– А потом еще в автобусе надо будет ехать на пароход, – простонал один из туристов, притомившийся после трех с половиной часов в автобусе по дороге к храму.

– Здесь замечательно! – весело сказала Эмма.

Ее обычно бледное лицо раскраснелось от жары, волосы были стянуты сзади в хвостик. В пестрой футболке и хлопча­тобумажных клетчатых бермудах она выглядела самое боль­шее лет на двадцать. Надо сказать, Эмма впервые за весь тур и ощущала себя двадцатилетней. У матери были проблемы с желудком, так что от поездки им пришлось отказаться. Это был ее первый день в Египте без родителей. Она ощущала такое облегчение, будто вдруг прошел ноющий три дня зуб.

Никому из старших О'Брайенов поездка не пришлась по вкусу. Мать все время находилась в каком-то беспокойном состоянии. Накануне вечером за ужином она вела себя очень странно, отказалась от еды и весь вечер просидела, уйдя в свой собственный мир, уставившись в пространство. Джим­ми уверял, что это все от жары. Хотя идея поездки принадле­жала ему, он теперь говорил всем, кто соглашался слушать, что не хотел ехать, и что Португалия до сих пор их вполне устраивала.

У Эммы была еще одна причина для радости: месячные так и не начались. Теперь она была абсолютно уверена, что беременна. Каждый раз, отправляясь в туалет, она паниковала, боясь заметить признаки начинающейся менструации. Но пока ничего. Какое счастье.

Она радостно вздохнула, взяла под руки Лиони и Ханну и пошла вместе с ними в храм вслед за Флорой, которая держа­ла над головой голубую табличку, чтобы все члены группы могли ее видеть.

Эмма, пребывавшая в радостном состоянии ожидания, была одной из немногих, кто не слишком огорчился, когда автобус сломался через полчаса после отъезда от храма. Оста­новился он на окраине шумного маленького пыльного город­ка и отказался заводиться, несмотря на все усилия и ругань водителя. Флора объясняла, что автобусы и такси никогда не ездят из Абу-Заабаля поодиночке на случай поломки в пус­тыне. Но, к сожалению, они выехали предпоследними, и за ними в Асуан ехал только переполненный мини-автобус, ко­торый не мог взять ни одного дополнительного пассажира.

– Не волнуйтесь, друзья, все будет в порядке! – бодро заявила Флора, пока водители на пару возились с непослуш­ным мотором.

Лиони, завороженная экзотической жизнью маленького городка, спокойно сидела и смотрела в окно, но в автобусе постепенно становилось все жарче, поскольку кондиционер не работал. Эмма не выказывала никакого беспокойства. Ничто не могло нарушить ее счастливого внутреннего состо­яния. Рано или поздно они вернутся на пароход, а пока она спокойно сидела, откинувшись на спинку и положив руку на живот. Маленькие темноглазые ребятишки махали сидящим в автобусе туристам, Эмма улыбалась им и тоже махала рукой. Скоро у нее будет собственный замечательный ребе­нок! Интересно, на кого он будет похож – на нее или на Пита? Она решила, что ей больше бы хотелось, чтобы глаза у него были карими. Она уже представляла себе маленького темноглазого малыша в комбинезончике.

Ханна была запасливой девушкой, и на этот раз тоже у нее оказалась лишняя бутылка воды, которой она щедро по­делилась с подругами. У Эммы нашлись конфеты, которые слегка приглушили испытываемый Лиони голод.

– Я уже привыкла к трехразовому питанию на парохо­де, – печально сказала она. – Есть хочу.

– Я тоже, – поддержала ее Эмма. – Не беспокойся, ско­ро они починят автобус.

– Сомневаюсь.

Ханна была настроена далеко не так оптимистично. Она ненавидела, когда нарушается привычный порядок. Автобус должен был быть в Асуане в половине восьмого, ужин – в восемь. Они стоят уже минут двадцать, значит, обязательно опоздают. Блин. Она терпеть не могла опаздывать, ненавиде­ла беспорядок в отлаженной жизни. Она почувствовала, как участился пульс, а на лбу выступил пот, отнюдь не из-за жары. Явно разыгрались нервы. «Успокойся, Ханна! – при­казала она себе. – Ну, опоздаете, что в этом страшного? Ты ничего не можешь поделать, остальные тоже». Она уже забы­ла, когда в последний раз испытала приступ паники, и твердо знала, что не может себе этого сейчас позволить.

По ступенькам в автобус поднялась Флора.

– Боюсь, нам придется выйти из автобуса, – сообщила она взбешенным пассажирам, пытаясь сохранить полное спокойствие. – Я позвонила в автобусную компанию, другой автобус будет здесь через полтора часа. Хассан говорит, здесь есть прелестный ресторанчик. Я заплачу за ваш ужин, потому что мы наверняка опоздаем на пароход.

– Умираю, есть хочу! – заявила Лиони. – Давайте по­скорее найдем этот ресторан.

Она огляделась и заметила, что Ханна выглядит на удив­ление расстроенной. А ведь она всегда была такой спокойной и уверенной, никогда не волновалась насчет того, что надеть, что есть и что люди о ней подумают. Сейчас же, из-за не­скольких часов опоздания, она выглядела так, будто вот-вот сорвется.

Лиони не знала, что сказать, чтобы успокоить ее, но тут вмешалась Эмма, привыкшая иметь дело с людьми, расстра­ивающимися из-за опозданий.

– Мы же ничего не можем сделать, Ханна, – сказала она твердым голосом, какого они от нее еще не слышали. – Мы тут застряли, так давайте попробуем получить от этого удовольствие. Не надо паниковать, рано или поздно мы будем дома.

– Я знаю, – согласилась Ханна, глубоко вздохнув. – Просто я ненавижу задержки, они действуют мне на нервы.

Она послушно вышла за Эммой из автобуса, за ней шла Лиони, пораженная такой переменой в робкой Эмме.

Пока группа шла по городку, жители наблюдали за ними. Симпатичные смуглые ребятишки хихикали при виде блед­ных ног Эммы, гордые мужчины в арабских одеждах не сводили глаз с Лиони, одетой в развевающийся белый щелк. Ее светлые волосы рассыпались по плечам, рот был ярко накра­шен.

– Вашему мужу повезло, – улыбнулся один из местных жителей, протягивая открытки с видами Абу-Заабаля.

Лиони тщетно старалась не улыбаться. В кои-то веки она оказалась в центре внимания.

– Благодарю, но нет, ничего не нужно, – строго прого­ворила она и покрепче ухватилась за руку Эммы.

– Я никому не позволю тебя умыкнуть, – подразнила ее Эмма, наблюдая, как мужчины пялятся на Лиони. – Ты тут пользуешься бешеным успехом.

– Не говори глупости, – ответила Лиони, безмерно польщенная, но пытающаяся это скрыть. – У меня трое де­тей, и я ношу плотные колготки, чтобы казаться стройнее, так что сирены из меня не выйдет.

Все же это внимание ей льстило. Мужчины смотрели толь­ко на нее. Не на элегантную Ханну, не на грациозную бело­кожую Эмму – на нее.

То же самое наблюдалось и в ресторане, где все три офи­цианта явно пришли в восторг при виде такой яркой и пыш­ной блондинки. На Флору с ее мобильным телефоном никто не обращал внимания, все глазели на Лиони, как на кино­звезду.

У Ханны несколько исправилось настроение. Смешно за­водиться из-за поломки автобуса. Она должна положить этому конец. Даже Эмма начала напевать, когда их троих провели к столику – самому лучшему, в просторном углу, с яркими подушками на сиденьях и красивым канделябром. Старший из официантов усадил Лиони в лучшее кресло и низко поклонился. Она одарила его благодарной улыбкой и сияющим взглядом сапфировых глаз. Он поклонился еще ниже, ушел и вернулся с тремя тонкими разрисованными стаканами.