связь между спутниками и серверной станцией в надежде обрушить систему.

Ракетным обстрелом военные уничтожили часть спутников, именно такой фейерверк наблюдали дети.

Их не остановило, что в следствии краха системы, могла возникнуть реальная угроза жизни человечества. Система должна быть оптимизирована, поэтому товарные запасы у потребителя всегда будут поддерживаться на минимально необходимом уровне.

Вывод из строя или блокировка центрального искусственного интеллекта, рассчётно приводила к краху всей системы, практически мгновенному. Товары переставали поставляться, машины и производства останавливались из-за отсутствия данных, никто не знал, кому отправлять заказы, вся информация потеряна. Только старая система могла взять на себя бразды правления, и спасти мир от гибели.

Оказалось, что новая система централизована и распределённа одновременно. Её части, делая параллельные контрольные вычисления, располагались прямо на пользовательских устройствах, и продолжали работать, обмениваясь информацией через наземные локальные сети или перекидывая пакеты данных напрямую от телефона к телефону, от компьютера к компьютеру.

«Положить» такую систему можно было лишь полностью заблокировав всю связь на планете, и то не факт. На такое никто не готов был пойти.

Даже найдя и принудив несколько программистов, создававших части системы, не удалось её взломать. Распределённый множественный запрос многим исполнителям не получалось обойти. Зловредный код отметался как нерелевантный, отправлялся на изучение одновременно многим специалистам, и узлы через которые он попадал отключались как скомпрометированные, со всеми вытекающими последствиями.

Те участки, где сеть упала совсем, в критический момент познакомились с дублирующими функциями системы, подключившими людей для передачи и расчета информации. И даже энергонезависимыми инструкциями кому чего делать.

Из них мы узнали базовые алгоритмы того, с чем имеем дело.

Эмерджентный искусственный интеллект по мультиагентной технологии. Построен полностью по человеческим принципам. Главный метод — компенсации при разборе конфликтов. Каждый из агентов помимо цены за конфликтный ресурс договаривается с конкурентом о компенсации за первоочередное обладание ресурсом. Такие себе самодоговаривающиеся программы, производящие разбор конфликтов вместо перебора всех вариантов.

Ставишь вместо программ людей — и всё продолжает работать сколь угодно долго. Во всяком случае, пока люди готовы договариваться.

Злые языки говорили, что этот искусственный интеллект захватил планету, и не даёт людям продыху, заставляя работать на себя. Даже поверхностный анализ алгоритмов дал понимание, что всё это время люди сами управляли всей системой. Все ответственные решения принимали люди. Быстро, качественно, и эффективно. С полным вовлечением в процесс. Система организовывала и обслуживала, считала коэффициенты, сводила и балансировала данные, выполняла понятные рутинные операции. С тем, что мы сегодня узнали, даже самые стойкие сторонники вселенского заговора признали поражение.

Удар по системе нанесли сразу с нескольких сторон. Выступления на площадях скоординированы по всему миру, идут по одному и тому же сценарию, и ведут к полной катастрофе. Гражданская война, не меньше.

Люди, задавленные монотонной работой по четырнадцать часов, просто не имеют возможности думать. Вокруг себя они слышат, что государство заботится о них, при этом видят, как часть людей работают в своё удовольствие и ни в чём себе не отказывают, а они головы не могут поднять. Еле сводят концы с концами.

Корпорации через своих агентов умело накачивали ненавистью этих людей, переключая злость на людей новой системы, «отобравших их деньги», отводя глаза от руководства, присваивающего доход от их труда.

Человеческая масса, выплеснувшаяся на улицу, почувствовала общность в едином порыве, с простыми и понятными знаками свой-чужой, готовая бездумно уничтожать всё непринятое ей.

— Связь починят?

— Она полностью не падала. Телефоны и машины переключились на наземные станции. Часть спутники заменили резервными, охотники уже тащат битые на ремонт, соберут пока, может, с трёх один, в основном проблемы программные — начинка из универсальных чипов, и у многих из них есть недокументированная «задняя дверца», как раз для таких атак. Программу поменять, перепрошить и будут работать дальше.

— Что мне делать?

— Будете нашим рупором. Скоро подключится для трансляции наш человек, организует всё, даст текст. Пойдемте, посмотрим, где в доме можем устроиться, нам нужна импровизированная студия.

— Я же не медийный человек! Я не выступал ни разу на публику!

— Никакой публики и не будет, в комнате запишем несколько обращений и всё. Я специально договорился не везти вас в студию, там слишком много народа.

Ага, никакой публики. Это при записи никакой публики, а трансляция пойдёт на всю землю! Меня заранее начинал бить мандраж.

Не представляю насколько много народа в студии, но когда прибыл целый автобус народа с техникой и вывалился в наш дом, стало безумно тесно. Половина — незнакомые мне люди, половина — костюмы. Осветители, звукооператоры, гримёры, операторы… Как муравьи, подчиняясь неслышимым мне командам, они перетаскивали мебель, затаскивали оборудование, всю комнату завесили зелёными шторами, пол устелили толстенными проводами, меня затащили в ванную, помыли голову, подстригли-побрили и намарафетили.

Мне не давали ни одной свободной минуты, и среди этого кошмара, елеем прозвучал родной голос — «мы доехали».

Положив трубку, я как будто вынырнул из звенящего хаоса в реальность. Передо мной стоял некто в костюме и с планшетом, тыкал в него пальцем и продолжал говорить:

… первая задача сообщения: перехватить внимание на себя, пообещать нечто грандиозное позже, оттянуть время и…

— Вы что ничего не придумали?

— Наоборот, у нас очень много вариантов, мы не определились с лучшим!

— Значит, вариантов нет…

— Послушайте, мы профессионалы, будьте уверены, всё будет как надо. Мы запишем несколько дублей, посмотрим на реакцию на фокус группе, отберём лучшее, наложим фон, всё сделаем в лучшем свете!

Следующие два часа я читал различные тексты с телесуфлера. Экспресс методом со мной занимался речевик-затейник (я знаю, что он называется логопед, но этого персонажа по другому назвать не могу). Полоскал горло и пил отвары, а в голове крутилась по кругу лишь одна мысль: будь мужественным, решил сражаться — сражайся, бежать некуда, нет у нас другого глобуса.

Перерыв пятнадцать минут! И стало темно.

Выключили прожектора, остался обычный свет, но ощущение, будто оказался в темноте. Начал руками тереть глаза и массировать лицо, и услышал устало-протяжное «Нееет!». Уверен на сто процентов — гримёр. Поздно.

Вышел на улицу подышать.

Как там мои устроились? Надо им позвонить, рассказать какой кошмар устроили в доме. Или не рассказывать?

Звонок.

— Здравствуй, любимая! Ты как услышала, что я про тебя думаю?

— Наверно. Очень захотелось тебя набрать.

— У меня как раз перерыв на пятнадцать минут, вышел подышать.

— Ты у нас в доме? Показали твоё обращение по всем сетям, я не поняла, где это снимали.

— В гостинной устроились, снимали на зелёном фоне, а финальный ролик я даже не видел, снимали наверно вариантов