— Я голоден и пытаюсь кое-что предпринять против этого.

Равнодушие отца вывело девочку из себя. С ним что-то происходит, но что? Таким она его еще не видела.

Она с негодованием отодвинула свой табурет и встала.

— Если ты не хочешь заниматься демонами, — сказала Деа с отчаянной решимостью, — то займусь я.

Готен вздохнул и закатил глаза.

— Они болтают всякую чепуху. Мне это знакомо, поверь.

— Ах, вот как? А что, если они правы?

— Все равно у нас нет времени возиться с подобной ерундой.

— Но это же твоя дурацкая обязанность! — Она говорила так громко, что трактирщик удивленно уставился на нее.

— Деа, пожалуйста! У нас есть более серьезные дела. Нечто… большее!

— Да? И что же это такое? Я уже много дней прошу тебя рассказать мне о твоих планах. Но ты ничего не говоришь. Ни словечка! Проклятие, я же не твоя лошадь, я — твоя дочь! Иногда я размышляю о тебе, о твоем поведении. И от этих мыслей становится не слишком весело.

Кажется, впервые за весь вечер Готен действительно ее услышал.

— Что ты хочешь сказать?

— Ах, не обращай внимания! — Она вскочила, пылая от возмущения, поправила свою длинную фуфайку и твердым шагом направилась через весь зал к столу, за которым сидели угольщики.

Мужчин окутывала жуткая смесь запахов пота и сапог, которые все они сняли под столом и выставили для просушки. Но даже это не отпугнуло Деа. Она чувствовала: настало время что-то доказать Готену. Показать, что за время, проведенное с ним, она повзрослела. Что она уже достаточно выросла и сама может схватиться с ведьмами и демонами. Разве события в городе не доказали, что она обладает особым талантом? Именно она разоблачила демона, разглядев его под маской проповедника. Пусть кто-нибудь еще попробует сделать то же самое!

— Приветствую вас, — громко сказала Деа, протиснувшись между двумя угольщиками и придвинув к себе табуретку.

Шестеро мужчин мгновенно умолкли. Они глядели друг на друга, будто спрашивая, что понадобилось здесь этой хорошенькой малютке.

— Тебе нужна наша помощь? — спросил один из них, который был моложе других, бросив через плечо Деа подозрительный взгляд на Готена.

— Я услышала ваш разговор, и мне стало любопытно, — простодушно объяснила девочка. Если угольщики сочтут ее всего-навсего глупенькой малышкой, ей это только на руку.

Те пошептались, с ухмылкой поглядев друг на друга. Деа опасалась, что они разозлятся на нее из-за подслушанного разговора, но опасения были напрасными.

— Путешествуешь через леса, не так ли? — спросил один из угольщиков.

Деа кивнула:

— Да. И в них довольно жутко, надо признать.

Самый молодой с гордостью заявил:

— Мы живем в лесах. Каждый сам по себе, совсем один. И я тебе так скажу: в них чертовски жутко… Но мы к этому привыкли.

Деа с заговорщицкой миной подалась вперед.

— А как насчет демонов? — спросила она шепотом.

— Это не для детских ушей, — отрезал один из угольщиков. — Маленьким девочкам нечего слушать такие разговоры.

— Они разрезают девочек, таких, как ты, сверху донизу, и то, что от них остается, приносят в жертву своим богам.

— Но откуда вы знаете, что это демоны, а не люди? — полюбопытствовала Деа.

— Они пришли с севера.

— Да, из далекой северной страны.

— Поговаривают, что они прискакали по морю на драконах.

— А сейчас поселились в наших лесах. Они убивают всех и вся, они грабят, поджигают и молятся своим злым божкам.

— Если в бою они отведают чужой крови, то меняют свой облик. Да-да, правда! Превращаются в бестий! Тут-то они и показывают свое настоящее лицо!

— Это демоны. Демоны в обличье огромных мужчин.

Деа краем глаза наблюдала за Гогеном. Он не удостаивал их компанию ни единым взглядом, будучи полностью поглощен едой. Он с наслаждением облизывал жирные пальцы. Возможно, отец хотел подразнить ее своим поведением. Как раз это и злило дочь больше всего. Она твердо решила разгадать загадку северных демонов здесь и сейчас.

— И как вы с ними боретесь? — спросила Деа мужчин.

— А что мы можем предпринять? — последовал ответ, — Куда нам с ними тягаться! Да любой из них справится с десятком таких, как мы, до того они сильны.

— Их мечи широки, как реки.

— Их мускулы мощны, как стволы деревьев.

— Их глаза черны, как глубокие колодцы.

— Их волосы красно-желтые, как пламя.

— Их зубы могут разорвать ребенка в мгновение ока.

Младший из угольщиков наклонился, опираясь локтями о стол:

— Мы ничего не можем поделать. Мы всего-навсего угольщики.

— А те, кто уже потерял свои семьи? — продолжала расспрашивать Деа.

Мужчины горько засмеялись:

— Тому, кто потерял свою семью, уже все равно: он так же мертв, как его жена и дети. Там, где свирепствовали демоны, никого не осталось в живых. Никакой пощады. Никакого сопротивления.

Деа глубоко вздохнула. Она вдруг будто ощутила злое дуновение северного ветра, даже здесь, в трактире, несмотря на все запахи пива, вина и еды.

— Где их видели в последний раз? — спросила она.

— Всюду и нигде. Они внезапно появляются и исчезают. Так поступают все демоны.

— Да, — задумчиво подтвердила Деа. Так они и поступают. — Она рывком поднялась со своего табурета. — Спасибо вам за то, что рассказали мне все это.

— Смотри, будь осторожна во время путешествия! — предостерег молодой угольщик. — Они могут напасть на тебя в любую минуту. Не думай, что мы сошли с ума или еще что-нибудь в этом роде… Все, что мы рассказали, — правда.

— Я и не сомневаюсь. Благодарю вас. — С этими словами девочка повернулась и пошла обратно к Готену.

Шестеро угольщиков посмотрели ей вслед, покосились на Готена, потом склонились над столом и опять зашептались.

— Ну? — спросил Готен таким тоном, будто решил позабавиться. — Похоже, ты нашла себе новых друзей?

— Только попробуй посмеяться надо мной!

— И что же ты от них узнала?

— Это демоны с севера, которые скачут на драконах, — торжествующе выпалила она, гордая, что узнала нечто, о чем Готен не имел понятия. Леса кишат ими. Они убивают женщин и детей и, конечно, мужчин.

— Ага.

— И это все? — гневно прошипела Деа.

— А что еще я должен сказать?

— Как же насчет «Мы должны об этом позаботиться»?