Возникшая система была неустоявшейся и неустойчивой. Рузвельт пока не создал общество, которое защищало бы рядовых американцев от превратностей судьбы. Он вколол Америке лекарство, которое сняло острую боль, но болезни не вылечило. Ряд мер Рузвельта носили столь же временный характер, что и регулирование хозяйства времен Первой мировой войны. Чтобы придать реформам «ста дней» системную целостность, Рузвельт должен был сохранить НИРА и ААА, а также распространить ТВА на всю страну. В этом случае затратные программы общественных работ и помощь фермерам приобрели бы опору в мощном государственном секторе, контролирующем энергетику (а в перспективе, возможно, и транспорт, другие важные отрасли). Разделив США на «федеральные округа», включающие по несколько штатов (ТВА действовала на междуштатном уровне), Рузвельт мог ограничить власть губернаторов в свою пользу. НИРА обеспечивал контроль над промышленниками, а ААА — над сельской глубинкой. Таким образом, все ресурсы страны оказывались бы под контролем правительственных технократов. Это были бы другие Соединенные Штаты, нежели те, что мы видим в реальности. Они были бы еще более обюрокраченными и авторитарными, менее динамичными, с более усредненным уровнем жизни. Идеалом Рузвельта было «всеобщее разумное благосостояние». (Рузвельт Ф. Беседы у камина. С. 46.) Разумное — то есть ограниченное возможностями страны. И еще одно важное для всего мира обстоятельство — по этому пути США могли бы развиваться преимущественно за счет внутренних ресурсов страны. А не за счет ресурсов остальных стран мира.

Рузвельт сравнивал свои реформы 1933–1934 гг. с перестройкой храма, «который, когда мы его завершим, больше не будет храмом менял и нищих», «камень за камнем мы возводим колонны, которые будут поддерживать этот храм». (Рузвельт Ф. Ук. соч. С. 56.). Эти колонны — НИРА, ААА, ТВА, ФЕРА, ССС. В реальности развитие пошло иными путями. Рузвельт подчинялся конституционным правилам игры, и его противники нанесли ряд болезненных ударов по реформам «ста дней», после чего Рузвельт фактически отказался от достраивания здания, заложенного в начале его правления. «Колонны» сносились одна за другой. В 1933 г. Рузвельту удалось добиться введения основных администраций лишь как временных, попытка узаконить их не удалась. В мае 1935 г. Верховный суд США отменил НИРА. В январе 1936 г. он же признал ААА неконституционной, и ее пришлось ликвидировать. Характерно, что законники подождали, пока меры Рузвельта принесут эффект, и только потом обратили внимание на незаконность его действий. Мавр сделал свое дело, и мог уйти.

«Крестовый поход», объявленный Рузвельтом в начале его правления, завершился. Но американцы ждали от своего президента новых походов, в крайнем случае, они могли отправиться в них и без него.

Как и большевикам после их первой попытки потеснить капитализм своим военным коммунизмом пришлось отходить на позиции НЭПа, так и Рузвельту с его «военным» капитализмом в 1934–1935 гг. пришлось отступать. Это означало, что страна может просто вернуться к социальной системе 1929 г., которая, в свою очередь, вернет общество к депрессии. Нужны были новые реформы, и споры вокруг их возможного направления накалили социально-политическую ситуацию. У движения протеста появились новые влиятельные вожди, которые «дышали в затылок» Рузвельту. «Революционная ситуация» не ушла в прошлое.

Радикалы и система

Сегодня мы знаем, что Рузвельт закладывал основы одного из вариантов государственно-монополистического общества, которое стало преобладать в индустриальных странах во второй половине ХХ века. Через два года после избрания Рузвельта контуры этой модели все еще были не ясны, и не было очевидно, возникнет ли «рузвельтовская» система вообще. То, что уже получилось — это политический стиль, особенности режима. Политика, как это часто бывает при проведении реформ, определяет развитие экономики. Поняв особенности политического режима времен Рузвельта, мы сможем определить его вариант преобразований как «демократический» (наиболее распространенная сейчас оценка) или какой-нибудь еще.

В чем заключался демократический характер режима президента Рузвельта? Избрание лидера и приход его к власти конституционным путем — еще не демократия. Гитлер возглавлял крупнейшую фракцию парламента и был назначен на пост канцлера вполне конституционно. Такая уж в Германии была конституция. Согласие соблюдать конституцию — тоже не демократия, потому что сама конституция может быть недемократической. Демократия — власть народа, а не элиты. В современном обществе демократический режим, пожалуй, является столь же недостижимым идеалом, как и социализм (строй без эксплуатации и угнетения). В США, как и в других обществах, называющих себя демократическими, демократия присутствует в виде элементов как воздействие большинства членов общества на правящие элиты и как самоуправление, где люди, не являющиеся профессиональными политиками, действительно могут принимать решения по вопросам, от которых зависит их жизнь. Кроме демократии в современном обществе существуют и весьма авторитарные элементы. Организация чиновничества и силовых структур, армии, скажем, отнюдь не демократичны. Далеки от демократии отношения менеджера и рабочего на фабрике. Сосуществование разных систем в одном общественном организме, свободное соревнование разных групп элиты, которое позволяет и народу иногда вставлять свое слово в борьбу олигархий — это не демократия, а плюрализм (система, основанная на многообразии). Политический режим США в ХХ веке носит не демократический, а именно плюралистический характер.

Плюралистический режим имеет две стороны, которые наиболее ярко проявляются в экстремальных ситуациях (а в 30-е гг. в США сложилась именно экстремальная ситуация). С одной стороны, действия правящей элиты против конкурирующих с ней групп бывают с авторитарными, с другой — взаимоотношения с населением, способным поддержать политика, должны создавать видимость предельной демократичности. Правящая группа всегда пытается представить дело так, будто она отражает интересы большинства членов общества. Она готова по возможности действительно удовлетворять хотя бы часть требований тех групп народа, на которые опирается.

Работу по «мобилизации» населения в поддержку влиятельных политических групп выполняют партии. Особенностью политической культуры США была нетвердость партийной дисциплины. Партии демократов и республиканцев представляли собой политические конфедерации различных групп со своими интересами. Перетягивая на свою сторону часть рыхлой массы республиканцев, Рузвельт в то же время укреплял дисциплину своих демократических депутатов, заставляя их поддерживать президентские законопроекты, даже если депутаты не были с ними согласны. В результате двухпартийная система США превратилась в «полуторопартийную», при которой республиканская партия не могла прийти к власти в прямой конкуренции с демократами, и республиканцы стали входить в администрацию демократов. Такое сращивание двух партий, потеря соревновательности между двумя традиционными политическими гегемонами привело к потере устойчивости политической системы. На авансцену стали выдвигаться новые силы.

Эффективность контроля правителя над массами в ХХ веке зависит от умения манипулировать сознанием с помощью средств массовой информации. И в СССР, и в нацистской Германии, и в США Рузвельта политическим инструментом становилось радио. «Франклин Делано Рузвельт и радио были созданы друг для друга. Даже болезнь, при которой президент вынужден вести свои радиобеседы сидя, стала его преимуществом. До Рузвельта было принято, чтобы государственные деятели произносили свои „обращения“, стоя в официальной позе; теперь же президент США сидел расслабившись в своей гостиной и разговаривал с сидящими дома гражданами»[85]. Эта манера приватной задушевной беседы отличала Рузвельта от митинговой культуры тоталитарных движений. Рузвельт становился членом семьи, а не «отцом нации». Впрочем, как и тоталитарные вожди, он принимал решения, сообразуясь с обстоятельствами, а не с волей своих радиослушателей.