— Да, но мы из твоих никого не убили.

— При чем здесь это?

— Око за око, зуб за зуб… С вас — четыре трупа.

— Э-э… Но это беспредел…

— Я люблю беспредел, — продолжая точить нож, усмехнулся Жак.

Беспредельщиком он себя не считал, но его возмутил план Захара, который он считал слишком мягким. Замысел сам по себе не плох, но Джина с его людьми нужно было тупо валить. Перестрелять, загрузить в машину, вывезти на реку, и в прорубь.

Да, хорошо, что они захватили Джина живьем. И «Эгиду» они у него отбирают, это еще лучше. Но все же Захар очень рисковал. Им повезло, что бойцы Джина лажанулись и сдались без боя, а ведь могли задать им жару, и тогда бы не обошлось без потерь.

И еще Жака тяготили пленные, особенно раненые. За хирургом пришлось ехать, операции организовывать, а уход? А размещение и питание?.. Все это проблемы, решать которые приходилось не Захару, а Жаку. И хорошо, если овчинка стоит выделки. Хорошо, если «Эгида» действительно отойдет им на законном основании…

— Нельзя любить беспредел, — мотнул головой Джин.

— Хорошие слова, — оскалился Жак. — Именно их я и вырежу на твоем лбу. — И провел острием ножа по его надбровьям.

Джин не смог выдержать его вызывающего взгляда, закрыл глаза и прошептал:

— Вас и дальше будут убивать.

— Что?! — Жак приставил нож к его горлу.

— Но это все можно остановить… Мы бы могли договориться… Еще не поздно…

— Поздно… С тебя четыре трупа, Джин.

— У меня нет…

— Ты — первый, Карп — второй… Третьего и четвертого предложишь сам.

— Так нельзя!

— Есть вариант. Ты сдаешь нам всех своих волков, а мы уже решаем, кого «замочить»… Там, на твоей земле, будем «мочить»… С пленными воевать как-то не с руки, а свободная охота — самое то… С кого можно начать?

— Я тебя не понимаю.

— Кто мог убить наших пацанов? Как на него выйти?

— Кто мог убить?.. Я не знаю, как выйти…

— Ну, извини!

Жак церемониться не стал. Он бил Джина до тех пор, пока тот не стал харкать кровью. И рвать правдой.

Если долго мучиться, что-нибудь получится. Но Мурзе не нужно было «что-нибудь», поэтому он действовал быстро и решительно. Выцепил пацана из команды Захара и прессанул его по полной. В результате на руках у него адрес, а сам он в машине, которая стоит во дворе пятиэтажного дома.

Рыжеволосая Алиса вышла из подъезда, оглянулась и засеменила к машине. Хорошая она девчонка, свойская и в постели — огонь. Ей бы сейчас кофточку с декольте, мини-юбку, босоножки с плетением, но в мороз ей приходится кутаться в шубу. И волосы покрыты теплым платком. Но ничего, пройдет зима, настанет лето…

Алиса села в машину, дыхнула теплом на руки в перчатках и сказала:

— Там, на квартире, какие-то пацаны.

— Захара не видела?

— Нет. И не спрашивала.

— Но братва на хате?

— По ходу, да.

Мурза откинул голову, развалился на заднем сиденье и, обняв Алису, стал засыпать. Время раннее, рассвет еще только в зародыше, и, пока есть возможность, нужно спать. Пока Захар не появился. Но дремоту нарушил зазвонивший мобильник.

— Мурза, у нас жопа! — раздался в трубке голос Глухоперда. — Сороку завалили! А с ним еще четверых!

— Как завалили? — встрепенулся Мурза.

— Пацаны из «Баула» выходили, к ним подъехали… Короче, из автоматов. Наглухо.

— Из автоматов? — Мурза вспомнил автоматы в руках «захаровских» бойцов, которых он положил. Надо было забрать оружие, а он времени на это пожалел. Может, эти стволы и отработали.

— Дрон и Бабулик живы, но там, по ходу, без шансов…

— Из «Баула», говоришь…

Сорока сам нашел людей, которые одолжили ему денег. Мурза ему подкинул чуток, и он открыл свой боулинг-клуб, за год отбил вложения. Клуб пользовался спросом, работал круглосуточно, и по ночам Сорока со своими пацанами пропадал там. Мурза не имел ничего против. Но кто знал про «Баул»? Если Захар пронюхал, то как? Джин сдал? Или Рожок? А может, Карп?..

— Из «Баула», — подтвердил Глухоперд.

— Я знаю, кто их сдал, — скривил губы в коварной улыбке Мурза.

Ему представился отличный шанс взять власть в свои руки. Если Джин вдруг жив, он обвинит его в предательстве и скинет с престола. И Джина обвинит, и Рожка, и Карпа… Но сначала надо взять Захара. И показать его голову на «сходе». Это и будет его пропуском на самый верх…

Утро, пора вставать. В комнате холодно, а в душе горячая вода, и теплый халат есть. Сейчас Захар напарится, выпьет чаю, и будет полный кайф.

Но насладиться всем этим Захару не пришлось — зазвонил телефон.

— Ты где? — коротко спросил Жак.

— На хате.

— Там и оставайся, не надо в офис.

— Что такое?

— Да стрельба, говорят, была, на Салавата Юлаева. Джиновских пацанов, говорят, положили. Кого в морг, кого в больницу… Менты, сам понимаешь, на ушах.

— А кто говорит?

— Давай пока не «светиться».

Жак намеренно не ответил на вопрос. Значит, стрельба на Салавата Юлаева — его рук дело. Не сидится ему спокойно…

— Ты сам где?

— Ну, на базе…

— Там и будь. И телефон «сухим» держи.

— Я на связи, без базара. — И в трубке послышались короткие гудки.

— На связи он, — отключившись, буркнул Захар.

— Что случилось? — спросонья поинтересовалась Зойка.

— Да случилось… За пацанов наших спросили…

— Кто, Жак?

— Ну а кто у нас шашкой машет дальше, чем видит…

— И много нарубил?

— Нарубил. И еще нарубит.

Жак разошелся не на шутку. И цель у него есть — Западный район. Под трофейной охранной фирмой «Эгида». И нетрудно догадаться, кого он видит в кресле директора… Что, если Жак собирается держать западные земли без оглядки на Захара? Почему он не спросил у него разрешения, когда шел «косить» на Салавата Юлаева?

— Это плохо?

Захар пожал плечами.

— Что не так? — спросила Зойка.

— Но, с другой стороны, за пацанов спросить надо, — кивнул Захар.

Не надо разводить тоску на ровном месте. Что сделано, то сделано. Во всем нужно искать плюсы… Но и о минусах забывать нельзя.

Патрик уехал рано. Дела у него, проблемы решать надо. И все без Жанны. Она же никто, и едят ее ни с чем. Нельзя ей лезть во взрослые мужские дела. Даже если они идут вразрез с интересами отца… Откуда она знает, что затевает Фадей? Может, он втихую выводит банковские активы за бугор, чтобы затем слинять туда самому. Обещал отчеты высылать, а шлет какие-то писульки от управляющего — мол, все хорошо, прекрасная маркиза…