— Алексей Петрович, ну, я больше не могу с этой заразой! Всю кровь она у меня выпила. Не хочет заводиться, и все тут!

— Вот, Василий, я тебе механика привел, — насмешливо прищурился Медведев. — Авось и подскажет что, поможет оживить твою таратайку.

Шофер недоверчиво покосился на Дергачева и, пожимая плечами, заворчал что-то про буржуев, которые специально делают такие машины, с которыми людям только мука одна. Матвей обменялся с Василием рукопожатием и, кашлянув для солидности, начал расспрашивать про свечи, магнето, бензопровод и прочие штуки, чем мгновенно завоевал расположение измученного буржуйской техникой водителя. Совместными усилиями буквально минут через пять двигатель удалось-таки запустить. Василий, оставляя черные полосы, грязной ладонью вытер вспотевший лоб и, крепко встряхивая руку неожиданного помощника, светился от счастья:

— Ну надо же, такая мелочь, а эта зараза ну никак, хоть ты тресни! Спасибо, брат!

— Я так понимаю, мы можем ехать? — прислушиваясь к ровному гудению мотора, спросил Медведев. — Так, загружаемся, товарищи! Дергачев, езжай-ка ты с нами, мало ли опять с автомобилем что, да и вообще — лишний боец нам не помешает. Поможешь, если что.

— Так я это… Конечно! — с готовностью отозвался Матвей. — А куда едем-то?

— Там увидишь! А на будущее запомни: лишних вопросов у нас никому задавать не надо. А начальству — тем более.

«Фиат» долго петлял по темным улочкам, выхватывая желтоватым светом фар то старинный особняк, то ветхие бараки, то афишную тумбу и беззубый забор с выломанными досками, видимо, с дровами в городе было не очень. Наконец автомобиль подкатил к трехэтажному дому, в котором светилось несколько окон, и остановился.

— Кажись, здесь, — не выключая мотора, сказал Василий. — Фонарная, восемнадцать.

— Ты машину в переулочек загони, чтоб сильно не светиться, — выбираясь из тесного салона, приказал Медведев, — и к нам присоединяйся. Квартира седьмая — мы там будем.

В указанной квартире в ответ на долгий звонок и нетерпеливый стук в дверь чекистам открыла молодая девушка в белом переднике, вероятно, прислуга. Увидев казенные шинели и красные звезды на фуражках, девица испуганно ойкнула и тут же отступила в сторону, пропуская незваных гостей в прихожую.

— Чем обязан в столь поздний час, товарищи? — В проеме двери вырос вальяжного вида полноватый господин лет пятидесяти. Несмотря на все попытки держаться независимо и с достоинством, бегающий взгляд мужчины выдавал растерянность и испуг. Из гостиной выглядывали женщина и девчонка лет пятнадцати — вероятно, жена и дочь.

— Здравствуйте, господин Якушев! — насмешливо слегка поклонился Медведев и пояснил: — А мы к вам с обыском — вот ордер. Не сомневайтесь, все по закону. Так, Иванов, дуй на черный ход, остальные со мной. Хозяина и прочих просим пройти в гостиную и в течение обыска оставаться на своих местах! Приступаем, товарищи!

Чекисты прошли в гостиную, обставленную красивой мебелью. Дергачев с любопытством огляделся — в подобных квартирах уволенному в запас красноармейцу бывать еще не доводилось. Шкафы с книгами, корешки которых отсвечивали благородным золотом, диван с высокой спинкой, комод с бронзовыми ручками и прочими финтифлюшками, мягкие стулья, круглый стол на толстых витых ножках, и, наконец, даже настоящий камин, на полке которого выстроились семь разновеликих слоников и пара красивых подсвечников.

— Хорошо живете, господин Якушев! — осматриваясь, негромко заметил Медведев и уже деловым тоном сказал: — Предлагаю вам добровольно выдать ценности, оружие и литературу — вы знаете, о чем идет речь. Мы же сейчас всю эту красоту порушим, все вверх дном перевернем! Не жалко?

— Жалко, — поигрывая желваками, сквозь зубы процедил хозяин квартиры. — Вот только нет у меня ничего такого, товарищи чекисты. Так что можете и не утруждаться — все равно ведь ничего не найдете.

— Ну, на нет и суда нет. — Медведев пожевал губами, словно прикидывая, с чего же начать, и добавил: — А мы все же с вашего разрешения посмотрим!

Спустя два часа после начала обыска квартира уже не производила впечатления уютного, ухоженного тихого гнездышка. Скорее наоборот, теперь дом господина Якушева больше всего напоминал притон или бандитскую «малину», на которой только что крепко повздорили две компании «уркаганов» и в пылу драки разнесли все в пух и прах.

Об опыте поисковиков говорили и результаты в виде двух «маузеров» с приличным запасом патронов, десятка пачек денег — как советских, так и валюты, россыпи золотых монет, горки драгоценностей и, наконец, лежащих отдельно пачек каких-то брошюр и бумаг.

— Что-то негусто, — обводя разгромленную квартиру задумчивым взглядом, негромко произнес Медведев. Подошел к столу, взял в руки одну из монеток и принялся рассматривать поблескивающий золотом кружочек. — Червонцы-то еще николаевские — где брали-то, господин хороший? А литературка тоже оттуда? «Положение о Русском Обще-Воинском Союзе» — занятное чтиво! И ведь все о борьбе с Советской властью. А все эти денежки и цацки, надо понимать, предназначены для оплаты этой самой «святой борьбы». Маловато… Товарищи, что ж вы фикус вниманием обделили? Такая кадка здоровенная, думаю, там тоже кое-что найдется. А я пока камином займусь.

В каминной полке обнаружился еще один тайник, из которого чекисты выгребли еще пару сотен золотых монет. Медведев, одобрительно хмыкнув, с преувеличенной вежливостью поинтересовался у заметно побледневшего хозяина:

— Это вы тоже нажили непосильным трудом? А знаете ли вы, гражданин Якушев, что вам ломится за всю эту красоту? Есть серьезная такая статья о спекулирующих золотой монетой, иностранной валютой, драгметаллами и сырой платиной и связанных в своей деятельности с иностранными организациями, не имеющими торгового характера. И Особое совещание при ОГПУ может выписать вам путевку годика на три. Соловки, знаете ли, замечательное место! Правда, климат там какой-то странный, боюсь, три года вы там и не протянете… И вот мне просто интересно: а на кой черт вам все это было надо, а? Хороший, красивый дом, семья, достаток — живи, не хочу! Так нет, вы сытое благополучие меняете на концлагерь! Не понимаю!

— И не поймете никогда, господин чекист, — прервал угрюмое молчание Якушев. — Между прочим, ваш Ленин тоже не из бедняцкой семьи был, а тоже, получается, не захотел жить тихо и мирно, все против царя дуром пер… Можно, я закурю?

— Курите, — устало отмахнулся Медведев и, бросив короткий взгляд на жену и дочь Якушева, тихо сказал: — Хоть бы о семье подумали — вот как они без вас? На что жить-то будут? А про Ленина вы, господин хороший, зря — он-то как раз счастья для всех простых людей хотел. А вы о другом мечтаете: чтоб снова на вас крестьянин и рабочий горб свой гнули за копейку, а вы шлюх в шампанском купали, икру жрали и по заграницам раскатывали. Только вот просчитались ваши друзья из врангелевского РОВСа — не будет этого! А лично вы вместо шампанского будете хлебать ледяную воду на Соловках…

Речь Медведева прервал приглушенный стук в прихожей. Чекист, взглянув на разом притихшего хозяина, сориентировался практически мгновенно: выхватил из кобуры «наган» и, знаками приказав домочадцам Якушева молчать и оставаться на своих местах, отправил горничную открывать входную дверь, естественно, шепотом посоветовав ни в коем случае не делать глупостей.