Хочешь не хочешь, а пальцы так и ведут зайти в какую-нибудь социальную сеть и… потратить время в никуда, рассматривая кошечек, смешные видео и обязательно танцующих блогеров.

И зачем оно мне? Но ведь залипательно…

– Нужно, – тянет Лапин мне в ответ. – Так можно мне войти?

– Это ваш дом. И вы можете поступать, как хотите, – произношу, наблюдая за тем, как дверь открывается, и дядя моей лучшей подруги входит в комнату с натянутой улыбкой.

Опять начнёт говорить о том, что я идеально подхожу на роль матери его детей?

– Я пришёл пригласить тебя к столу, – объясняет свой визит, вытирая руки о полотенце, которое, непривычно для него, свисает с его плеча. – Поужинаем?

На секунду замираю, глядя на то, каким домашним выглядит этот вечный джентльмен и бизнесмен. Тиран, который пару часов назад условия передо мной ставил.

Мужчина, который ещё несколько часов назад мне нравился, и я во снах мечтала о том, что между нами что-то может получиться вопреки возрасту и… разных социальных положений. То, что я стану его женой, у нас будут дети…

Но своим предложением он лишь оттолкнул меня. Своим ужасным, потребительским и мерзким предложением.

Как говорится, бойся своих желаний.

– Я не хочу. Спасибо, – отворачиваюсь.

– Почему? Я спрашивал домоправительницу. Ты ничего не ела, когда вернулась из университета. И с водителем ты никуда не заезжала. И в университете ты ничего не ела, потому что спустилась к машине через пару минут после окончания лекции.

– Алим, – поворачиваюсь к нему обратно. – При всём моём уважении и любви к вам, я больше не сяду с вами за один стол. Пока справку о своём психологическом здоровье не предоставите. Уж извините! У всех свои тараканы, но ваши из меня хотят инкубатор сделать.

– Чего? – с хохотом переспрашивает. – Справку? Тараканы? Что ты несёшь, девочка?

– Я хочу быть уверена, что в следующую минуту вы меня насильно не увезёте… рожать детей слонихи! Я не знаю, что вам в голову придёт в следующее мгновение. Оттого и мои… бредовые мысли и слова! Уж извините!

– Детей слонихи я точно не повезу тебя рожать, – продолжает дальше забавляться. – Только человеческих и моих.

– Ага! – вскрикиваю, поймав его на слове. – То есть мысль увезти меня насильно и сделать ЭКО была? Правильно я поняла?! Вот вы и попались! Я вам не инкубатор!

– О господи! – вздыхает, мотая головой. – Успокойся! Никто ничего тебя насильно делать не заставляет! Лишь поесть в моей компании, чтобы не заработать гастрит или язву.

– Не хочу я есть! И детей вам рожать тоже не хочу!

– Второй вопрос, пожалуй, отложим, а насчёт первого, Мириам, подумай! Я приготовил вкуснейшую пасту по всем правилам Италии.

– Не хочу!

– Я старался!

– Алим, я временно хочу воздержаться от контактов с вами, чтобы обдумать всё происходящее, – пытаюсь сохранить остатки спокойствия и вежливости, но рядом с хохочущим мужчиной это сделать очень сложно.

Я для него словно клоун, над которым он без остановки смеётся. А я вообще-то не шутки шучу, а правду говорю. Своё мнение высказываю. Позицию свою защищаю.

– Я настаиваю.

– А я отказываюсь. И точно, – заявляю, скрещивая руки на груди и глазами показывая, что спорить со мной бесполезно.

– Ладно, – соглашается, но вместо того, чтобы выйти из комнаты, он, наоборот, идёт в мою сторону решительной походкой.

Испуганно отползаю назад, но это не помогает. Мужчина хватает меня за ноги и тащит на себя. Заставляет подняться. Но вовсе не для того, чтобы я шла с ним есть, а что… чтобы закинуть меня на своё плечо. И унести, куда ему надо!

Рожать детей!

– Вы что творите?! – кричу ему. – Алим! Вы спятили! Отпустите! – легонько ударяю его кулаком по спине. – Алим! Отпустите! Прошу вас! Кто-нибудь! А-а-а! Люди-и-и!

– В этом доме всё будет, как я решил, Мириам, – спокойным тоном отвечает мне этот… неандерталец, которые разучился вопросы словами решать.

– В этом доме? – переспрашиваю возмущённо. – Тогда я завтра же съеду!

– Тогда я прикажу тебя с этого момента никуда не выпускать из дома, – отражает мою нападку, спускаясь со мной на плече по лестнице. И груз в виде меня его ни капли не смущает. Даже дыхание не сбивается.

– Но… ведь тогда я буду пропускать учёбу! Или её этот запрет не касается?

– Касается, – довольно отвечает, заходя в столовую. – Но то, что ты не будешь посещать занятия, не моя проблема.

– Это жестоко!

– Ты сама захотела таких правил, заявив о том, что съедешь, – делает меня виноватой Алим и наконец опускает на пол. Но от себя не даёт отойти. Держит в кольце своих рук и внимательно ждёт моего ответа.

– Вы… вы… – заношу руку, чтобы дать ему пощёчину и сказать, какой он… ужасный человек, но совесть не позволяет ударить того, кто оплатил операцию моему брату. – Вы… настоящий тиран, Алим! Мучаете меня своими желаниями и хотелками! Сводите с ума!

– А ты меня нет? – с вызовом переспрашивает.

– Ч-что? – растерянно шепчу. – Я… Я вас? Почему? Я же ничего не… – расслабляюсь в его руках и… делаю ошибку. Позволяю ему взять превосходство надо мной.

Замираю, глядя в его глаза, которые порой кажутся тёмно-голубыми, порой карими. Они словно хамелеоны, которые меняют цвет в зависимости от настроения.

– Я не знаю, что ты творишь, Мириам, – заговаривает еле слышно. – Но каждый твой шаг и вдох сводят меня с ума. Ты одновременно выводишь из себя и… манишь не отпускать. Я не понимаю, как ты это делаешь, но… однажды я из-за тебя и правда свихнусь.

– Я… Я ничего не делаю, – шепчу, тяжело сглотнув. – Правда… Я… – и мои слова утихают, когда я осознаю, что меня словно гипнотизируют его губы и то, как он смотрит.

– Я хочу тебя поцеловать, – произносит и сразу же целует, не дожидаясь моего отказа, который бы и не последовал. Потому что я сама этого хочу. Свой первый поцелуй. Свою первую близость с мужчиной, который мне нравится. От которого я без ума. От него и его ума.

***

Аккуратно отстраняюсь от него и смущённо опускаю взгляд вниз, когда Алим прерывает наш недолгий поцелуй. Лишает меня своего кислорода и дыхания, от которого я свихнулась. Потому что позволила себя целовать… позволила себе целовать его в ответ.

Дура…

И как бы мне ни понравился поцелуй, я чувствую себя неловко перед Лапиным. Ощущаю свои красные щёки, которые прячу от мужчины, чтобы не выдать себя и не показать, что… что мне понравилось.

– Так нельзя делать, – произношу, смотря в пол. – Целовать без разрешения.