Обложки уже вышедших номеров «Вамп» заполнили весь простенок возле окна. Ева Шварц - непререкаемая хозяйка журнала со стабильным тиражом. Во всяком случае, так мне тогда показалось.

- Еще есть вопросы?

Совещание закончилось, и три дамы тихонько вышли из кабинета. Ева взяла несколько номеров и села рядом со мной. Ее подтянутую фигуру обвивали полосы - ярко-красные, синие и желтые. Такой броской я еще ее не видел. Платье едва доставало до колена, а круглый воротничок был подчеркнуто высоким.

Она убрала в сторону розовый камень, лежавший на столе для красоты, раскрыла журнал и подвинула его ко мне.

- Я хотела тебя спросить, - начала она, почему-то нервничая. - Мы знаем друг друга уже давно, кроме того, ты разбираешься в наших профессиональных делах… - Снова заминка. - Кроме того, ты хорошо знал Александру…

В каких еще профессиональных делах? В женском журнале, в парикмахерском искусстве?

- Ева, ты о чем?

- Взгляни-ка на эту полосу. Да, на эту, с новостями косметики. Теперь сравни ее с той же полосой в других номерах. - Она раскрыла еще пару журналов. - Тебе ничего не бросается в глаза?

- Нет, все как обычно.

- Так я подскажу тебе. Тут нарушены пропорции - одна фирма представлена слишком широко, в ущерб остальным. «Клермон»! - Ева произнесла это название почти с восклицательным знаком.

Я усмехнулся.

- Если бы вы так представляли мою продукцию, я стал бы богачом. Повезло «Клермон» и тому месье… как его там… Дюра.

- Откуда ты знаешь Фабриса?

- Лично не знаком. Я видел его в пятницу на вернисаже, рядом с тобой.

- Александра часто с ним общалась. Он уже звонил сегодня утром.

- Ясное дело, ему не хочется терять с вами хорошие связи.

- Честно говоря, связи, по-моему, чересчур хорошие, - заметила Ева.

- Что ты имеешь в виду?

- У меня появилось подозрение, что Александра слишком тесно сотрудничала с домом «Клермон». Его косметика мелькает в журнале чуть ли не на каждой полосе.

- Означает ли это… ну… как ты считаешь… - Я замялся. - Не сыграли ли тут свою роковую роль деньги?

Ева молча кивнула.

- Почему же ты тогда не вмешивалась? Ведь ты главный редактор!

- Я пока что наблюдала. Хотела точно убедиться в этом и уж потом поговорить с Александрой.

Я вспомнил о том, что Александра ощущала на себе пристальное внимание Евы. В тот, последний вечер она мне сообщила, что Ева подслушивает ее разговоры. Правда, она относила это на счет своей тайной любовной интрижки с кем-то из коллег. А может, ее любовником был этот самый Дюра?

- Томми, допускаешь ли ты, - спросила Ева, - что Александра могла продаться?

- Честно говоря - не знаю.

- Представляешь, вот и я тоже.

Врет, подумал я. В сущности, она хочет мне внушить, что Александра не была неподкупной. Зачем? Чтобы опорочить свою умершую коллегу? Или пустить меня по ложному следу? Мой взгляд упал на камень с острыми краями. Уж не она ли сама проломила Александре голову этим самым розовым кварцем?

- Извини, что я так прямо спрашиваю, - проговорил я, - но зачем ты мне все это рассказываешь?

На мгновение Ева смутилась. Но лишь на мгновение.

- Понимаешь, Томми, - сказала она, - после смерти Александры этот вопрос предстает совсем в другом свете. Я боюсь, что тут может существовать связь с убийством. Ты знал Александру. Ты способен оценить, чудится мне это или нет. Как, чудится?

- Не знаю. Нет, вообще-то, я не могу в это поверить. С другой стороны, она любила роскошь и иногда могла потратить все до последнего гроша. Почему бы ей в такой ситуации не брать деньги у «Клермон»? И о каких суммах могла идти речь? Да и преступление ли это? Ведь мы все не святые.

- Томми, речь идет о профессиональной порядочности.

- Сколько зарабатывала у тебя Александра?

- В последнее время? Девяносто тысяч в год. Но я могла бы и повысить ей оклад. Ведь она была одной из лучших моих сотрудниц. Пожалуй, самой лучшей. Творческой натурой, всегда у нее бурлили идеи. Погляди-ка, вот, к примеру, что она предложила. - Ева перелистала журнал, нашла нужную страницу и ударила по ней ладонью. Большими буквами там было написано: АКВАРЕЛЬНЫЕ КРАСКИ.

Я разглядывал фоторяд. В аквариуме, в синеве и бирюзе, плавали в двусмысленных позах длинноволосые девицы. Высокохудожественно. Пожалуй, эту работу оценил бы даже Алеша. А внизу ссылка на «Клермон». Хотя там перечислялись и другие фирмы.

- Ты уже нашла замену для Александры? - спросил я.

Ева покачала головой.

- Не так-то просто вернуться в привычную рабочую колею. Сегодня я попросила Клаудию, чтобы она написала некролог.

- Ты сообщила полиции о своих подозрениях? Фрау Глазер будет интересно узнать про подкуп Александры фирмой «Клермон». Возможно, ты права и убийцу надо искать именно по этому следу.

- Что ты?! Бога ради!! Тема скользкая, репутация моего журнала может оказаться запятнанной. Даже если речь идет, слава богу, лишь об одной паршивой овце.

Я кашлянул и протянул ей пакет.

- Вот, я захватил кое-какие мелочи… - Надо сказать, что Беа упаковала лишь самые качественные и дорогие флаконы. - Средство по уходу за волосами из моей новой серии, а также новое ароматическое масло. Так что лишь пара мелочей.

- Томми, как мило! - Она охотно приняла мои дары. - Мы можем упомянуть о них в журнале - среди рекомендуемых подарков на Рождество. Как раз сейчас идет планирование рождественского номера.

- Спасибо.

- Томми?

- Что? - Я встал.

- Пожалуйста, никому не рассказывай про это дело с «Клермон». Пускай все останется между нами. Я надеюсь на тебя, Томми!

- Ясно, - ответил я.

- И вот что еще, Томми.

- Ну?

- Измени мне прическу. Конечно, не так радикально, как Александре, но изобрети какой-нибудь новый штришок.

- Я непременно что-нибудь придумаю. - Мысленно я уже прикидывал, как Керстин сделает Еве холодную завивку и как это будет выглядеть.

- Ева, я хочу взглянуть на кабинет, - сказал я.

Моя просьба, казалось, ее не удивила.

- Что ж, взгляни. Вчера полиция уже сняла с нее печать. Тебя проводит Барбара.

Мы попрощались, как мне показалось, довольно прохладно. Ева вышла со мной в приемную. Барбара Крамер-Пех тут же вскочила со стула.

- Барбара, покажешь Томми кабинет Александры?

- Да. Пойдемте, - пролепетала та.

Ее лицо показалось мне опухшим, старательно нанесенная косметика не могла скрыть неровностей кожи. И вообще, Барбара выглядела усталой.