивнул Халли и прошел дальше, туда, где слуги подавали кубки с пивом и ярко пылал очаг.

Халли все еще ошеломленно пялился ему вслед, когда прибыли новые гости. Это был Ульвар Арнессон, посредник, худощавый, седовласый и седобородый, с живым, внимательным взглядом. Он хватал и тряс протянутые руки так энергично и самозабвенно, как будто пытался удержать приветствуемых от опасного падения. Следом за ним бесшумно ступала стройная, привлекательная девочка, одетая в простое платье сливового цвета. Ее светлые волосы были зачесаны назад и собраны в замысловатую прическу. Она шла вдоль ряда хозяев, держась очень прямо и учтиво кивая. Халли заметил, что Лейв и Гудню изумленно смотрят ей вслед.

Проходя мимо Халли, Ауд чуть заметно улыбнулась, и глаза ее лукаво сверкнули. Но тут Эйольв и его помощники внесли блюда с угощением, и все сели за стол.

Поначалу все шло отлично. Гости угощались свежезажаренными гусями и утками, лососями, пойманными в ручьях Глубокого дола, луковым соусом, овощами и салатом. Пиво лилось рекой, беседа велась легкая, ни к чему не обязывающая. Расселись по старшинству, так что Халли очутился в дальнем конце стола, возле мисок с объедками. Если бы за стол позвали Гудрун-козопаску, ее бы, наверное, усадили еще дальше, ну а так вышло, что дальше некуда.

Зато, к облегчению и радости Халли, он оказался далеко от Рагнара и близко к Ауд. Он украдкой наблюдал за ней, за тем, как изящно она двигается, как аккуратно ест. Сейчас она была совершенно не похожа на ту растрепанную, чумазую девчонку, с которой он встретился в саду, — только взгляд был все такой же лукавый и насмешливый. Он наклонился к ней:

— Хорошо, что ты не стала пить то пиво!

— Я его понюхала. Надо быть дураком, чтобы пить такое! — Она дружески улыбнулась ему.

— А знаешь, что самое странное? — прошептал Халли. — Рагнар меня не узнал! Ничего не понимаю.