- Ну, так я же… - нянька кивает на пол, где остались следы от разлитого сока.

Начинаю сомневаться, что она случайно поднос уронила. Почему на себя? Скорее, это кое-чья спланированная акция. Осуждающе зыркаю на Аленушку, и она без слов улавливает мой упрек, виновато улыбается и косится на свою очередную «жертву». Но та целиком сосредоточена на мне и моей руке на ее платьице.

- Тебе нечего делать на кухне, - наконец, объясняю я. – Готовить еду к нам приходит повар, а это… - указываю на многострадальную плитку, - есть кому убрать. Не твоя задача полы вымывать, - мозг предательски подкидывает картинки внезапно возникшей из-за стола попки. Отгоняю их прочь. - Ты сейчас пойдешь и переоденешься, - нехотя убираю ладонь и пропускаю няньку к двери. – И займешься своими непосредственными обязанностями. График Алены тебе передали?

- Да-да-да, - лихорадочно головой качает, отчего кудряшки смешно подпрыгивают. Они настоящие вообще? Выглядят так, будто девочка всю ночь на бигудях спала.

- Вот и приступай, - строго подытоживаю.

Видимо, зря голос повышаю, потому что она вылетает из кухни, как пробка из бутылки взболтанного шампанского.

Смотрю ей вслед. Не сбежит же? Или проследить?

Хотя было бы странно врываться в комнату няни, пока та переодевается. И наблюдать за ней, как надзиратель.

- Алик, не выгоняй ее пока, - шепчет мне Аленка тихо, чтобы нянька не слышала. – Я решила поиграть с ней немного.

- Так, Алена Ильинична, - двигаю стул и сажусь напротив неё. Нас разделяет круглый стол, но мне нужен зрительный контакт. Чтобы убедительнее звучала моя речь. – Чтобы я не слышал от тебя больше подобного, - хмурюсь, и Аленка сводит бровки в ответ. - Прекрати изводить нянек. Они не игрушки! Не забывай, что каждая из них – это живой человек…

- Которому на меня плевать! – дует губки и руки перед собой складывает, закрываясь. – Как и всем остальным в этом доме, - добивает меня контрольным выстрелом.

Внешне стараюсь сохранять строгий образ, но в груди все переворачивается. Я ведь знаю, почему Аленушка такая колючая. Почему привлекает к себе внимание своими шалостями. Почему не может до конца довериться нам.

Ее детское сердце однажды испытало острую боль – и до сих пор не исцелилось.

Так что я прощаю ей многое, жалею, балую, как собственную дочь, пока отец с головой ушел в бизнес, а мать не знает, с какой стороны к маленькому ёжику подступиться. И перекладывает все обязанности по ее воспитанию на нянек. Это чертовски неправильно, но мы правда не справляемся.

- Глупости, - протягиваю руку через стол и ловлю Аленкину ладонь. Сжимаю, пальцем поглаживая тыльную сторону. - Мне ведь не плевать, - подмигиваю малышке и выдавливаю из себя скупую улыбку.

Я привык быть суровым и строгим, ни с кем не любезничать, а сыпать приказами, ведь люди понимают только язык власти и денег. Но ребенок – мое слабое место. И я пытаюсь быть другим с Аленкой. Аккуратнее, мягче. Меняюсь, подстраиваясь под сестренку, чтобы ей было легче и комфортнее здесь.

Но получается с переменным успехом. Хреново, если говорить на чистоту.

- Ты уедешь с женой за границу и оставишь меня, - фыркает она и ладошку дергает, но я не отпускаю ее. - Значит, тоже плевать, - постановляет с обидой.

- С чего ты взяла? – изгибаю бровь.

Искренне не понимаю, откуда в этой светлой кудрявой головке такие странные мысли. В ближайшее время я не собираюсь никуда из России. Мне нужно издательство развивать и расширять. Я и Валерию сразу предупредил, чтобы перебиралась на родину на ПМЖ. Сразу же после свадьбы и короткого медового месяца, так уж и быть, в Европе. Впрочем, после недавних событий и первое, и второе откладывается на неопределенный срок.

Из-за сбежавшей жены. Пигалицы, которая нарушила мои планы. И обязательно поплатится за это.

- Ведьма сказала, что ты будешь жить с ней, - выпаливает Аленка как на духу. - И рано или поздно она убедит тебя улететь.

- Не называй так Валерию, - цокаю недовольно.

А мысленно посылаю Лере проклятия. Все в моей почти жене прекрасно: внешность, фигура, манеры, порода, приданое, в конце концов. Она соответствует мне по целому списку параметров. Но язык ее можно смело отправлять в утиль. Да и мозги туда же.

Додумалась же при моей малышке какими-то планами на будущее делиться. Убедит она меня, как же! Надо бы напомнить, кто в семье главный. Когда устраню проблему и восстановлю правильную семью…

- Она ведьма, - упрямится Алена и важно откидывается на спинку дивана. – А ты предатель, - припечатывает меня оскорбительным ярлыком.

Я далеко не идеален, но никогда никого не предавал. А малышку и вовсе полюбил. Искренне, всей своей черной душой. Сестренка у меня милая и ранимая, несмотря на то, что несносная язва. Но воспитания ей явно не хватает!

- Алена, ты наказана, - срываюсь я, поднимаясь на ноги. – Марш в свою комнату!

- Из-за нее, да? – тоже встает и дерзко пальчиком тычет. Как взрослая. - Ты ее любишь, а меня нет, - припечатывает меня неожиданным выводом.

Сравнила, маленькая глупышка! Родственные узы и какую-то бабу! Пусть даже жену. Несостоявшуюся. Все равно не то абсолютно.

- Да я вообще не люблю ее, - выпаливаю честно и отмахиваюсь небрежно.

- А зачем женился? – недоверчиво прищуривается Алена.

Она слишком мала, чтобы объяснить ей, как устроена жизнь взрослых. Верит в разные глупости: в бабайку под кроватью, в Деда Мороза, в сказочных принцесс и фей, в любовь… Наверное, я не имею права мелкую разубеждать. Да и не поймет она.

- Потому что так надо, - отвечаю абстрактно.

- Может, не надо? – сузив глазки, Аленка губы нервно кусает. Ждет моего ответа, но я лишь отрицательно качаю головой. Вызываю очередную вспышку детского гнева. – Тогда желаю вам скорее развестись, - вскрикивает она.

Глотая слезы, вылетает из кухни. Я с трудом держу себя в руках, чтобы не рвануть следом и не обнять кроху. И так избаловал ее.

- Развода не будет, - уверенно произношу я, потому что все просчитал.