— Ну-у…

— В дом его давайте, в тепло.

— Так Мурза сказал…

— Бич, я ведь скажу Мурзе, какой-то ты тупой! Ты не видишь, что он в отключке?..

— Черпак! — заорал Бич.

В подвал кто-то вошел. Захара взяли под руку, втащили в дом. Он открыл глаза и увидел смазливую рыжеволосую девушку в заячьей шубе нараспашку поверх короткого платья.

— Смотри, ожил! — усмехнулась она, с едким интересом глядя на него.

— Под лестницу его давай!

Его затащили в маленькую каморку под лестницей и бросили на пол. Здесь не было кровати, зато Захар увидел маленькую батарею. Но радости не было. Лучше бы он околел от холода, чтобы не страдать сейчас от боли.

— Где Джин? — склонился над ним корявый на лицо парень с большими мочками маленьких ушей.

На этот раз Захар не смог совладать с болью и, дернувшись, простонал сквозь зубы.

— Ты что, не слышишь? — ударил его парень кулаком в лицо.

А там у Захара и без того не было живого места. От боли он потерял сознание.

А когда очнулся, увидел над собой рыжеволосую Алису. Одной рукой он был пристегнут к батарейной трубе, другой — к скобе, выступающей из лестницы. А ноги прострелены, их даже связывать не надо.

Алиса разрезала ножницами штанину.

— Что там у нас?

Захар едва заметно скривил губы. Ясно же, что ничего хорошего там нет. В тепле обе ноги разболелись, особенно правая, похоже, пуля застряла в кости.

— Фью! — осматривая рану, присвистнула рыжая.

— Забей, — прошептал Захар.

— Да? — Алиса удивленно глянула на него.

— Все равно ничего не скажу… Все равно подыхать.

— А ничего, что я клятву Гиппократа давала?

— Ты врач?

— Медсестра.

— Я скоро увижу Гиппократа и замолвлю за тебя словечко.

— Я плохо выгляжу, — качнула головой Алиса. — Накраситься надо хорошо, голову вымыть, платье получше… Ты меня такой и запомнишь. И Гиппократу расскажешь… Нет, уж лучше дождись, когда я конфеткой стану, а потом уже можешь и к Гиппократу…

— Хорошо, я подожду, — кивнул Захар.

Алиса ушла, вернулась, принесла нож, щипцы, спирт, аптечку.

— Будет больно, так что ты потерпи.

Он терпел, пока она резала рану, но когда она сунула туда щипцы, снова потерял сознание. А когда пришел в себя, Алиса взялась за вторую ногу.

— Здесь у нас навылет…

Она обработала рану, перебинтовала и сказала:

— Повезло тебе, ходить будешь.

— Не успею.

— А ты скажи, где Джин, и мы от тебя отстанем.

— Не отстанете.

— А вдруг?

Захар закусил нижнюю губу и отвернул голову в сторону. Не хотелось, чтобы Алиса видела печать страдания на лице. Ноги болели — сил нет! А впереди новые испытания…

Кличку человеку дают в созвучии с его фамилией. Или по признаку в его внешности, в поведении. Игорь Маврикиев внешне смахивал на мавра: смуглая кожа, жесткие курчавые, как у негра, волосы. А еще и фамилия…

Африканцы — народ веселый. Песни, пляски под бубны у костра — святое дело. И Мавр любил повеселиться. Может, потому он и вложил все свои деньги в первое и единственное в городе казино «Трижды семь». Ставр, правда, и тут его опередил, контрольный пакет акций принадлежит ему, но Мавр все равно чувствовал себя здесь полным хозяином. Ставр и раньше не доставал его своей опекой, а сейчас и вовсе не трогал. Даже финансового контроля как такового нет. А контрольный пакет его, Ставра, личная собственность. Потому Мавр и напрягся, когда к нему вдруг пожаловала Жанна. Вдруг она решила узнать, как идут дела?

Жанна вошла в кабинет спокойно, неторопливо, с чувством собственного достоинства. Брючный костюм на ней, сапоги на среднем каблуке. Шаг легкий, но не вихляющий.

Мавр широко улыбнулся, раскинул руки, как будто собирался обнять Жанну, но даже не поднялся со своего кресла.

Он уважал Ставра, а вот его дочь для него — никто, и он не собирался перед ней отчитываться. Во-первых, с этим у него полный порядок, а во-вторых, Жанна не имела прав на долю своего отца. Если со Ставром вдруг что-то случится, Мавр обязательно поднимет вопрос: откуда у Ставра деньги — на банк, на казино? Они же не с Луны на него свалились, их «братва» заработала, а Ставр, такой-сякой, руку в «общак» запустил. А если Патрик начнет возникать, Мавр обвинит в «крысятничестве» и его. А как еще назвать человека, который хочет поживиться на ворованном?

Но это будет потом. После того как Ставр окочурится. А все к этому идет.

— Чудесно выглядишь, Жанна Геннадьевна!.. Походка, правда, тяжеловата.

Жанна удивленно повела бровью. И остановилась возле кресла за приставным столом.

— Ну, для танцовщицы…

— Для кого?

— Да вспомнил, тут одна вчера приходила. Походка от бедра, пока туда-сюда…

Мавр нарочно сравнивал ее со стриптизершей, и Жанна это поняла. Но из себя не вышла. И даже ничего не сказала. Она просто продолжала стоять возле кресла, тяжело и призывно глядя на Мавра.

— Слушаю тебя, Жанна Геннадьевна!

Мавр скрестил руки на груди, давая понять, что весь внимание. Но она продолжала молчать, взглядом требуя вежливого к себе отношения. В конце концов, Мавр поднялся, отодвинул кресло за приставным столом, только тогда она села и глазами показала на кресло напротив. Мавр кивнул, сел напротив.

— Я знаю, тебя напрягает Патрик, ты злишься и на меня.

— Да нет, не злюсь…

Жанна вышла замуж за Патрика, но в принципе это мало что значило. Мавр мог бы подвинуть и зятя Ставра, но сторону Патрика принял Фадей. Вдвоем они реальная сила, без войны их не взять. А какая может быть война, когда Ставр жив? Да и опасно это, томагавками перекидываться, можно под раздачу попасть.

— Отец не умрет, — спокойно, но с жестким намеком в голосе проговорила Жанна. — Он обязательно вернется.

— Так никто и не сомневается.

— Он вернется и узнает, что Мавр вел себя достойно… Все занимаются своими делами, никакого разброда и шатания.

— На тонущем корабле далеко не уплывешь.

— У нас не просто корабль, у нас пиратский корабль. Спокойное море не для нас. А если еще и добыча на горизонте, то поднимай паруса и заряжай пушки…

— На кого пушки?

— На Джина, — как о чем-то незначительном и даже будничном сказала Жанна.

— Всего-то!

— Джин исчез, Мурза его ищет… Мурза вчера устроил беспредел, если ты не в курсе. Людей постреляли…