На следующий день после отъезда Чернышева в его квартиру нагрянула парижская полиция. В кабинете были найдены только ничего не говорящие обрывки писем и записок, но в камине в спальне оказалась груда пепла от сожженных бумаг. В надежде найти уцелевшие от огня листы было решено перебрать пепел на ковре, лежащем рядом с камином. Когда же подняли ковер, под ним оказалось письмо, «случайно попавшее туда и таким образом избегнувшее уничтожения». Письмо гласило: «Господин граф, вы гнетете меня своими просьбами. Могу ли я сделать для вас более тою, что делаю? Сколько я переношу неприятностей, чтобы за-служите случайную награду. Вы удивитесь завтра тому, что я вам дам. Будете у себя в 7 часов утра. Теперь 10 часов: я бросаю перо, чтобы достать сведения о дислокации великой армии в Германии по сегодняшний день. Формируется четвертый корпус, состав которого совершенно известен, но время не позволяет мне дать вам об этом все подробности. Императорская гвардия войдет в состав великой армии. До завтра в 7 часов утра. «М.» (Тимирязев В.А. Чернышев и Мишель // Исторический вестник. 1895. № 2. С. 607).

Письмо, ставшее роковым для автора и навсегда связавшее его с именем Чернышева. Дальнейшие события, согласно официальной версии, развивались следующим образом. Драгоценная находка являлась прямым доказательством того, что это государственная измена. Было очевидно, что под буквой «М» скрывался человек, имеющий доступ к тайнам военного ведомства. На первых порах поиск в военном министерстве и военной администрации не дал результатов. И лишь по-еле того, как обратились к сотрудникам кабинета начальника Генерального штаба, «немедленно заподозрили, не скрывается ли под буквой “М” один из служащих прежде в военном ведомстве мелких чиновников по фамилии Мишель. Этого Мишеля отыскали в военной администрации, где он занимал место чиновника по отделу обмундирования; у него был лучший почерк во всем ведомстве, но он пользовался сомнительной репутацией человека пьющего и живучею сверх своих средств. Немедленно достали какую-то написанную им бумагу, и по сравнении ее с найденной в квартире Чернышева запиской почерк па той и другой оказался тождественным. Спустя час Мишеля привезли в министерство полиции, и ввиду очевидности своей вины он чистосердечно сознался в сношениях с Чернышевым» (там же. С. 608).

На первых же допросах вскрылось, что преступные действия Мишеля начались задолго до ареста, а его «грехопадение» предопределила встреча в 1803 г. с секретарем русского посольства П.Я. Убри[28]. По показаниям, данным Мишелем в суде в 1812 г., знакомство его с Убри произошло следующим образом. Однажды он (в ту пору — 28־летний писарь в отделе по передвижению войск военного министерства) «случайно» встретил на бульваре незнакомого господина, который, заметив в руках Мишеля исписанный лист бумаги, поинтересовался, его ли это почерк. Получив утвердительный ответ, незнакомец представился сотрудником посольства России и попросил переписать ряд имевшихся у него документов. Вряд ли эта встреча была случайной. Мишель согласился с предложением и переписал для Убри три или четыре бумаги «самого безобидного свойства», за что ему было заплачено тысяча франков, сумма совершенно несоразмерная с проделанной работой. Получив большие деньги, Мишель не устоял, когда в следующий раз Убри попросил его за такую же сумму достать сведения об организации и дислокации французских войск.

Разрыв дипломатических отношений с Францией в 1804 г. предопределил паузу в агентурных отношениях с Мишелем до 1807 г. Неизвестно, встречался ли Убри с Мишелем, когда в июне 1806 г. он был направлен в Париж с поручением прозондировать почву для заключения мира с Францией (20 июля 1806 г. Убри подписал чрезвычайно невыгодный для России договор, который так и не был ратифицирован Александром).

Осенью 1807 г. с восстановлением дипломатических отношений с Францией в Париже появилась русская миссия во главе с графом ПетрохМ Александровичем Толстым. В состав миссии вошел советник посольства К.В. Нессельроде[29], который и продолжил работу с Мишелем.