Вернувшись в Сибуя, мы с компанией сильно нетрезвых японцев закатились в караоке-бар, где дали свой последний бой, напялив дурацкие костюмы и изображая из себя участниц Евровидения.

В отель мне пришлось вести мать под ручку – передвигаться самостоятельно она была не в состоянии. Портье встретил нас улыбкой, в которой угадывалось легкое беспокойство.

– Everything’s fine, don’t worry. Good night[8].

Часы показывали четыре часа утра. Я уложила маму в постель, сняла с нее туфли и несуразную наколку. В последний раз постояла у окна и тоже легла.

В стремлении пробудить от сна своего сына я заснула как маленькая девочка, прижавшись к маминому боку.

Провести в Токио офигительный день с человеком, которого я люблю больше всех на свете 

(пока это мама)

• Совершить налет на «Покемон-центр» в Икэбукуро и разжиться суперредкими картами

• Посмотреть на традиционную японскую свадьбу в Мэйдзи Дзингу (с кимоно и всеми делами…)

• Пересечь перекресток Сибуя с закрытыми глазами

• Сделать тату у звездного мастера Томо Томо (адрес: Токио, Синдзюку-ку, Кабуки-тё, 1-12-2)

• Поужинать в идзакая, попросить меню на японском (без картинок), выбрать наугад пять блюд и… съесть все до крошки! Ням-ням

• Нажать на все кнопки в японском туалете

• Побалдеть в ресторане «Робот» в Синдзюку

• Что-нибудь выпить в квартале Голден-Гай

• Зайти в патинко и не уходить, пока не лопнут барабанные перепонки

• Спеть в караоке-баре в Сибуя

• Насладиться видом огней Токио с вершины небоскреба.

Шарлотта окрестила палату 405 «комнатой чудес», и теперь все только так ее и называют. После того как мама пришла ко мне с аппаратурой под мышкой и целый день с подробными комментариями показывала мне, что они с бабулей Одеттой наснимали в Токио, она стала в больнице Робера Дебре настоящей звездой.

Шарлотта сказала, что хотела бы присутствовать при просмотре записей, и мама предложила устроить показ в ее выходной. Мама теперь знает ее имя и больше не называет ее Софи Даван. Разумеется, Шарлотта была в курсе этой поездки и включала мне с планшета многие отрывки, но ей хотелось выслушать их с начала до конца «вживую». Пока мама их проигрывала, в палату то и дело заходили другие медсестры, санитарки и другие сотрудники больницы, у которых был перерыв, и до меня доносился их веселый смех и адресованные маме «спасибо». Потом Шарлотта сказала: «Это просто невероятно, что вы делаете для вашего сына». Я был с ней целиком и полностью согласен.

В тот день я здорово развлекся. Но как бы мне хотелось посмотреть на все своими глазами – не только в записи, но и в реальности. Мне больше всего понравился комический дуэт мамы с бабулей – ни дать ни взять Лорел и Харди с их грошовыми шутками и устаревшими приколами. Они привели меня в восторг, и, думаю, не меня одного, если судить по аплодисментам случайных зрителей. Бабуля тоже пришла на просмотр, и я почувствовал, что там, в Японии, между ними что-то произошло. Они стали, как бы это сказать, сообщницами, что ли. Ни разу их такими не видел. Судя по всему, фильм монтировала бабуля, потому что мама в отличие от нее в компьютерах ничего не смыслит, но должен подтвердить, что никакой цензурой там и не пахло. Было смешно до ужаса. Меня так и подмывало вскочить и заорать: «Чуваки, это моя мать и моя бабушка! Прикиньте, что они замутили!»

Потом все ушли, а мама осталась со мной. Она долго меня целовала – ну, мне так кажется, – а затем открыла следующую страницу моего дневника чудес. Она ее прочитала и, по-моему, чуть не описалась. Сначала мне было немножко стыдно, потому что там были всякие такие вещи, ну, типа немножко о сексе, но мама сказала, что хотя она не представляет себе, как все это исполнить, она все равно это сделает. Было 29 января, воскресенье, и она пообещала, что справится с заданием за два дня – слово скаута (которым она никогда не была). Поскольку я знал, что ей предстоит, то мне очень хотелось подать ей какой-то знак. «Я очень тебя люблю, мальчик мой, мне тебя не хватает, и бабушке тоже тебя не хватает. Возвращайся к нам скорее. Я делаю все это для тебя, чтобы показать тебе, до чего прекрасна жизнь. Она стоит того, чтобы жить». Хорошо, мам, я постараюсь. Если бы ты знала, как я сам этого хочу.

На следующий день, вечером, мама рассказала мне, как прошел первый этап испытания. Скажу честно, я обалдел. В жизни не поверил бы, что она на такое способна. Но самое ужасное, что она, по-моему, словила кайф. Она в точности исполнила все бредовые идеи с этой страницы моего дневника и как будто расцвела! А это была страница, которую я озаглавил «Мне не слабó!»… Целая программа.

Начала она с самого простого пункта, во всяком случае, наиболее безобидного. Она должна была сесть в первое попавшееся такси, сделать вид, что она смертельно напугана, и крикнуть: «Поезжайте вон за той машиной!» – как в шпионском фильме. Эта фраза всегда казалась мне суперской, и я мечтал произнести ее вслух в реальной жизни. Так вот, моя мама ее произнесла. У нее получилось с третьего раза, потому что две первые попытки провалились: водители высадили ее ровно через пять секунд. Но на третий раз она добавила короткое словечко «полиция» и к тому же догадалась заранее распечатать и закатать в ламинат фальшивое удостоверение, которое вполне могло ввести в заблуждение не слишком внимательного или растерявшегося человека. Она как фурия влетела в такси, взмахнула своей бумажкой и прорычала заданную фразу. По ее собственным словам, она так вжилась в роль, что ей позавидовали бы самые блестящие выпускники престижной театральной школы. Водитель ударил по газам. Очень скоро он начал задавать ей вопросы, но она это предвидела и приготовилась. Кого мы преследуем? Опасных преступников, грабителей банка. А почему она одна? Обычно полицейские работают по двое, разве нет? Она была внедрена в банду; подкрепление уже на подходе. Чем дальше, тем вопросы становились конкретнее. Из какого она подразделения? Из финансового. Отдел по борьбе с налетчиками. Да? Никогда про такой не слышал. Ничего удивительного, отдел совсем недавно сформировали. Потом он спросил, в каком она звании и как ее зовут. Тут он застал ее врасплох, и она ляпнула первое, что пришло в голову: «Комиссар Адамберг». Водитель оказался страстным поклонником детективной литературы, читал романы Фред Варгас и помнил имя главного героя. Он резко остановил машину и велел маме выметаться, пока он не вызвал настоящую полицию. Она повиновалась. Но перед этим она все же успела сделать селфи: в салоне такси, с удостоверением в руках. Я увижу этот снимок, когда, черт возьми, дам себе труд открыть глаза. В ее последних словах мне послышалось что-то вроде упрека, но я отнес ее раздражение на счет усталости.