– Мила, – тихо произнесла Юля, – ты уверена?

– Абсолютно! – сказала довольная Мила. – Пошли, к счастью, пробы этажом выше. Собственно так я о них и узнала.

Явление Юли не осталось незамеченным. В небольшом зале, который использовался для пресс-конференций, толпились красотки. Здесь была масса известных лиц. Все пили кофе, переговаривались, шутили. Рабочие скоро монтировали искусственную ель и ставили стол, а перед сценой сидел седеющий усталый человек, который читал сценарий и делал пометки.

В дверь позади Юли вдруг влетел известный и всеми любимый Иван Каратаев. Ванечка был всегда на виду, практически жил на съёмочной площадке, неизлечимо хворал звёздной болезнью, но делал это мило и ненавязчиво, так что особо никому не досаждал. Ване катастрофически необходимо было внимание и все знали, что как только актёр появляется, требуется сразу аплодировать, восхищаться и улыбаться. Причём растягивать губы в улыбке нужно было искренне, иначе Ванечка чувствовал фальш, а это грозило тем, что Каратаевская муза хирела, и он не мог играть.

И сейчас небольшой зал встретил его овациями, режиссёр устало выдохнул, но взял себя в руки и пошёл навстречу молодому дарованию. Инвесторы выделили неприлично большую сумму на фильм, но с условием, что в главной роли будет Каратаев.

Несмотря на всю свою популярность, Ваня был настоящим профессионалом. Он приходил на все пробы, даже когда выбирали актёров второго плана. Каратаев говорил, что дуэт должен звучать естественно, актёры должны дополнять друг друга, а если озвучивать будет дублёр, то пусть он и играет.

– Друзья мои, давайте не будем терять драгоценное время! – зычно крикнула девушка, исполняющаяся роль администратора. – Ночь на дворе. Все собрались. Тишина в зале. Пробники, – ласково назвала она артистов, пришедших на пробы, – в правую часть зала, все остальные в левую.

Люди организованно разбрелись по местам, Юля присела почти в самый последний ряд и надеялась, что её либо не заметят, либо выберут кого-нибудь из предыдущих кандидаток.

Итак, шествие красоток на сцену началось. В звенящей тишине звучали голоса, мелькали руки, Ванечка блистал и затмевал всю вялую игру партнёрш, режиссёр медленно зверел, пробы катились к чёрту.

Ивашкин уже был готов прекратить этот балаган, но режиссёрский пыл остужала увесистая сумма, пополнившая личный счёт и выданная на создание того фильма, о котором он мечтал. Николай Сергеевич взглянул на очередную девицу и подумал, что найти на эту роль актрису будет непросто. А ему было очень важно, чтобы все актёры были хара́ктерные, объёмно показывали героя и ни в коем случае не были бледной копией сценарного персонажа.

Юля услышала свою фамилию как выстрел. Девушка даже не сразу встала, и администратору пришлось крикнуть ещё раз. Когда Юля пошла на сцену, народ как-то по-особенному притих. А девушка так нервничала, что запнулась за ступеньку и буквально ввалилась в кадр. Уцепившись руками за стол, она предотвратила неминуемое падение и встала, шумно выдохнув. Юля уставилась на немного обескураженного Ваню, оглядела зал и поняла, что падая вытряхнула из головы остатки текста, который она никак не могла запомнить.

– Сейчас всё будет! – успокаивающим жестом обратилась она к режиссёру, покопалась в объёмных карманах жуткого пиджака и выудила оттуда мятый листок. – Давай начинай. – шёпотом сказала она Ивану.

– Ок. – кратко ответил он.

Ваня подошёл к ёлке, как полагалось по сценарию, вздохнул и глянул на Юлю и в двадцатый раз за сегодня произнёс единственную фразу:

– Зачем ты меня звала? Говори быстрее, у меня мало времени.

Здесь имела место лиричная мизансцена. Юля, как смогла, приняла торжественную позу, потому что по задумке автора она должна была читать стихи возлюбленному, который её покидает. Девушка стала зачитывать прямо с листа, так как ничего не помнила. На едином дыхании, как можно нежнее она произнесла:

– Подозреваемый дрался, нецензурно выражался, посылал сержанта Матрёшкина в самые разные места, а потом звал всех купаться в фонтан… – Юля замолчала и огляделась. – Твою мать, это протокол задержания Бодаева, что б его. – процедила она сквозь зубы.

Через секунду хохотал весь зал, включая режиссёра.

– Вы знаете, я, наверное, лучше в цирк на пробы пойду. – прошептала девушка. – Мне там самое место.

– Ну уж нет! – сказал Николай Сергеевич. – Нечего вам в цирке делать. Я всё увидел. С вами свяжутся.

Юля вышла из зала на дрожащих ногах, такого позора она ещё не испытывала никогда. Дойдя до кабинета Милы, она молча переоделась и порадовалась тому, что сейчас здесь никого не было. Стерев с лица косметику, Юля присела в кресло и ей захотелось плакать. Она вдруг поняла, что раньше просто боялась привыкнуть к жизни известной кинозвезды, и что ей всё это безумно нравится.

На пороге офиса появилась Мила, она села напротив Юли, водрузила на стол бутылку шампанского и два бокала.

– Провалы обычно не отмечают. – пожала плечами Юля. – Прости, я всё испортила.

– Не знаю, как ты это сделала, но, – Мила с хлопком открыла бутылку, – ты получила главную женскую роль в новом фильме Ивашкина. Он ещё не проводил пробы, но уже утвердил тебя.

У Юли произошёл полный разлом в сознании. Вчерашняя девочка из, как она любила говорить, «Тьмытараканьей» в одну секунду взлетела на самую верхушку кинопирамиды.

– Ну, видимо, я очень качественно читаю полицейские протоколы о задержании. И прикид весь был под стать.

Мила улыбнулась и подумала, что опять не прогадала. Она прекрасно видела в Юле потрясающий талант, а также знала, что если просто послать её на пробы, она не раскроется. А вот если вогнать девушку в стрессовую ситуацию, то та сама справится со сложнейшей задачей получения главной роли.

***

Полночи Катя просидела на кухне, переваривая всё, что услышала от мужа. Сейчас он мирно спал в их супружеской постели, а у Екатерины ныло сердце, и в стопке, стоящей перед ней, плескались сердечные капли. Перед затуманенным слезами взглядом проносилась дикая сцена их разговора.

Когда она увидела его в своей квартире вечером, то сильно удивилась. Расставание у них было жарким, и лицезреть Юру в ближайшем будущем женщина не планировала. Но чтобы не разводить дрязги на глазах у детей, она взяла себя в руки и в такой непростой ситуации осталась благоразумной.

Приготовив ужин и всех накормив, Катя попросила отца уложить детей, а Юру оставила на кухне, чтобы спокойно всё обсудить.

– А что обсуждать?! – сказал он, развалившись на стуле. – Я домой пришёл.

– Если мне не изменяет память, то ты отсюда ушёл. К другой женщине. – напомнила Катя, стараясь держать себя в руках.

– Как ушёл, так и вернулся. – рявкнул он.

– Извини, но здесь тебе не постоялый двор, куда можно являться, когда тебе заблагорассудится. – Катя сама удивлялась, что ей удаётся говорить спокойным голосом. – Пожалуйста, уходи.