— Пожалуйста, назовите ваше имя.

— «Скорая» приедет?

— Да.

Джон повесил трубку. Он уже отогрелся после предыдущей вселенной. Здесь стоял теплый октябрьский день, не было голодных бунтов, и люди не стреляли друг в друга из-за банки «Куриного супа Кэмпбелла». Вокруг женщины с ребенком толпились самые обычные студенты.

Девочка сидела и таращилась на незнакомые лица, вероятно, удивляясь, куда пропал весь снег. Спустя минуту раздался вой сирен. Джон посмотрел на свою окровавленную куртку и понял, что если не уберется, то вопросов не избежать. Он снял куртку и, свернув ее чистой стороной наружу, зашагал прочь. Он уже сделал все, что мог. Доставил мать и дочь в мир, где вдоволь еды. Правда, он лишил их родной вселенной, так ведь там у них все равно никого не было. Здесь им наверняка будет лучше. Конечно, он ничего не знает об этом мире, но, по-видимому, он похож на его собственный. Здесь должны быть благотворительные организации и службы социального обеспечения. Бедолаги выживут. Он им помог.

Но разве Первичный проделал с ним не то же самое? При этой мысли внутри у Джона все сжалось от вины и злости. Нет, черт побери, он их спас! Он никого не похищал. Ничего похожего на то, что сотворил с ним Первичный.

Два медбрата из «Скорой» уже хлопотали вокруг женщины. Скоро подъехала и полиция.

Джон не останавливаясь пошел дальше. Нужно где-то привести себя в порядок. Впереди находился спортзал, а в спортзалах обычно бывает раздевалка с душем. Для студентов, конечно, но, возможно, сработает тот же фокус, что и раньше в физической библиотеке. Без душа не обойтись. Кровь просочилась до самой рубашки, а туфли хлюпали от растаявшего снега.

Спортзал размещался в старом здании, выходившем на тот же двор, что и студенческий клуб. И Маккормик-холл никуда не делся — его можно было легко отличить по высокой обсерватории.

Джона никто не остановил. Он свободно прошел в раздевалку и отыскал душ. Несколько парней одевались, ни на что не обращая внимания.

Зайдя в кабинку, Джон разделся, повесил на крючок прибор и принялся полоскать рубашку и куртку. В сливном отверстии кружились и исчезали красные водовороты.

Потом он, сколько смог, держал мокрую одежду под сушилкой для рук. Стиральная машина, конечно, справилась бы лучше, но по крайней мере кровь теперь не видна. Из головы не шли раненая женщина и ее дочка. Вряд ли они когда-нибудь поймут, что произошло, только бы им удалось смириться с этим безболезненно. Как, впрочем, и ему.

Джон вышел на улицу и направился к Маккормик-холлу. Он уже проходил здесь в предыдущей вселенной, но насколько же сейчас все было иначе! Деревья, покрытые яркой листвой, совсем не похожи на скрюченных уродцев. Вокруг кипит жизнь. Студенты играют во фрисби — бросают друг другу пластмассовые диски — или просто гуляют, наслаждаясь последними погожими деньками. Кое-кто даже ходит в шортах. Здоровые молодые люди — не измученные холодом и голодом доходяги. Там громоздились тучи — здесь сияет солнце.

Нет, решил Джон, он больше не будет себя ни в чем винить. По-хорошему, следовало бы перетащить сюда жителей той вселенной всех до единого. Люди думают, что нужно жить в мире, какой он есть. Оказывается, совсем не обязательно. Вот, к примеру, вселенная, где еды навалом. Интересно, догадывается кто-нибудь в том мире, что спасительное изобилие находится буквально по соседству? Если б устройство было побольше да работало как следует…

«Ишь, чего захотел! — одернул он себя. — Большое устройство!.. Да если бы работало это, ты давно был бы дома».

Джон вошел в корпус физического факультета. На сей раз он явится к Уилсону во всеоружии.

Маккормик-холл ничуть не отличался от прежнего. Тот же самый студент в библиотеке приветствовал Джона тем же вопросом:

— Студенческий есть?

— Забыл в общаге, — без колебаний ответил Джон.

— Ладно. Принесешь в следующий раз, малыш.

— Больше так меня не называй, придурок, — с улыбкой сказал Джон.

Студент удивленно заморгал.

Прошлый визит к профессору оказался не таким уж бесполезным. Теперь Джон знал, как найти материал по параллельным вселенным. Уилсон сказал, что соответствующий раздел физики называется квантовой космологией.

Вообще космология, как было известно Джону, это наука о происхождении Вселенной. Квантовая же теория касается мельчайших частиц, таких как атомы и электроны. Для их описания используют статистические методы. Следовательно, квантовая космология занимается построением статистической модели Вселенной. Причем не какой-то отдельно взятой вселенной, надеялся Джон, а совокупности всех вселенных.

Он сел к компьютеру. На сей раз нашлось тридцать изданий. Джон распечатал список и принялся обшаривать полки.

Половина книг оказалась материалами различных конференций и симпозиумов. Страницы пестрели формулами, предполагавшими глубокое понимание предмета; Джону не хватало и базовых знаний.

Во вступлении к одной из монографий ему попалась цитата о так называемой многомирной теории: «Всякий необратимый квантовый переход — событие, совершающееся в нашей вселенной практически с бесконечной частотой, — приводит к образованию новой вселенной. Таким образом, наша вселенная является лишь одной из бесчисленного множества копий, в большей или меньшей степени отличающихся друг от друга».

Цитата сразу понравилась Джону. Он видел, насколько разные варианты будущего проистекают из единственного отличающегося факта — например, из изобретения Александром Беллом электрического мотора. Мысль о том, что корень всех различий во многих миллиардах вселенных лежит в квантовых событиях, не так уж абсурдна.

Джон закрыл книгу, решив, что сможет теперь толково расспросить Уилсона.

На втором этаже ничего не изменилось — доски объявлений вдоль коридора, пустые кабинеты. Кабинет профессора Уилсона снова был последним. Уилсон сидел за столом и читал журнал. Возможно, тот же самый.

Джон постучался.

— Войдите, — пригласил Уилсон.

— Я хотел бы задать вам пару вопросов.

— По домашним заданиям?

— Нет, о другом. По квантовой космологии.

Уилсон отложил журнал и кивнул.

— Непростая тема. Что вы хотите узнать?

— Вы признаете многомирную теорию?

— Нет.

Джон растерялся.

— Нет?

— Именно. Совершеннейший вздор, по моему мнению. Почему вас это заинтересовало? Вы мой студент? — Уилсон подался вперед. На нем был тот же серый пиджак поверх синей рубашки.

— Вы не считаете, что множественность вселенных хорошо объясняет… смысл?.. — Джон с трудом подыскивал нужные слова. Похоже, он еще не готов задать правильные вопросы.

— Смысл квантовой механики? — подсказал Уилсон. — Нет, совершенно не считаю. Вы знакомы с принципом Оккама?