Через час меня заменила Зинка, сообщив, что мужчина с давлением от госпитализации отказался и отпущен с рекомендациями. Что ж, его право.

Наконец-то и я отправилась в столовую. Завидев меня, Нария запричитала, что, мол, совсем мы себя не бережём, заохала и выставила передо мной три тарелки с разными блюдами. Я даже растерялась от подобного изобилия, но с удовольствием приступила к дегустации. Пока ела, расспросила у женщины, есть ли у них разделения на столы, в зависимости от заболевания. Оказалось, нет. Пришлось мне задержаться, чтобы составить примерное меню для каждого стола. Нария выслушала внимательно, даже сделала себе несколько пометок.

А я ещё раз убедилась, что помощник, который бы следил за выполнением назначений, нам просто необходим. Одни мы со всем просто не справимся. Это хорошо, что сейчас пациентов мало, но что будет, если их станет больше?! Страшно представить.

Закончив дела в столовой, я вернулась в приёмную. Мы с Зинкой посовещались и решили ускорить процесс осмотра всех больных путём открытия ещё одного кабинета, туда переместилась я, и дело действительно пошло быстрее. В пять вечера мы освободились и, встретившись, решили поделиться своими мыслями и впечатлениями:

– Вроде, закончили… – произнесла я, сидя на стуле и тупо смотря вдаль.

– Ага… – согласилась Зинка, утомленно подперев голову руками. – Главное, чтобы звонков опять не было, у меня от них уже глаз дёргается.

– Надо у Юрсика ещё успокоительное взять…

– Для парня с сотрясением?

– И для него тоже… Думаю, Динару ещё назначить, хотя бы на пару дней, там посмотрим. Ну и для нас, конечно.

– Н-да… Скоро совсем подсядем на антидепрессанты. Нехорошо, – глубокомысленно высказалась подруга и спохватилась: – Интересно, у них тут алкоголь есть?

– А на спиртное подсаживаться хорошо?! – невесело хмыкнула я.

– Тоже плохо, но расслабляться же как-то надо. Теперь я понимаю, от чего большинство хирургов пьёт. От нервов.

Я тяжело вздохнула и промолчала. А что тут скажешь?!

Повисла тишина. Мы просто сидели, уставившись в разные стороны, и не хотели ничего делать, ни о чём думать и никуда идти. Вот только мысли всё равно роились в голове.

– Страшно так, – спустя несколько минут призналась Зинка.

Я удивлённо посмотрела на неё. Кто-кто, а она, по крайней мере мне всегда так казалось, ничего не боится. Да и инициатором этого всего тоже была подруга. Хотя, признаться, у нас и выбора особого не было… Попали, так попали…

– Страшно, – согласилась я. – Постоянно боюсь ошибиться и поставить не тот диагноз. У нас ведь тут ни лаборатории, ни рентгена, ни УЗИ. Да и лекарства из травок подбирать – та ещё лотерея…

– А я боюсь, что поступит больной, которому мы помочь не сможем, – подавленно поделилась со мной подруга. – Какой-нибудь перитонит, прободная язва… Ты помнишь способы резекции желудка? Надо повторить. Благо, учебник по хирургии наверху лежит, только толку от тамошнего описания хода операции в общих чертах?! Тебе что на экзамене по топографической анатомии попалось?

– Апендэктомия, – ответила, сглотнув.

– А мне операция на печени. Считала, что повезло, а сейчас думаю, лучше бы что-нибудь посерьёзней выпало, хоть на трупе потренировалась бы. Хорошо, хоть, в случае чего, ты сможешь аппендикс удалить, если попадётся.

– Да не дай Бог! – отшатнулась в ужасе. – Пусть лучше не попадается…

– Ага, пусть, – хмыкнула Зинка.

Немного подепрессировав и пожаловавшись друг другу на жизнь, мы взбодрились и пошли на обход больных. Проверили парня с сотрясением – он спал. Убедившись, что дыхание и сердцебиение нормальное, не стали его будить, но наказали Марсии присматривать за пациентом. Не давать вставать, не кормить, не поить, в случае чего звать нас. Заглянув к Врану и осмотрев шов, разрешили ему ненадолго подниматься и понемногу ходить.

Потом зашли к Динару. В его палате застали Даниуса, который что-то активно втолковывал парню, но при нашем появлении замолк.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовалась у нашего любимого пациента Зинка.

– Голова болит и нога, – слабым голосом признался он.

– Так ещё бы они не болели после такого падения! – хмыкнула я, рассматривая зрачки Динара. – Сегодня ни есть, ни пить. Вставать тоже нельзя. Если в туалет хочешь – скажи, принесём тазик. Больше спи, завтра будет легче. Чуть позже зайдём, поставим укол, чтобы немного снять боль.

– Укол? – удивился парень и жалобно покосился на Даниуса.

– Да, это такой цилиндрик с иголочкой, втыкается в ягодицу и становится хорошо, – как смогла объяснила я.

– Кому? – испуганно промямлил наш нервный светлый.

– Что? – не поняла я.

– Кому хорошо?

– Всем, – ответила я и задумалась, может, зря я его про инъекцию диклофенака предупредила? По идее, ему нельзя нервничать и волноваться, а вдруг опять уползать начнёт?!

Пожалуй, надолго откладывать укол не стоит, ожидание всегда хуже самого действия, а зная Динара, можно предположить, что он вполне способен себя накрутить до обморочного состояния.

– Даниус, присмотрите за ним? – неуверенно спросила у нашего уборщика.

Тот молча кивнул, а мы отправились к себе. Там размножили единственный шприц и ампулу и снова спустились к Динару.

Ох, как он верещал, когда Зина делала укол! Как резанный! Хотя он и так немного… Н-да… Надеюсь, никто из светлых рядом не околачивался в это время. Боюсь, тогда парня точно к великомученикам отнесут, как главного страдальца от лекарского произвола. Шутка ли, попал к таким маньякам-садистам, которые каждый день ему новые болячки делают. Угу, нужно же нам кого-то лечить, не отпускать же просто так, почти целого…

Вколов Динару обезболивающее, мы удовлетворённо вздохнули и пошли ужинать. Вайсек даже удивился, когда нас увидел:

– Ох, лаиры лекари, я уж вас и не ждал, – растерянно признался он. – Но вы присаживайтесь, я сейчас, сейчас.

Мужчина кинулся к плите, загремел кастрюлями и сковородками и вскоре смог нас накормить вполне приличной кашей с мясом и овощами. Пока ели, провели и с ним беседу о диетах для больных с различными состояниями. Распрощались вполне довольные друг другом.

Остаток вечера мы провели за чтением книг, в основном по хирургии и травматологии. А ещё пытались разговорить клизму:

– Клава, скажи почему пузырьки с антисептиком и наркозом снова были полными? – спрашивала Зинка. – Это тоже какие-то артефакты вроде множителя и обеззараживателя?

Тишина…

– Клава, а как Марух переломы лечил? Чем обеспечивал неподвижность конечностей? – интересовалась я.

Тишина…