Эндикотт к плотного сложения мужчине. – Вы не окажете любезность привести нескольких парней из милиции, чтобы они проводили наших уважаемых гостей обратно в Кембридж. – Он повернулся к Неду. – Капитан Мичелсон – это наш главный маршал.

– Спасибо за предложение, губернатор, – сказал Нед. – Но мы вполне способны постоять за себя.

– В этом я не сомневаюсь. Но сопровождение даст понять, что вы под нашей защитой, и пресечет впредь подобные грубые выходки.

Как только Мичелсон ушел, напряжение среди собравшихся немного улеглось. Дом Нортона был просторный: простые побеленные стены, полы из широких досок, высокий потолок. На длинном столе стояли приготовленные для гостей блюда с угощением и кувшины с водой. Постепенно в гостиной стало шумно от разговоров. В течение следующего часа Нортон водил гостей по комнате. Община бостонской церкви отличалась от кембриджской: меньше фермеров, больше торговцев, законников, врачей. На лекцию пришли несколько священников, в их числе Джонатан Митчелл, радушно поприветствовавший полковников и посетовавший на неприятную сцену на улице.

– Пьяный сброд, – выразился он об обидчиках, и, похоже, таково было общее мнение.

Нед взял со стола хлеб и кусок сыра. Он не отказался бы от стаканчика пива, но оного не предлагалось.

– А это мистер Джон Краун, – произнес Нортон, выведя вперед молодого человека. – Студент из Гарвардского колледжа, снимающий у меня квартиру.

Краун был последним из представленных и, как сразу стало понятно, не обрадовался новым знакомым. Руки он не протянул, выпалив вместо этого:

– А то, что сказал тот шотландец, – правда? Про то, что вас разыскивают за убийство короля?

– Когда мы покидали Англию, такого ордера не было, – ответил Уилл. – В любом случае это не убийство.

– А с тех пор?

– Сейчас, Джон, эти люди – гости в моем доме, – предупредил Нортон.

– Верно. И вы вправе принимать, кого вам заблагорассудится. Но я бы не пришел, если бы раньше знал про обвинение.

В комнате снова воцарилась тишина, все повернулись понаблюдать за перепалкой.

– Сколько вам лет, мистер Краун? – осведомился Нед ласково.

– Девятнадцать.

– Девятнадцать! Я так и думал – когда короля судили, вас еще в люльке нянчили. Вам ничего не известно об обстоятельствах.

– Мне известна пятая заповедь – не убий.

– А мы знаем Книгу Исхода, – вставил Уилл. – «Око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу…» Карл Стюарт не невинное дитя. Он убил тысячи.

– И все-таки оставался вашим – нашим королем.

– Корона у него не только в фамилии, но и в душе, как я погляжу! – заметил Нед с усмешкой, обращаясь к остальным собравшимся[8].

Послышался смех. Краун стушевался.

– Простите, преподобный Нортон. – Он отвесил хозяину поклон. – Но я не могу оставаться дольше под вашим кровом.

– Джон!

– Пусть говорит начистоту, – сказал Нед. – У него есть право на свое мнение.

В дверь громко постучали.

– Это, должно быть, Мичелсон, – сказал Эндикотт. – Впустите его, мистер Нортон.

Но когда преподобный открыл дверь, то увидел на пороге совсем иную персону: высокую, хорошо одетую, прямую и уверенную в себе. За плечом у вновь пришедшего маячил тот самый шотландец со своими спутниками. Нортон попытался закрыть дверь, но незнакомец успел просунуть в щель сапог и помешал ему. Нед выхватил шпагу, и на этот раз Уилл сделал то же самое.

– Мистер Нортон, день добрый! – вежливо произнес мужчина и коснулся шляпы. – Я капитан Томас Бридон.

– Мне известно, кто вы, – огрызнулся Нортон. – Это частное собрание.

Бридон вытянул шею, заглянув поверх плеча преподобного в комнату.

– Да тут мистер Эндикотт. Добрый день, губернатор! А это, если я не ошибаюсь, полковник Эдвард Уолли и полковник Уильям Гофф.

– Отойдите, мистер Нортон, – распорядился Эндикотт и вышел вперед. – Изложите ваше дело, капитан Бридон.

– Мое, губернатор? Вы, наверное, хотели сказать ваше? Этих людей разыскивают за убийство короля.

– По вашим словам. Письменных распоряжений на этот счет я не получал.

– Тогда позвольте зачитать вам из последней лондонской газеты. – Бридон сунул руку во внутренний карман куртки и извлек отпечатанный листок. – Она прибыла с шотландским кораблем не далее как сегодня и сообщает о результатах следующего голосования в Парламенте: «По сему вопросу решено Палатой общин, созванной в Парламенте мая семнадцатого дня 1660 года, что все персоны, заседавшие в судилище над покойным его величеством, когда вынесен был против оного смертный приговор, а также имущество оных персон, личное и частное, находящееся в их руках или в иных, должны быть взяты и помещены под стражу. Шерифы и прочие чиновники, в части их касающейся, обязаны принять меры к действенному исполнению сего ордера». Далее следует список тех, кто был взят, а также их собственности. Видите, сэр? – Капитан ткнул пальцем в бумагу и поднес ее ближе к лицу губернатора. – Тут черным по белому напечатано: Уолли и Гофф.

– Пусть так, – заявил Эндикотт, вызывающе вскинув подбородок. – Это газета, а не документ.

– Тогда я настаиваю, что вы обязаны хотя бы задержать и поместить их под стражу до прибытия ордера.

– Настаиваете, сэр? – От возмущения голос губернатора стал резче. – Вы можете настаивать на чем вам угодно, капитан Бридон, ваше мнение ничего не решает. Власть в этой колонии олицетворяю я.

– Но вы при этом слуга короны…

Пока этот спор продолжался, Нед шепотом спросил у Нортона:

– Скажите, кто такой этот капитан Бридон?

– Торговец с известным достатком. Судовладелец. Роялист. Враг пуританской веры.

Нед покрутил головой по сторонам.

– А есть в вашем доме черный ход?

– Разумеется.

– Что скажешь, Уилл? Стоит нам уйти?

Гофф оценил позицию: губернатор у порога, члены общины сгрудились за его спиной, готовые прийти на помощь; Бридон во главе сброда, но настолько погружен в жаркую перепалку с Эндикоттом, что на время позабыл про главную свою цель.

– Думаю, это будет разумно.

Вложив шпаги в ножны, офицеры последовали за Нортоном через кухню мимо застывшей у стола с разинутым ртом служанки на двор. Священник открыл калитку в ограде, вышел на улицу, окинул ее взглядом и мгновение спустя вернулся.

– Путь свободен. Сначала налево, потом направо и выйдете на кембриджскую дорогу.

– Нам жаль, что мы навлекли беду на ваш дом, мистер Нортон, – сказал Нед.

– Не переживайте. Мы сами виноваты. Не стоило нам затевать это приглашение.

– Мы охотно придем снова, если позовете.

– Ну конечно! Мы с удовольствием.

Однако, судя по неуверенности в его голосе, контрастирующей с поспешностью, с какой он выпроваживал их за дверь, Уилл решил, что это была последняя их встреча с преподобным Нортоном и бостонской Первой церковью.

Шли они стремительно – не бежали, поскольку это привлекло бы внимание, но двигались размашистыми и быстрыми шагами, –