Что касается Московии, то те нечастые путники с Запада, что забредали туда, рассказывали сказки об ужасном климате, слишком экстремальном для цивилизованного человека. Суровой русской зимой «вы можете видеть много падений на улицах, путешественников, промерзших до костей или замерзших в своих санях. Стаи волков и медведей, движимые голодом, выбираются из лесов в деревни, разоряя и уничтожая все вокруг». Русские, говорили они, пьют квас и медовуху, отчего у них начинает кружиться голова. В стране слишком много дыма — от большого количества бань. Их примитивные деревянные дома постоянно горят. Когда крымская орда подожгла Москву в 1571 г., огонь испепелил главный город страны буквально за несколько часов. Московский царь, несмотря на все свое богатство, дорогие расшитые одежды и яства, подаваемые на золоченых тарелках, кажется нецивилизованным. Английский поэт, который приехал в Москву в 1568 г., в одном ироничном стихотворении выразил все презрение Запада по отношению к своим восточным соседям.

К счастью для Востока, Турция, Польша и Россия были политически очень слабыми на протяжении XVI и в начале XVII в. Размеры страны вводили всех в заблуждение. Турецкий султан, король Польши и царь в России были куда менее сильными правителями, чем о них думали на Западе. Их армии были меньше, чем казалось Западу, и они постоянно конфликтовали с Крымом и Персией. Поэтому, несмотря на некоторую беспомощность Римской империи, их восточные соседи не вмешивались активно в жизнь Германии в период с 1555 по 1618 г. Они также (за исключением Швеции) не принимали участия в Тридцатилетней войне. Как же объяснить такую политическую мягкость этих стран?

Турецкая империя была чем угодно, только не слабой страной до середины XVI в. Сулейман Великий (правивший в 1520–1566 гг.), последний из великих турецких султанов-воинов, держал под своей властью Балканский полуостров и большую часть Венгрии. У него было 30 миллионов подданных, больше, чем имелось у Карла V, и более мощные военные силы. Его постоянно действующая армия состояла из более 10 тысяч пехотинцев (янычар), более 10 тысяч кавалерии и по меньшей мере 100 тысяч наемников, готовых подняться по первому зову короля. Янычары были обращенными мусульманами, большинство из них было привезено с завоеванных Балкан. Их набирали еще мальчиками из христианских семей, и они становились военной элитой султана, оставаясь его рабами. Они получали профессиональное образование, им было запрещено жениться, владеть землей, вести хозяйство или получать титулы, хотя они могли свободно продвигаться вверх по военной карьерной лестнице в зависимости от своего таланта и занимать высшие посты. Они были идеальными солдатами.

После смерти Сулеймана Великого турецкая военная машина потеряла большую часть своей устрашающей силы и мощи. В 1571 г. испанские Габсбурги разбили турецкий флот в битве при Лепанто. В 1590-х гг. австрийские Габсбурги сделали попытку захватить Венгрию и Трансильванию, и им легко удавалось сдерживать турецкую армию, пока мирный договор 1606 г. не оставил Балканы без хозяина. Турки, не сопротивляясь, дали возможность Габсбургам сконцентрироваться на Германии после 1618 г., и, когда Тридцатилетняя война была для Габсбургов проиграна, Турция упустила шанс завладеть дополнительными запасами золота для дальнейших экспансий на запад.

Ключом к успеху Турецкой империи всегда была сильная армия, возглавляемая султаном. После Сулеймана последовала череда беспомощных в военном деле султанов, покинувших Марса ради Венеры. Они отказались от любых военных действий, не выходя из стен константинопольского гарема. Ранее, в дни сильной и безжалостной верховной власти, каждый новый турецкий султан закреплял свое положение на троне, убивая своих младших братьев (все они были задушены шелковой нитью — дабы не пролить и капли крови). Теперь благодаря огромному числу потомков любвеобильных султанов эта традиция превратила гарем буквально в дом смерти. В 1595 г. новый султан имел 46 братьев и сестер, и он решил, что необходимо задушить его 19 братьев и 15 беременных женщин в гареме. В XVII в. это постоянное братоубийство было прекращено, и из-за этого султаны стали щепками в руках судьбы, постоянно сметаемыми с трона в результате бунтов и революций. Без новых земель, пригодных для завоевания, и имея на руках лишь малую долю возможных трофеев, турецкие солдаты переключили свое внимание на статус и интриги. Новая ситуация изменила и янычар, которые в XVII в. превратились в закрытую касту. Теперь они свободно заводили семьи, передавали свою профессию своим сыновьям, требовали дополнительных льгот и привилегий и готовили государственные перевороты. Экономика не развивалась, налоги повышались, взяточничество и коррупция расцветали.

В 1650 г. сильные административные изменения в Константинополе возродили былую воинственность. В 1660 г. турки захватили остров Крит, принадлежащий Венеции. Они сжали кольцо вокруг Венгрии и продолжили движение по Дунаю в Австрию. В 1683 г. они осадили Вену. Но в ближайшей декаде XVII в. турецкая экспансия была снова остановлена, на этот раз надолго. Турки были вынуждены освободить Венгрию в 1699 г., и корабль их империи дал течь. Это падение продолжалось в течение 250 лет. В начале XIX в. Турция по-прежнему управляла половиной территории Европы, которой владел Сулейман, и всеми его территориями в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Окончательную точку поставила Первая мировая война: туркам пришлось закрыться в границах Анталии, Турецкая империя была разрушена. Редкая страна распадалась так же медленно. В XVII в. Турецкая империя превратилась в самую слабую страну в Европе. Ослабленная интеллектуальной изоляцией, в которой она находилась по отношению к другим странам Европы, Турция сохранила презрение к Западу. «Разве я не знаю, — говорил главный визирь французскому послу в 1666 г., — что вы гяуры, что вы едите свиней, собак и человеческие отбросы?»

Турецкая Европа — расположенная на Балканском полуострове — была в XVI и XVII вв. своего рода культурной терра инкогнита: только для турок, изолированных от христианского мира, с их крестьянским образом жизни и натуральным хозяйством. Завоевав Балканы, они никогда не мигрировали большим числом и не пытались ассимилировать местное население, которое им было удобнее считать непривилегированным классом. С точки зрения турок, местных крестьян было легко поработить в силу того, что они были разделены на шесть языковых групп: греческую, албанскую, болгарскую, сербо-хорватскую, румынскую и мадьярскую. Кроме распространения ислама среди подданных, турки поддерживали сохранение греческого православия в основном для того, чтобы настроить народ Балкан враждебно по отношению к западному христианству. Эта политика турок действительно способствовала тому, что жители Балкан не потянулись к Габсбургам или к Польше. Православный патриарх в Константинополе отдавал долг своим турецким покровителям, проповедуя соблюдение законов Турции. Конечно, Турецкая империя была более терпима к любым проявлениям чужеродной культуры, чем любая страна Западной Европы. Французские, английские и голландские торговцы имели свои анклавы в Турции, управляемые по западным законам. Евреи перебирались сюда из Испании в поисках свободы. Несколько городов на Балканах были полностью населены турками и евреями; минареты и базары придавали этим городам неповторимый восточный колорит. Крестьяне-христиане находились на низших ступеньках турецкой социальной лестницы; игнорируемые и безмолвствующие, они платили немыслимые налоги. В XVI в. их молодых сыновей забирали в янычары, а в XVII в. их деревни часто грабили банды мародеров. Но даже тогда они чувствовали себя не хуже, чем остальные крестьяне в Восточной Европе.