Они подчинились беспрекословно, и я быстренько забрал оба пистолета, а потом отступил к раздвигающейся двери и забросил оружие в кусты за домом. Ну и что теперь? Я посмотрел на маму и неуверенно улыбнулся:

— Наверное, придется позаимствовать твою машину.

— Недди, пожалуйста… — снова запричитала мать. Потеряв одного сына в перестрелке, она боялась лишиться второго.

Сердце разрывалось от жалости. Я понимал, что убиваю ее. Но… Я шагнул к женщине. Она была такая миниатюрная, что ее можно было бы поднять одной рукой. Бедняжка изо всех сил старалась держаться, но в глазах ее прыгал страх.

— Как вас зовут?

— Шертлефф. — Она помолчала и неуверенно добавила: — Элли.

— Извините, Элли, но вам придется пойти со мной.

Агент-здоровяк поднялся с пола.

— Не получится. С ней ты не уйдешь. Возьми другого, меня.

— Нет. — Я направил на него пистолет, и он снова лег. — Пойдет она.

Я взял ее за руку.

— Вам не о чем беспокоиться, Элли. Будете делать, как нужно, и никто не пострадает. — Даже в этот сумасшедший момент мне удалось выдавить из себя улыбку. — И вот что еще. — Я повернулся к парню на полу: — Знаю, для вас это мало что значит, но вы пришли не за тем, за кем надо. Я их не убивал.

— Доказать это можно только одним способом, — проговорил тот, что стоял у двери.

— Знаю, — кивнул я. — Поэтому и делаю то, что делаю. Мне нужно кое-что доказать. Что я невиновен.

Держа Элли за руку, я толкнул дверь. Мужчины напряглись, подавшись вперед.

— Дайте мне пять минут. Больше не прошу. Делайте, как сказано, и получите ее в целости и сохранности. Даже юбку не помнет. Тех ребят убил не я. Что дальше — решать вам. — Я повернулся к матери: — К обеду, пожалуй, не жди. — Я подмигнул ей на прощание. — Люблю тебя, мам.

Рука об руку мы попятились к двери. Спустились по ступенькам. Фэбээровцы уже приникли к окну, один торопливо доставал телефон. Я открыл дверцу и втолкнул заложницу в машину.

— Надеюсь, ключи на месте. — Мне даже удалось улыбнуться. — Обычно так и бывает.

Слава Богу, ключ торчал в замке зажигания. Я дал задний ход. Через пару секунд мы уже катили по Перкинс-стрит. Переехали железнодорожные пути. Свернули на Мэйн-стрит.

Ни мигалок. Ни сирен. Тихо. Выездов из города было несколько, и лучший из них — на север, по шоссе 24.

Я оглянулся и облегченно вздохнул.

Хорошенькое дельце, Недди. Ко всему прочему ты еще похитил федерального агента.

— Страшно? — спросил ее этот головорез Нед Келли, гоня машину на север по шоссе 24. Пистолет он держал на колене, дулом в ее сторону.

Страшно? Элли молчала. Парня разыскивают за убийство четырех человек!

В голове проносились возможные сценарии поведения. В учебниках рассматривались ситуации с захватом заложников. Давались рекомендации. Сохранять хладнокровие. Держаться спокойно. Втянуть преступника в разговор. Она не сомневалась, что сигнал всем постам уже прошел, каждый полицейский в радиусе пятидесяти миль от Бостона оповещен, номера машины известны. Ей ничего не оставалось, как признать правду:

— Да, страшно.

— Хорошо, — кивнул Келли. — Честно говоря, мне тоже. Со мной такое впервые. Но вы не волнуйтесь. Ничего плохого я вам не сделаю. Просто мне надо было как-то убраться оттуда. Я даже дверцу запирать не буду. Можете выпрыгнуть на следующей остановке. Без шуток. Я слово держу.

И действительно, в следующий момент автоматические замки щелкнули. Они подъезжали к выезду с автомагистрали, и Келли сбросил скорость.

— Или, — продолжал он немного растерянно, — если хотите, оставайтесь. Поможете мне разобраться. Подскажете, как выпутаться.

Он притормозил у обочины и выжидающе посмотрел на нее:

— Ну же! Сколько у меня времени, пока копы все съезды на этом шоссе перекроют? Минуты три, да?

Элли посмотрела на него, с трудом скрывая изумление. Взялась за ручку. И тут внутренний голос шепнул: у тебя есть шанс. Пользуйся! Она побывала в домике в Лейк-Уорт. Видела кровь и тела расстрелянных. Келли знал их, он был связан с ними. И он сбежал.

И все же что-то ее удерживало. Может быть, улыбка, испуганная и невероятно искренняя.

— Я не врал, когда сказал, что невиновен. Я никого не убивал. И к тому, что случилось во Флориде, не имею никакого отношения.

— Вряд ли вам пойдет на пользу захват федерального агента.

— Поймите, они были моими друзьями, моей семьей. Я знал их всю свою жизнь. Я не крал картины и никого не убивал. Просто вызвал срабатывание сигнализации. Посмотрите, — он помахал пистолетом, — я даже не знаю, как обращаться с этой штуковиной.

Похоже на правду, подумала Элли. В полиции говорили о том, что перед самой кражей в нескольких домах по всему городу сработала сигнализация. Там полагали, что это был отвлекающий маневр.

— Давайте же вылезайте. — Келли оглянулся. — Я тут долго один не останусь.

Но Элли не вылезла. Глядя на него, она вдруг поняла, что на безумца он не похож. Растерян, испуган — да. И не на шутку. К тому же у нее не возникло ощущения опасности. Полиция наверняка спешила на помощь. Чем черт не шутит, вдруг ей удастся уговорить его сдаться?

«Господи, Элли, это тебе не отдел редких эстампов в аукционном доме!»

— Две. — Она медленно убрала руку с ручки. — У вас около двух минут. Прежде чем сюда прилетят все патрульные машины южного Бостона.

Он даже как будто обрадовался:

— О’кей.

— Вы расскажете мне обо всем, что там произошло. Может быть, я сумею что-то сделать. Назовете имена, контакты. Расскажете все, что знаете об ограблении. Хотите выпутаться? Это единственный выход.

Неуверенная улыбка скользнула по лицу Неда Келли. И в ней Элли увидела подтверждение того, что перед ней не хладнокровный убийца, а всего лишь растерянный и испуганный парень, вырывший для себя такую яму, из которой ему, возможно, и не вылезти. Если постараться, если завоевать доверие, то, может быть, и удастся уговорить его сдаться, и тогда никто не пострадает.

— Ладно.

— И еще. Я бы на вашем месте время от времени направляла пистолет в мою сторону. — Она сама удивилась тому, что сказала. — Знаете, нас ведь обучают приемам обезоруживания.

— Верно. — Нед Келли нервно усмехнулся и, повернув ключ, повел машину вверх по съезду. — Что нам надо сделать в первую очередь, так это избавиться от маминой тачки.

Мы обменяли мамину развалюху на «вояджер»-минивэн, оставленный кем-то с включенным двигателем на стоянке возле супермаркета.