Генерируя идеи по самым разнообразным вопросам, члены «треста» предлагали их Рузвельту, который подвергал специалистов придирчивому допросу, проводил «мозговые штурмы» и принимал окончательные решения. Так постепенно уточнялись идеи «нового курса»: необходимо создать несколько администраций, которые станут решать новые для американского государства проблемы, такие как социальное страхование, общественные работы и поддержка фермеров. Впрочем, обсуждались и более революционные идеи, прямо покушавшиеся на священные права частных собственников. Публично Рузвельт призывал к радикальному реформированию общества как противоядию от революции: «Для меня не подлежит сомнению то, что страна должна быть довольно радикальной, по крайней мере для одного поколения. История учит, что нации, у которых это время от времени происходит, избавлены от революций»[66].

Подход Рузвельта капитально отличался от гуверовского уже тем, что Гувер предлагал лечить болезнь вне страны, а Рузвельт — внутри. Противники Рузвельта указывали, что для президента он очень слабо разбирается в международных делах. Сторонники убеждали — сейчас это не так важно. Убеждение в маловажности мировых процессов сохранится на весь первый срок президентства Рузвельта, что будет иметь далеко идущие последствия.

Поскольку Рузвельт стал говорить об изменениях в социальной системе США, вокруг него началась перегруппировка социальных сил, чреватая изменением самой двухпартийной системы. Кандидатура Рузвельта все еще была под вопросом в Демократической партии, а на его сторону уже перешла часть согласных с ним сенаторов-республиканцев, которые считали, что Гувер «позорно пренебрег своими обязанностями в разгар экономического кризиса»[67]. 27 июня 1932 г. Рузвельт получил относительное большинство на конвенте демократов (666 голосов). Получит ли он абсолютное большинство? Сторонники сохранения либерального курса партии искали компромиссную фигуру. Судьба США висела на волоске. Появится ли кандидат, который сможет направить в законное избирательное русло стремление американцев к социальным переменам, или недовольные граждане будут окончательно разочарованы в конституционных средствах борьбы за свои права? Рузвельт подготовил новую речь, которая, наряду с закулисными интригами, должна была обеспечить его избрание. В ней вскользь был упомянут «новый курс», «Я ручаюсь Вам, я ручаюсь себе в проведении нового курса для американского народа»[68], который затем стал лейблом программы и первых мероприятий ФДР. 1 июля Рузвельта выдвинули кандидатом. Благодаря за это, он призывал к «крестовому походу за восстановление Америки для ее собственных людей»[69]. В своих предвыборных речах Рузвельт пытался быть одновременно идеологом и прагматиком, сторонником свободного рынка и государственного регулирования: «Государство должно принимать на себя функции экономического регулирования только в качестве последнего прибежища, когда уже частная инициатива, вдохновленная высокой ответственностью, со всей помощью и равновесием, которое может дать правительство, все таки терпит неудачу»[70]. Его избрали президентом 8 ноября 1932 г. со счетом 22,8 миллионов против 15,7 миллионов.

В последние месяцы правления Гувера, оставшиеся до 4 марта 1933 г., котел продолжал кипеть. 5 декабря 1932 г. манифестация с криками «Налог на богатых!» собрались у Капитолия. Полиция вытеснила толпу в поле и держала сутки на холоде. Фермеры Айовы готовили всеобщую стачку с перекрытием дорог. Тысячи голодных по всей стране собирались в толпы, которые атаковали государственные учреждения, банки, склады, магазины. Пока бедняки не пускали в дело оружие, поскольку полиция показала, что готова к бойне. Но отчаяние нарастало, и очередная толпа могла захватить оружейный магазин. Рузвельт был прав, когда говорил: «Если я буду плохим президентом США, то, видимо, я буду последним их президентом…»[71]. 16 февраля 1933 г., за несколько дней до инаугурации, в Рузвельта стрелял безработный Д. Зангара. Промахнулся. Он ненавидел всех власть имущих, и сначала хотел стрелять в Гувера, но того было труднее достать — все-таки действующий президент. Маленький человек ценой своей жизни напомнил Рузвельту — действовать нужно быстро и решительно.

«Плохой президент» Гувер подвел страну вплотную к революции, но «революционная ситуация» не переросла в революцию. Применяя известную формулу знатока революционного дела В. И. Ленина, «низы» не хотели жить по старому, «верхи» не могли управлять по старому (хотя только это и пытались делать), но не хватило «субъективного фактора», личностной силы, которая направила бы протест в едином направлении. Выражаясь словами В. Высоцкого, «мы не сделали скандала, нам вождя не доставало». В стране не было общенациональной организации или общеизвестного лидера, которые были бы готовы бросить вызов системе. Компартия не вызывала доверия, так как руководилась из-за рубежа и выступала за диктатуру, передававшую государству не только собственность олигархов, но и небольшие наделы фермеров. Американцы ценили свою мелкую собственность (или возможность обзавестись ею в будущем) и пусть призрачную, но демократию. Революция не произошла потому, что не получила распространение такая идея преобразования общества, которая могла бы предложить обездоленным американцам лучший выход, чем тоталитаризм или реформы, усиливавшие социально-экономическую власть существующей государственной бюрократии.

Свято место пусто не бывает. Движение протеста зимой 1932–1933 гг. нарастало стремительно. Радикальные вожди общенационального масштаба просто не могли не появиться. И они появились, но уже тогда, когда начало реформ Рузвельта сделало явление новых лидеров народу менее судьбоносным. Критическая точка в истории Америки была пройдена без великих потрясений. В каком направлении пошла страна?

«Новый курс» Рузвельта.

Острый кризис социально-экономической системы мог быть преодолен только с помощью ее изменения. Это можно было сделать двумя путями. Либо установить диктатуру, которая будет наводить порядок в экономике тоталитарными методами, либо наладить государственное регулирование хозяйства без разрушения независимых от правительства социальных структур. Второй путь был гораздо сложнее, но именно по нему пошел новый президент США Франклин Рузвельт.

ФДР не был первопроходцем в создании государственно-монополистической системы регулирования экономики. В период Первой мировой войны государство в основных воюющих странах активно вмешивалось в рыночные процессы. Не случайно, что «Франклин Рузвельт и многие из его сторонников, пришедших с ним в Вашингтон в 1933 г., получили свою закалку в области управления национальной экономикой именно в годы первой мировой войны»[72]. Но меры военного регулирования воспринимались как временные. В СССР проводилась политика НЭПа. Но этот вариант государственно-монополистической экономики оказался неустойчивым и сменился тоталитаризмом. Рузвельту предстояло создать систему, которая просуществует несколько десятилетий и проложит путь развития практически всех стран Запада.