Умоляющий взгляд его был полон отчаяния. Юрий, пытаясь собраться с мыслями, провел по лбу тыльной стороной ладони.

— Так это, оказывается, все из-за картин, которые вы украли, — неестественно спокойно произнес он. — И меня вы, конечно, тоже решили убрать, как свидетеля, все ясно.

— Я не хотел! Я с самого начала не хотел этого делать, но… Если меня расстреляют, то моя девочка… У вас ведь тоже есть дети! И потом, я не крал картин, они нужны были не мне.

— А кому?

Приблизившись, худощавый прошептал на ухо Юрию несколько слов, а когда тот отшатнулся, с горечью кивнул:

— Да-да, вот видите! Эти люди неприкосновенны, мы перед ними пешки. Если кого-то нужно будет осудить, то осудят меня. Если нужно будет кого-то убрать — вас или вашу семью, например, — то это будет сделано незамедлительно и очень быстро.

Юрий вздрогнул:

— При чем здесь моя семья? Если кто-нибудь тронет мою семью… Да я вас убью!

Сжав кулаки, он шагнул было вперед и остановился — на него смотрело дуло револьвера, зажатого в руке худощавого.

— Стойте, где стоите. Поймите одно — я не хочу и не хотел вас убивать. Но вы узнали то, чего не должны были знать, и эта информация не должна пойти от вас дальше — в этом залог моей безопасности. Поэтому сейчас мы договоримся о том, как быть дальше.

— Договоримся? — криво усмехнулся Юрий. — Хотите, чтобы я дал клятву молчать? Извольте, но ведь вы мне не поверите.

— Да, клятвы нынче не в цене, — вздохнул худощавый. — Нет, мы сделаем по-другому. Заметьте, выбор за вами, вы можете согласиться или не согласиться с моим предложением. Еще раз повторяю, мне не хочется вас убивать, я не убийца. Итак, начнем с того, что в нескольких метрах отсюда на путях лежит тело погибшего сотрудника милиции. Сейчас вы сядете в машину и напишете подробное признание о том, как убили его, толкнув под поезд.

— Я? Вы сошли с ума, я не убивал его! Я…

— Я продиктую вам то, что надо будет написать. После этого вы сядете в поезд и в течение ближайшего часа уедете из Москвы.

— Вы шутите? Я признаюсь в убийстве, а потом уеду и буду скрываться от правосудия? Ничего не скажешь, хорошо придумано!

— Никто вас искать не станет, ваше признание я оставлю у себя — до тех пор, пока будет выполняться наше соглашение. Вы же уедете из Москвы с документами Леонида Самсонова.

— Не понял.

— В городе, куда ехал на работу Самсонов, его никто не знает — вы приедете туда, будете жить и работать под его именем.

— Вы это серьезно?

— Разумеется. Фотография в его паспорте подмокла, лицо на ней плохо различимо, поэтому по приезде вы обменяете паспорт. Самсонов старше вас, но люди часто выглядят моложе своих лет. В работе, полагаю, проблем у вас не будет — человек с высшим экономическим образованием сумеет, я думаю, заведовать музеем имени Ленина. Но как только вы захотите навестить родных или объявить свое настоящее имя, немедленно всплывет ваше признание в убийстве.

— А если я не соглашусь написать такое… заявление? — угрюмо спросил Юрий, хотя уже понимал, что вопрос этот чисто риторический.

Худощавый тяжело вздохнул:

— Снегу в этом году навалило — спасу нет. М-да. Мерзко об этом говорить, но мертвое тело под таким снегом может пролежать до самой весны, а тогда его уже вряд ли кто-нибудь опознает. Я объяснил вам, почему у меня нет выбора. Итак, — дуло револьвера глянуло Юрию прямо в глаза, и послышался негромкий, но вполне отчетливый щелчок взводимого курка, — я жду вашего решения.

Попрощавшись с братом и поднявшись к себе, Ада Эрнестовна сбросила пальто, но сапог снимать не стала, чтобы быстрее отогреться — потопала, стряхивая снег, и прошла в комнату. Порывшись в стопке бумаг, нашла нужные страницы, достала черный фломастер и начала вымарывать отрывки текста — не садясь, чуть притоптывая и шевеля окоченевшими пальцами ног. Когда же имена всех уцелевших в катастрофе шестьдесят пятого были вычеркнуты, а под ногами образовалась большая лужа, она отбросила истерзанные листки, стащила сапоги и приткнула их к батарее, а потом удобно расположилась за письменным столом, разложила перед собой снимки, испещренные перекрестиями, и продолжила начатую в институте работу.

Послание 6

Небесное тело, ставшее новым домом для цивилизации Разума, случайно обнаружил один из кораблей, искавший спасения от неминуемой гибели — два защитных слоя его были повреждены при столкновении с потоком метеоритов, третий начинал распадаться. Высадившись на поверхность Планеты, Носители попали в невиданный ими прежде мир — мир изобилия. С тех пор Планета пять тысяч раз обошла вокруг греющей ее Звезды.

Ваша Планета щедра, богатство ее безмерно. Седьмой и восьмой элементы составляют большую часть атмосферного газа, недра содержат практически неограниченный запас двенадцатого элемента (углерода, примеч. А.М.), а жидкое соединение первого и восьмого элементов (вода, примеч. А.М) покрывает две трети поверхности. Но главное: здесь для нас отпала необходимость искусственно синтезировать материал для своих организмов — естественные запасы Белка на Планете неистощимы и постоянно возобновляются.

Носители Разума, высадившиеся первыми, немедленно призвали тех, кто несся в открытом космосе. Ибо все Носители есть Разум, и Разуму принадлежит все, чем они владеют.

Послание 7.

На родной планете Носителей Разума синтез живого Белка требовал от ученых и инженеров непрестанного труда и величайших знаний. Придя в жизнь, организм каждого Носителя прогрессировал, присоединяя Белковые цепочки, которыми снабжал его Белковый Материк. И так продолжалось, пока в точно положенный срок не наступал миг деления. Тогда, познав его блаженство, Носитель Разума прекращал свое существование, дав жизнь двум юным потомкам. Но ваша Планета потрясла наш Разум. Живой организм здесь в процессе существования разрушает, а потом вновь синтезирует Белки, и запасы энергии для этого неисчерпаемы — их дает, непрерывно вступая в реакции, восьмой элемент, основа жизни на Планете.

Послание 8.

Носителей Разума, привыкших к жесточайшей экономии, вначале приводило в ужас то, что каждая система постоянно разрушает и выбрасывает за ненадобностью часть переработанных Белков и соединений бесценных элементов — седьмого, восьмого и двенадцатого (похоже, их здорово потряс наш процесс пищеварения, примеч. А.М). Потом наши предки осознали, что Природа для вас — то же самое, что для нас Разум. Седьмой элемент совершает в ней круговорот, переходя из простых соединений в сложные и наоборот. Мы поняли, что без всякого ущерба для себя живые Материки могут снабжать Белком бесчисленные поколения Носителей Разума.

Послание 9.

Первые Носители, ступившие на Планету, разработали программу заселения Белковых Материков. Однако исследования ученых Разума показали, что лишь Белковые цепочки высокоорганизованных систем, генерирующих тепло в процессе своей жизнедеятельности (теплокровных животных, примеч. А.М.), могут быть использованы организмом Носителя Разума для синтеза Белка и надстройки своего организма. Главным препятствием к заселению высокоорганизованного Белкового Материка является уникальное свойство его тканей отторгать любой Белок с иным наследственным кодом — это служит системе защитой от обитающих на Планете лишенных Разума и крайне агрессивно настроенных аборигенов. Путем долгих размышлений ученые и инженеры нашли единственно возможное решение — проникая внутрь каждой Белковой системы, Носители Разума сразу соответствующим образом изменяют свой наследственный код (разумные бактерии перестраивают структуру своих клеток, имитируя генетический код организма, в который приникают, это просто чудо! Примеч. А.М.). Это позволяет им войти в естественный контакт с Центром биополя Материка — особой тканью, управляющей его жизнедеятельностью (кажется, они имеют в виду мозг, примеч. А.М.).