нему боком и принялась снимать с себя брюки. Взгляд голубых глаз тут же прожёг до кости. Старалась делать вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Эротично вышагнула из штанин, прогнулась, подняв их с пола, и сложила на спинку кресла, снова выгибаясь и демонстрируя свою попу. Следом начала растёгивать китель.

Мужчина уже не мог отвести свой взгляд и лишь пораженно вопросил, шумно сглотнув:

— Вика, что ты делаешь?

Посмотрела на него, удивленно, краем глаза отметив, как в районе трусов у него стало чуть объёмней. Есть. Работает. Сняла китель.

— Как что? — возмущенно посмотрела на него. — Я что, по-твоему, должна спать в грязной спецодежде?

— Нет, нет, конечно, нет, — заикаясь, мотнул головой мужчина.

— И я так думаю. Тем более, ты заверил меня в том, что мне нечего опасаться. Я верю тебе. Так что двинься.

— Ага, — с трудом сдерживала улыбку, чтобы не рассмеяться от его вмиг отупевшего выражения лица. Отодвинулся, освобождая мне место на постели. Прошлась по ложу на четвереньках, сексуально прогибаясь в спине и выписывая грудью. Притормозила у тумбочки и в этой же позе, настроила свой будильник. Всем телом ощущая вожделение самца.

Потом растянулась по простыням и залезла к Герману под покрывало. Сердце пропустило удар, его же билось набатом и, кажется, мужчина немного вспотел.

— Ты такая печка, — проронила я и прильнула всем телом к нему. — А я вечно мерзну.

— Заметил, — просипел бедняга. Мне, кажется, он боялся не только шелохнуться, но и дыхнуть.

— Спокойной ночи, Герман, — сладко проворковала и уткнулась носом в его тело.

— И… тебе, кексик…

Мысленно поставила самцу пятёрку за выдержку и резко провалилась в сон.

Такая же, как все

Герман

Я был счастлив, поняв, что девушка так быстро уснула. До этого же момента лежал по стойке смирно и боялся шевельнуться.

Опрометчиво, Вик! Ох, как рисковано! Лишить меня любовных утех, а потом "махать красной тряпкой перед быком"? Но сохранить своё слово просто обязан. Этого не будет, уж точно не в этот раз.

Осторожно, выскользнул из её объятий и поспешил в ванную. Залез под ледяной душ, сбивая в теле весь огонь вожделения к миниатюрной особе в одном нижнем белье. Точённая фигурка, небольшая грудь, лебединая шея, волосы с запахом кокоса… Блять! Не думай, не думай! Доллар стремительно растёт. Цены на бензин взлетели. Там где-то опять террористы… Террористка со мной в одной постели. Сука! Соберись!

Наконец, вернулся к ней. Девушка спала мертвецким сном. Интересно, она так же наблюдала за мной, когда меня отрубало при ней по делу и без? Можно так же устроить ей боди-арт, только нечем и мои художества не будут так профессиональны.

Лег снова с ней рядом и так же провалился в сон. Пара часов дрёма очень мало для уставших тел, поэтому орущий будильник на телефоне не привлёк моего особого внимания. Мелодия же настойчиво играла на всю комнату.

— Герман! Выключи его, — простонала девушка, ткнув меня в плечо.

— Мм, — нехотя отреагировал я, пытаясь удержать сладкие минутки сновидения и не собираясь искать эту балалайку где-то в недрах постели.

— Герман! — сердитый пих в грудь. Нехотя пошарил рукой по постели, но не найдя нарушителя покоя, продолжил сопеть дальше, не реагируя на трезвон. — Ленивая задница! — бурчание девушки, и она начала переваливаться через меня, самостоятельно рыща по кровати с моей стороны. В итоге Вика оседлала меня, сев на живот. Верхней частью тела наклонилась к моему лицу, шуруя руками под моей подушкой в поисках злосчастного телефона. При виде полуобнаженной девушки на себе да и ещё её груди с завлекающей ложбинкой на уровне моих глаз, сон, как ветром, сдуло.

— Вика, не буди зверя, — проговорил ей в шею, вдыхая лёгкий женский аромат.

— Так в чём проблема? Выключи свой чёртов будильник, он орёт минут десять уже!

Мелодия стала чётче. Нашёлся. Девушка выпрямилась, продолжая сидеть на мне, и пыталась сообразить, как в моём телефоне выключить звонок.

Смотрел на неё, замерев, полусонное лицо, взъерошенные тёмные волосы и вожделенная фигурка в нулевой доступности. Тонкая высокая талия, округлые бёдра и упругая попка. В полусонном и сердитом виде она была желанна, как никогда. С каких пор девушки "аля, натюрель" стали в моём вкусе? Не нужно бояться, что тушь фингалами распространится под её глазами или же я буду ходить с её размазанной помадой на физиономии.

— Кексик, умоляю слезь, — простонал я, ощущая, что нижний брат налился кровотоком возбуждения.

Вика улыбнулась и оперлась на мою грудь ладошками.

— Мы — коллеги. Держи себя в руках. Как же принципы?

Ах ты, чертовка! Значит, принципы! Подразнить решила?! Чтобы проучить тебя, их можно и не нарушать. Схватил проказницу в охапку и сбросил на постель рядом, накрыл своим телом, блокируя пути отхода.

— Я не повторяю дважды, — прорычал, глядя на неё в упор. Зелёно-карие глаза отразили небольшой испуг и опустились ниже моих глаз. Невольно повторил за ней, ощущая под собой тёплое женское тело и его трепет. Я ещё ни разу не пробовал твои губы на вкус, хоть и было пару раз желание. А сейчас оно сильнее, как никогда.

Девушка слегка елозила подо мной, делая слабенькие попытки освободиться, чем ещё больше заводила меня.

Опустился на один локоть, а второй рукой коснулся овала лица. Вика окончательно замерла, уставившись на меня.

— Отпусти, — робко просипела девушка.

— Нет, — качнул головой и осторожно прильнул к губам. Замерла в ступоре, превращаясь в камень. Перевалился на бок, слегка освобождая от плена своего тела. Мягко провёл ладонью по животу, уходя на талию. Ненавязчиво придвинул к себе и вновь слегка отвёл.

Вика обмякла. Горячий выдох мне в рот. Ощутил, как женское тело слегка изогнулось, подаваясь вперёд к ласкам. Проник в рот, исследуя поверхность её языка. Заплёл в плавном танце, вышел, зацепив ртом нижнюю губу. Вожделеющий грудной стон, только продвинул меня дальше к действиям. Спустился по шее вниз к грудям. Поцеловал ближе к ткани лифа, втянул бархат кожи. Крепко смял холмик груди и мягко отпустил. Мучительный выдох Вики и снова волнующий прогиб её тела. Вернулся по шее к губам, основательно погружая в страстный поцелуй. Скользнул рукой вниз, проникая под кружево трусиков. Тут же сжала бёдра, вцепившись в преступную руку.

— Герман… Прошу, — молебный стон в лицо.

— Тшш, — пропел ей в ухо, прикусив кожу за ним. Выдох.

— Не надо, пожалуйста, — писк. Дрожь во всём её теле.

— Даже если будет очень хорошо? — коснулся кожи у виска. — Брось, кексик. Ты же хочешь. Меня тебе не обмануть.

Протиснул